— Ладно, — Гатис впервые улыбнулся. — Вижу, что ты всё-таки не зазнавшийся юнец, как мне подумалось вначале. К чему тогда весь этот цирк с входом через окно?

— А какое было бы ко мне отношение, попроси я официальной аудиенции? Может быть, меня и приняли вне очереди по понятным причинам, но был бы я тут один? Ведь, как вы правильно сказали, я — несовершеннолетний. Может быть, не отец или мать, но дед бы точно захотел присутствовать. А может, и ещё кто-то из ваших приближенных. Смогли бы мы тогда вот так вот поговорить? А тем для разговора у меня куда больше, чем вы можете подумать.

— Савойн мне уже не раз говорил, что к тебе нельзя относиться как к обычному ребёнку, — усмехнулся Гатис, — теперь я понимаю почему. И что бы ты хотел обсудить?

— Ну, первым будет именно тот вопрос, о котором говорил господин ректор. Я хочу перестать быть гражданином Кристории.

— Зачем тебе это, парень? Страна — это ведь не просто земля, на которой ты живёшь. Это поддержка против всего мира, оказать которую тебе никто не сможет. К чему от такого отказываться?

— Поддержка? — Лаз невесело улыбнулся. — И какую поддержку сможет мне оказать осаждённая целым континентом страна? Это всё равно, что предложение помощи от приговорённого к смерти.

— А ты, как я погляжу, вообще не намерен как-то смягчать свои слова?

— Нет, и от вас жду того же.

— Кристория…

— Ваше Величество, — прерывать короля было вопиющим неуважением, однако, Лаз нарушил уже столько законов, что ему было всё равно. — Я был в Лотосе во время съезда стран. Бессмысленно пытаться в чём-то меня убедить. Кристория проиграет, это факт, и я думаю, вы понимаете это куда лучше меня. И прошу вас, если мои идеи верны, то от этого разговора будет зависеть очень многое, так что не надо приукрашивать ситуацию.

— Ты ставишь меня в неудобное положение, парень… — Гатис нервно рассмеялся. — Я вроде как король и не имею права показывать слабости: свои и своей страны. А ты просишь ровно противоположного. Мы вообще с тобой разговариваем вот так лишь потому, что за тебя поручился Савойн и потому что ты сам по себе феномен. Но ты хочешь всё ещё усугубить.

— Ваше Величество, а если у меня есть возможность, пусть не предотвратить грядущую войну, но окончить её с минимальными потерями? И при этом так, что ни вам, ни Кристории, это не будет практически ничего стоить? Более того, если сыграть всё правильно, Кристория станет героем всего Люпса. Что Вы на это скажете?

— Кристория — герой Люпса? Парень, похоже, ты — не только гениальный маг и наглец, но и лучший сказочник на свете.

— Но тем не менее? Каково ваше мнение?

— Если сказанное тобой правда хотя бы на треть, то я готов на куда большее, чем просто честный разговор.

Было видно, что слова Лаза задели Гатиса за живое. Оно и не удивительно. За прошедшие месяцы король и его приближенные пытались найти хотя бы какое-нибудь решение, выход из сложившейся ситуации. Однако, любая придуманная стратегия приводила лишь к небольшому уменьшению необъятной горы проблем.

— Тогда вернёмся к предыдущей теме. Моё желание лишиться гражданства — это не каприз. Ведь в мире есть люди, которые предпочитают быть одиночками и не лезть в политические игры.

— Ты о тех монстрах из списка? Ну ты сравнил, конечно… каждый из них старше тебя раз в двадцать!

— Я уже не раз доказывал, что возраст — не всегда подходящий критерий оценки. К тому же текущее положение Кристории в немалой степени — моя вина.

Гатис, уже почти успокоившийся, снова поднял тон голоса почти до крика.

— Точно, вот что нам надо было обсуждать прежде всего остального! Кто тебя вообще просил лезть в тот турнир⁈ — очевидно, у короля за эти два года накопилось достаточно претензий к Лазу. — Без спросу, без надлежащей подготовки, под чужим именем… всё, что можно было сделать не так, ты сделал не так! — Гатис, наверняка, мог бы продолжать так ещё долго, но парень его перебил.

