От моего удара по всей обозримой лесной земле разошлась синего оттенка рябь. Сокрушительный вихрь тревожит округу и деревья начинают качаться. Ещё не до конца созревшие зелёные лепестки шелестят свои заклинания.
Только после учинённого беспредела, остуженный холодком двухметрового сугроба, в котором оказался, — я, наконец, успокоился.
Нет, конечно, энергия всё еще продолжала переполнять меня, но исполненный приём немного спустил клапаны, и я мог хотя бы не двигаться некоторое время.
— Фхух…мать твою. Это чё было…? — Задал я сам себе и лесу вопрос.
Лес, по всему периметру которого теперь блестел иней, ответил мне морозным молчанием.
Я выкатился из сугроба, отряхнулся, и, выдув изо рта ледяной пар, достал телефон. Слава богу, после пережитого он не сломался. Думается, если бы не заботливо отобранный у бати Артёма чехол, он бы не выдержал…
Снова открыл вкладку с видео и посмотрел количество просмотров. Вроде бы, оно особо не изменилось. Подросло максимум на десяток другой. Это меня успокоило.
Вспомнил про такой сервис, с помощью которого можно отсматривать почасовую активность того или иного ролика. Открыл его и проанализировал с его помощью видео с танцующим рыжим.
Так-с…
Получается, что видеоролик, выложенный вчера примерно в девять часов вечера, эти десять с половиной тысяч просмотров собрал всего лишь за одиннадцать часов. Самый большой всплеск активности случился совсем недавно. В восемь утра. В то самое время, когда большинство школьников ещё лежат в кровати, проснувшись по будильнику, и листают интернет.
В промежутке с восьми до девяти утра танец рыжего собрал самое большое количество просмотров. А именно — восемь тысяч.
Проще говоря, основной пул энергии я получил вот-вот. Хотя и дошёл он до меня с небольшим опозданием.
Я глянул на динамику и понял, что в последние минуты количество просмотров неумолимо падает. То есть, сейчас ролик почти никто не смотрит, и поэтому я не получаю энергию в таком огромном объёме, в каком получил её недавно. И это радовало.
Ибо от ещё одного всплеска пришлось бы попотеть.
Да и … лес как-то жалко. Чего мне, каждый раз сюда бегать, и вымещать на нём свою злобу? Не порядок…
И всё-таки, несмотря на выпущенную мной энергию, она продолжала будоражить моё нутро. Почти целиком состоящая из позитивных эмоций — она заставляла радоваться и меня. Как идиот, я улыбался окружающей природе и самому себе.
Хотелось прыгать и петь от счастья. Но чувства эти были не совсем естественными, что ли. Внутренне я вроде бы и не хотел радоваться, но меня словно заставляли. И это было не круто.
Вывалив тут и там безразмерные сугробы. Позапускав в небо ледяные сюрикены. Превратив почву в каток. Я, вроде бы, истратил ненужные запасы.
Настроение более-менее нормализовалось, стало ровным, как и всегда. Поэтому, отправился в школу.
Написал Мише, что меня не нужно ждать, потому что сильно опоздаю, и пошёл потихоньку вперёд.
Периодически отслеживал динамику просмотров, и, к счастью, она показывала неумолимое убывание. Неожиданных всплесков пока что не предвиделось.
Когда добрёл до школы, то возле входа обнаружил полицейскую машину. С подозрением глядя на неё, зашёл внутрь. Неужто это как-то связано с…?
На первом этаже меня перехватила одна из учительниц и повела в кабинет русского. Сказала, что всё серьёзно.
Глава 23
В принципе, волноваться было абсолютно не о чём. Так как никаких преступлений я не совершал, никого не убивал, ничего не крал.
Впрочем, даже если бы и так — волнение для меня не присуще. Ведь зачем переживать лишний раз, когда можно сделать всё, чтобы избежать проблем, а если проблемы неизбежны — тогда стоит просто принять их как факт, и тоже не париться.
Ага, я тот ещё стоик…
Да тут ещё и выпирающие наружу положительные эмоции, что нахлынули после заряда от видео…
Короче, новость о том, что в кабинете русского уже сидят полицейские, и ждут меня — ни капли не удивила и не расстроила.
Спокойно поднялся на третий этаж в сопровождении очкастой преподавательницы и вошёл в кабинет. Внутри, за своими партами уже сидел почти весь наш класс. Лица школьников выдавали в них радость, которую они пытались заглушить.
