Оттуда спустя пять минут вышел уже совершенно другой человек. Рост уменьшился на голову, живот и любые другие следы излишнего жира исчезли, волосы сменили цвет на густо-черный и стали намного короче, от кустистой бороды остались одни воспоминания, пропали похожий на картошку нос и пухлые губы, а вместе со всем этим куда-то делась пара десятков прожитых лет.
Если не знать точно, что этот человек буквально десять минут назад был бароном Онарским, понять это по его внешности становилось просто нереально.
Этого человека граф Дифалский тоже знал. Может быть, не так близко, как барона, но они виделись. Он довольно часто стоял в числе прочих стражников, встречавших Его сиятельство, когда тот приезжал в поместье. А спустя неделю Лазу предстояло снова, уже в третий «первый раз» встречаться с графом, уже в качестве двадцатилетнего баронета.
— Здравствуйте, Ваше сиятельство… позвольте представиться, эм… Ричард Онарский, к Вашим услугам.
— Мне тоже приятно с Вами познакомиться, молодой человек. Пожалуйста, проходите, чувствуйте себя как дома.
Баронет приехал точно к назначенному сроку, однако, это было единственным, что граф нашёл в нём положительного. Его отец, несмотря на не слишком близкую Вальнару гиперактивность и даже какую-то наглость, был умён и достаточно смел, чтобы позволить себе, фактически, шантаж графа Дифалского.
Плюс он был высок, силён и, если бы не полсотни лишних кило, даже по-своему красив. И в ожидании баронета Вальнар создал для себя образ эдакого молодого варвара, с уже начавшей куститься бородой и хитрым прищуром зелёных глаз. Кого-то, за кого будет не стыдно отдавать дочь, даже если он ниже по статусу.
Реальность, однако, оказалась куда менее радужной. От отца баронет взял лишь цвет волос, да и тот был словно разбавленный. Вместо огненной феерии неуверенная рыжина. Такая, когда непонятно: это, правда, такой оттенок, или просто свет так упал.
В остальном же молодой человек явно пошёл в мать. Ну, или в каких-то других родственников, явно не улучшивших своим существованием человеческий генофонд.
Невысокий, щуплый, весь какой-то кособокий. Даже под пышным камзолом было видно, что левое плечо парня было ощутимо ниже правого. Борода росла клочками, словно налепленными на кожу неумелым гримёром. Нос, большой и неаккуратный, создавал впечатление, будто баронета только что покусали пчелы. Глаза грязно-коричневые, какие-то мутные и невыразительные, да к тому же ещё и смотрящие немного в разные стороны. А в завершение образа глупая прилизанная причёска с жиденькой косичкой, словно говорящая: «Раз уж природа не наделила моего хозяина привлекательностью, то и мне быть красивой не стоит».
Теперь было понятно, почему барон так и не смог найти сыну партию за все двадцать лет его жизни. Больше всего сейчас графу хотелось придушить это недоразумение и прикопать где-нибудь в саду, чтобы не позволить ему даже минуту находиться рядом с Камелией.
Однако, делать этого было нельзя. Дочка в обмен на сделку с Красным Плющом, он отлично помнил предостережение барона. И в происходящем его бесило даже не столько разочарование в будущем зяте, сколько собственное бессилие. Оставалось лишь сжать зубы покрепче и улыбаться как можно более искренно.
— Итак, знакомьтесь все, — между тем граф со своим нежеланным гостем дошли до большого зала особняка, где их ждала вся семья Его сиятельства. — Баронет Ричард Онарский. Моя супруга Азалия, сын и наследник Дайгар и, конечно, моя дочь Камелия.
— Очень… Ричард, очень приятно познакомиться, — рыжее недоразумение, остановив взгляд на Камелии, сразу зарделось и потупило взгляд. «Ну, хоть не заикается», — всплыло в голове графа.
— Взаимно, молодой человек, я очень рада встретить такого… представительного юношу, как вы, — супруге Вальнара явно пришлось перебрать множество прилагательных, чтобы комплимент не выглядел совсем уж неестественным.
— Привет… — поймав на себе недовольный взгляд отца, Дайгар поспешил поправиться, —…ствую вас, уважаемый баронет.