— Я всё это понимаю и признаю вину. И именно из-за неё я готов на столь многое. А то, что я хочу перестать быть гражданином Кристории — не каприз, повторюсь, а лишь желание не допустить повторения подобного. Как бы вы ни хотели, чтобы я стал козырем Кристории в грядущих войнах, я не смогу в одиночку обеспечить победу. И чем дольше я нахожусь, скажем так, в вашем ведении, тем больше шансов, что уже неизбежная война выльется в тотальный геноцид с целью моего убийства. Потому что все понимают: если меня не устранить, однажды я начну мстить.

— Если есть первая, то должна быть и вторая? — недовольным тоном осведомился Гатис.

— Конечно. У меня самого нет никакого желания до конца жизни бултыхаться в болоте политических интриг. Это причина скорее для меня, не для вас, но я всё-таки хотел её озвучить, — король усмехнулся. — Третья же причина в том, что на самом деле это не просьба и не предложение. Я меняю это желание и искупление своей вины за турнир на возможность для Кристории спастись из грядущей катастрофы.

— Я так понимаю, что мне остаётся только сказать: «Да»? — Гатис явно был не в восторге от этого, но предложенное Лазом решение проблемы было слишком заманчивым.

— Отлично, — Лаз натянул на лицо вежливую улыбку. — Более того, предлагаю вам сделать это как можно более громко и скандально, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнений в реальности лишения меня гражданства.

— С удовольствием, — улыбка Гатиса была такой же вежливой и такой же фальшивой.

— Рад, что мы друг друга поняли.

— Так что там за возможность?

— Магия на уровне трансформаций.

Глава 20

Гатиса словно ударили по голове чем-то очень тяжёлым. Глаза короля стали почти идеально круглыми, лицо покраснело, руки затряслись как у эпилептика… однако, встать со своего места у августейшего монарха так и не вышло, ноги буквально отказались слушаться.

— Парень… — наконец, выдавил Гатис, — не шути так. Я уже не молод, могу и сердечный приступ получить.

— Я похож на шутника? Хотите наглядную демонстрацию? — у короля в горле пересохло настолько, что он смог лишь кивнуть. — Хорошо. — Дверь в кабинет распахнулась сама по себе. — Уважаемая мисс Кутом, можно попросить вас зайти?

В дверном проёме показалось удивлённое женское лицо. Леттиция стояла тут с самого утра и совершенно точно мимо неё не проходил белобрысый мальчик в брюках цвета хаки.

— Ваше Величество, всё в порядке?

— Войди и закрой дверь, Леттиция, — сработали многолетние рефлексы. За какие-то секунды Гатис преобразился, вернув расслабленный и уверенный в себе вид. Перед подчинёнными король физически не мог показывать слабость.

— Как будет угодно, Ваше Величество… — всё ещё не понимая, что происходит, пятый по старшинству высший маг Кристории подошла к столу и только потом, немного отойдя от шока, поняла, что мальчик сидит в присутствии короля. — Что ты себе…

— Всё в порядке, ему можно, — устало отмахнулся Гатис от уже начавшей было возмущаться женщины. — Ну давай, я жду. — Это уже адресовалось Лазу.

— Могу это взять, Ваше Величество? — спросил парень, показывая на изукрашенное позолотой пресс-папье.

— Бери.

Тяжёлая бронзовая болванка перекочевала в руки Лаза, и через пару секунд в кабинете повеяло магией.

Даже Гатис, будучи очень слабым чародеем, смог это почувствовать. А уж Леттиция Кутом, как высший маг, смогла не только ощутить энергию души, но и понять, что именно происходит, тут же начав активацию своей магии и окутывая короля защитным полем.

— Предельный образ? Что ты собрался сделать?

— Ничего особенного, — Лаз уже возвращал пресс-папье обратно на стол. — Пожалуйста, прекратите, я никому не собираюсь вредить. — Поймав взгляд Гатиса, Леттиция отозвала свою энергию и с недоумением уставилась на нисколько не изменившееся пресс-папье.

— Парень, если это шутка такая… — начал было король, однако Лаз, не дождавшись завершения фразы, скомандовал:

— Вверх!

И, словно того и дожидаясь, бронзовая болванка оторвалась от стола, поднялась на метр в воздух и зависла на месте, медленно вращаясь вокруг своей оси.