В очередной раз отменяется урок русского — и ребята, как это и положено для них, этому ужасно рады. Хоть и причина, по которой это происходит, довольно странная.
Выискал глазами Мишу, обнаружил возле него свободное место и сел рядом. За учительским столом, где раньше всегда восседала Алёна Владимировна, а позже и Олег Игоревич Игожин, теперь отдыхал мужик в лейтенантских погонах.
Мужик этот был с раскрасневшимся от внутренней горячности лицом, оттопыренным животом и синеющей щетиной, разросшейся от скул, до самой груди. Он тупым взглядом смотрел куда-то в стену и ждал у моря погоды.
Холодящий бриз подул со стороны двери. Учительница, что провожала меня до кабинета, не зашла со мной. Наверное, отходила в туалет. И сейчас, покончив со своими делами, вернулась, наконец, в кабинет.
Её то и дожидался кондовый ментяра. Как только дама в очках зашла в класс, он оттаял и грубым, почти горильим голосом обратился к ней.
— Это все?
— Да, Игнат Игнатович. Теперь здесь весь класс собрался. Ну… — Она слегка смутилась. — За исключением одной девочки. У неё в последнее время геморрой обострился. Проходит лечение. Но я обязательно сообщу её родителям о случившемся, вы не переживайте. — Лепетала училка. — А, ну ещё и мальчика нашего не хватает. — Она закатила глаза. — Но у него эта частая практика. С его мамой тоже переговорю…
— Хорошо. — Не сказал, а прокашлял Игнат Игнатович. И мне показалось, что он подмигнул женщине. Она как-то дебильно улыбнулась и ушла в конец кабинета.
Я осмотрел класс и понял, какого именно мальчика не хватает. Это был Костян. Вернее, не было Костяна. Чёрт знает, куда запропастился.
Но вот свита его сидела на месте. Толстый Игорян и рыжий Андрюха располагались за одной партой и имели вид крайне печальный. С танцором нашим всё понятно — причины для грусти имеются. А вот жирдяй, похоже, грустил за компанию. Ну, или из-за отсутствия Костяна.
Один я, наверное, как конченый идиот, лучился радостью. И когда грузный полицейский начал свой разговор, стало ещё веселее.
— Дети, — с небрежностью в голосе обратился он к нам, — у нас с вами случилось ЧП. Учитель русского языка — Игожин Олег Игоревич, тот, кто замещал у вас недавно почившую Алёну Владимировну — заключён под стражу.
— Ого-о-о… — Зашептали со всех углов школьники, хотя в их среду уже сто процентов просочился слух, из-за чего их собрали.
Интересно, а для чего вообще нужно это собрание? Ну, завалил ослина несколько тёток, детям то для чего обо всём этом знать? Лично мне кажется, что лишнее запугивание может только навредить.
Хотя… если посмотреть на этих малолетних кретинов, то можно с большой ясностью догадаться, что никакие новости об убийствах не смогут их смутить. Ведь они каждый день смотрят такие сериалы, сюжеты которых намного трешовее того, что вытворил Игожин.
— А за что…? — Спросила у полицейского та самая выдерга с первой парты, что постоянно задаёт много вопросов.
— Ему предъявлено обвинение в убийстве. — Мужик почесал щетину с таким звуком, будто потёр наждачную бумагу. — … в убийстве трёх женщин. В их числе ваша бывшая учительница, и по совместительству его мать. А ещё… — Он покашлял в толстый кулак. — Мама одного из учеников школы. Но ученик этот не из вашего класса, так что не беспокойтесь. — Помахал он рукой, успокаивая начавшиеся перешёптывания. — Игожин Олег Игоревич втёрся к ней в доверие, используя учительский авторитет, и…
С конца кабинета громко покашляла очкастая преподша и мужик осёкся.
— Э-м… в общем, я это к чему вам всё говорю? С этого дня я и мои коллеги будем расследовать это дело. И ваша помощь, ребята, нам очень может пригодиться. Если вдруг кто-то из вас знает чего-нибудь важное, что может помочь следствию, то, сообщите, пожалуйста, нам. Он ведь был вашим классным руководителем, хоть и недолго, поэтому, я говорю именно с вами. Можете обратиться к учителям. — Теперь я точно разглядел отчётливое подмигивание в сторону женщины. — … если стесняетесь говорить с полицией. Вот. Надеюсь на вашу помощь.