Граф кивнул. Сын не прекращал радовать, в этом ему повезло куда больше, чем барону Онарскому. В отношении Камелии Вальнар, к сожалению, не мог похвастаться тем же. Дочка отличалась лишь красотой. Ни умом, ни какими-то талантами наделена она не была. Впрочем, от неё этого и не требовалось, особенно теперь.
Вот только утвердить этот брак графу всё равно будет, ой, как непросто. Несмотря на невеликие умственные способности, Камелия была довольно своенравной особой, что отлично показала, не сказав гостю ни единого слова. И хотя по лицу девушки прочитать ничего было нельзя, в её взгляде, направленном на баронета, отражалась крайняя форма презрения.
Тяжело вздохнув в предвкушении предстоящих трудностей, Вальнар повёл баронета на третий этаж поместья, показывать приготовленную для Ричарда спальню. В будущем у него будет не так много времени, чтобы общаться с молодым человеком. Так что стоило оставить о себе положительное впечатление и установить хотя бы подобие доверительных отношений.
— Присядь, Ричард, поговорим с тобой немного, — объяснив примерное расположение нужных для жизни в поместье локаций, таких как столовая, уборная и комната отдыха, граф присел в кресло, приглашающим жестом указав юноше на второе такое же. — Тебе понравилось у меня в доме?
— Конечно, Ваше сиятельство, это… э… один из самых красивых домов, где я был, — юноша неловко потёр затылок, всё ещё не осмеливаясь поднять на графа взгляд.
— Я рад, я рад. А ты знаешь, почему отец отправил тебя сюда?
— Папа сказал, что в Дифале я, наверняка, найду любовь всей моей жизни и стану не только одним из самых счастливых людей империи, но и гордостью семьи, — при этом покрытые обрывками бороды щеки снова стали ярко-красными.
Вряд ли он сам так думал. Скорее, судя по ставшему куда более уверенным голосу и отсутствию запинок, Ричард привёл почти дословную цитату барона.
Граф снова почувствовал, как зачесались руки свернуть паршивцу его тонкую шею. А потом и его отцу, хотя там уже понадобились бы минимум двое. Надо же, один из самых счастливых людей и гордость семьи. И всё за счёт его, Вальнара, дочери. Однако, Его сиятельство не достиг бы того, что имел сейчас, если бы не умел подавлять эмоции.
— Это замечательно, Ричард. Если всё случится именно так, то я очень рад за тебя, — лицо графа украсила по-отечески мягкая улыбка.
— Да… я надеюсь, что так и будет… — баронет разомлел словно от бокала крепкого вина. И почему-то граф был уверен, что, а вернее, кого парень представлял сейчас у себя в голове. Ладони Вальнара сжались, репетируя процесс удушения.
— Ричард, скажи… — не будь молодой человек настолько потерян в своих фантазиях, точно бы услышал, как скрипят зубы Его сиятельства. — Что ты думаешь о моей дочери?
Судя по тому, как Ричард подпрыгнул в кресле, а лёгкий румянец стал густо-красным, граф был прав в своих предположениях о мечтаниях парня.
— О… она очень красивая… — в брошенном на мужчину взгляде промелькнула дикая паника, словно баронета застали за чем-то неприличным.
— Ты бы хотел, чтобы она стала твоей женой?
Ходить вокруг да около не было никакого смысла. Ко времени финальных переговоров с Плющом эти двое должны были минимум обвенчаться, а в идеале уже сыграть свадьбу.
Так что, чем быстрее Вальнар с этим разберётся, тем лучше. Как говорится: «с глаз долой — из сердца вон». Вот только в ответ на его вопрос, баронет впал в самый настоящий ступор. — Она тебе не нравится?
— Нет-нет, что Вы! Очень нравится! — молодой человек замахал руками, как самая настоящая ветряная мельница. — Просто… я не думаю… я… не так чтобы… в том смысле, что… я ведь ей не понравился.
— Кто тебе такое сказал? — возмущение у графа получилось очень убедительно. Настолько, что уже явно готовый впасть в депрессию баронет с надеждой поднял на него взгляд и заулыбался, как ребёнок, которому вернули любимую игрушку. — Вы с ней ещё даже слова друг другу не сказали, откуда ты знаешь, что не понравился Камелии?