Ударь его кулак просто по воздуху, и звуковая волна разгонит мерно плывущие в небесах облачка. Даже будь толпа под ним не простыми людьми, а монстрами типа моего знакомого молотобойца, выйди он один против них всех, в итоге он же один и останется. Его тело было наполнено настолько подавляющей мощью, что сравнивать нас было не только глупо, но даже кощунственно.
Я же словно был заперт внутри сознания этого человека, которого, после краткого раздумья это становилось ясно как день, и называли Императором. Теперь я понимал, как себя чувствовала Жюстина, безмолвный зритель, наблюдавший за миром моими глазами и слушавший моими ушами.
И словно бы из ниоткуда пришло понимание: хозяин тела даже не догадывался о моём присутствии. Он, легко и непринуждённо улыбаясь, это я тоже чувствовал его же мышцами, кивнул своим подданным и поднял руку.
— Встаньте! — его голос был под стать его мощи и его положению. Величественный, глубокий, сильный. Именно таким голосом отдавались приказы, которые было не жалко исполнять до последнего вздоха. И, конечно, толпа повиновалась.
Ощущение, вызванное тысячами пар глаз, смотрящих на тебя со страстью сектантов-фанатиков, к которым снизошёл их бог, было… странным. Одновременно невероятно приятным и жутким.
Я словно воспарил на ангельских крыльях, столько восхищения и обожания вылилось на меня за раз. Вот только при этом складывалось отчётливое впечатление, что, стоит утратить бдительность даже на долю секунды, и эти люди в буквальном смысле разорвут тебя на кусочки, лишь бы получить в безраздельное пользование хотя бы частичку своего идола.
Впрочем, Императора и по совместительству временного, я искренне надеялся, хозяина моего многострадально рассудка, ни то, ни другое нисколько не трогало. Со всё той же лёгкой улыбкой он подарил своим подданным ещё один кивок, после чего, развернувшись, зашагал с балкона, прочь от тысяч обожателей…
А следующим, что я помнил, было склонившееся надо мной личико кареглазой. Похоже, я отключился прямо посреди разговора с Веском. На расспросы спутников ответил, что сам не знаю, что со мной произошло. По сути, чистую правду. Однако сейчас, в спокойной обстановке, одно объяснение странного видения всё-таки появилось. И не сказать, что оно мне нравилось.
Это были мои воспоминания.
Глава 20
Если принять за рабочую теорию, что это действительно была моя прошлая жизнь, выходило достаточно складно. Я был императором какой-то страны, судя по масштабам площади, зданий вдалеке и моего дворца, страны большой и могущественной, на что намекал и сам статус империи.
Был, а потом умер. Как — уже вопрос двадцатый. Вот только в итоге моя… что? Душа? Ну пусть душа. Душа не растворилась в небытие, а осела в скелете, которого убили приключенцы и который как раз восстанавливался в инкубаторе, по пути потеряв все воспоминания.
Сама теоретическая возможность такого финта ушами от моей души легко подтверждалась существованием в моём черепе Жюстины. Ведь она являлась такой же душой, запертой в собственном трупе.
Да, процесс немного иной, но он доказывал: душа, или сознание, или сущность, или как это бы не называлось, существовала и при каких-то обстоятельствах могла выдать что-нибудь интересное.
Но почему сейчас? В смысле, почему моя память начала возвращаться? Я ведь жил уже довольно долго, с Жюстиной познакомился тоже уже давно и даже с активации Подчинения, что тоже казалось неплохим моментом для пробуждения воспоминаний, прошло уже пару месяцев. На этот вопрос у меня не было ответа и даже внятной теории, кроме ничего не объяснявшего «пришло время».
Ну и ладно. Уж не знаю, почему в прошлой жизни я был таким высокомерным, но я теперешний не собирался повторять оригинал. Да, я был невероятно силён лично, и в моём подчинении наверняка были сотни тысяч, если не миллионы воинов.
И наверное, я даже имел право вести себя как напыщенный индюк из-за всего этого. Но сейчас даже банальное Гнездо Зомби я не мог одолеть самостоятельно, а потому задирать нос и строить из себя не пойми что, как это делал недавно, я не собирался. Уж лучше было подумать о том, что ждало нас впереди.
Итак, что мы имели? Со слияния с плотью ещё одного, третьего урдалака прошло несколько недель. За это время я стал куда лучше обращаться с собственным, ставшим уже очень и очень сильным телом.
В бою один на один Веск больше не был для меня противником, даже со всеми своими амулетами и другими штуками. Просто потому, что из-за моей скорости и навыков он не успел бы применить все необходимые приблуды.
Другое дело, что все эти амулеты легко могли принести ему победу над Гнездом Зомби, с которым я бы вряд ли справился только на грубых силе и скорости. Выходил эдакий замкнутый треугольник, но так как мы с Веском собирались работать сообща, у Гнезда не было никаких шансов.
Правда, из этого плавно вытекал факт: кареглазая была балластом. Она уже неплохо продвинулась в воинских техниках, достигнув на днях ранга Рекрута, что бы это ни значило, за что получила кучу похвал от Веска, утверждавшего, что у девушки настоящий талант.
Охотник даже сказал, что через несколько лет девушка обгонит в физической силе и его самого, если он снова не начнёт усиленно заниматься. После получения ранга я мог бы оценить её силу где-то в четыре-пять скелетов.
Вот только при этом, сколько бы она ни старалась, у неё не получилось бы нанести мне серьёзных повреждений, даже если я буду просто стоять и позволять себя бить. Ни одна моя кость не сломается, ни один сустав не будет вывихнут, даже раны получатся лишь поверхностными.
Ни меня, ни Веска это, конечно, не волновало. Я просто привык к тому что кареглазая слабее и считал бы куда более странной ситуацию, в которой она была способна мне что-то сделать.
Охотник же, похоже, полностью принял роль учителя, с пристальным вниманием наблюдая за каждым боем девушки, готовый ринуться на помощь в любой момент, хотя настоящих противников для неё кроме урдалаков уже не осталось.
Однако сама кареглазая, похоже, сильно комплексовала по этому поводу. Одно дело, когда мы с ней проводили долгие недели на втором уровне с одной лишь целью — сделать девушку сильнее.
А сейчас цели, что моя, что Веска, находились глубже в подземелье. Он шёл туда, чтобы заработать денег на уничтожении нежити и выкачивании из неё энергии смерти с помощью странного амулета на шее.
Вне полигона, похоже, эту энергию можно было применить для каких-то особых целей, так что платили за неё немало. Меня, по сути, интересовало ровно то же самое, поскольку энергия, что я использовал в своих способностях, и была энергией смерти.
И останавливало нас обоих только то, что для кареглазой четвёртый этаж с большой вероятностью будет жесточайшим испытанием. Этот этаж не был похож на первые три, это больше не был лабиринт со множеством поворотов и тупичков, в которых можно было укрыться и переждать опасность.
Весь этаж представлял из себя сеть связанных между собой короткими переходами огромных пещер, высотой в десятки и радиусом в сотни метров. Существование на этом этаже для авантюристов обычно сводилось к разбитию больших лагерей в таких пещерах и обороне от волн летающей нежити, нападавшей тысячными стаями с интервалом в несколько часов.
Сильным одиночкам типа Веска на уровне было достаточно комфортно. Не было слишком мощной нежити, не было постоянных блужданий в лабиринте коридоров, когда не знаешь, на кого выйдешь через пять минут: на простого зомби, урдалака или недружелюбно настроенных приключенцев.
Стоит присоединиться к одному из лагерей — и всё, не жизнь, а малина. Знай убивай нежить и собирай урожай энергии, даже идти никуда не надо. А окружающие ещё и благодарны за столь мощную поддержку в своих рядах, что выливалось во всеобщее уважение с перспективой подарков самого разного рода.
Я тоже смогу приспособиться с моей новой, практически человеческой внешностью. Были даже задумки, как сделать меня ещё менее отталкивающим. Детекторов нежити, сложных и дорогих амулетов, способных засечь находящихся неподалёку мертвяков, у приключенцев четвёртого этажа, скорее всего, не было, не по чину.