Лахик, в отличие от Хатода, атаковал так, что, пропусти я хоть один удар — и попрощался бы и с победой и, возможно, со своей не-смертью. Полумер зомби-мечник не понимал. Вот только сейчас моя сила кардинально отличалась от той, что я показал в бою с Хатодом.

Если бы я мог использовать её достаточно долго, то получить даже ещё большую, чем у Лахика, стадию, не было бы невозможно. Но моё тело не выдержит уже минут через пять, а энергия кончится ещё раньше, тем более, что уничтожать отличную броню, добравшуюся сюда аж от города Чёрной Зари мне тоже не хотелось.

Так что нужно было показать всё, на что я способен за пару минут, не больше. Благо, когда за секунду можно было обменяться даже не одним, а двумя или тремя могучими ударами, сотни таких секунд мне было вполне достаточно.

Клинок Лахика, и правда, был необычным. Казавшийся таким хрупким, он не то, что не ломался от столкновений с Гуйаром, но вовсе не получал никаких повреждений. Наоборот, это моя булава впервые начала покрываться неглубокими, но всё-таки царапинами.

Хотя, похоже, то, что Гуйар держался под его атаками, удивило зомби-мечника ничуть не меньше. А вот щиту пришлось куда хуже. Буквально через десяток ударов он уже был больше похож на лист бумаги, на котором испытывали остроту бритвы. Кажется, этот подарок Илоны я тут и оставлю.

Атаки зомби-мечника были точными, можно даже сказать, прицельными. Благодаря длине своего меча он мог атаковать с куда большей, чем я, дистанции, а узость клинка позволяла с лёгкостью переключаться с колющих на режущие атаки и обратно, из-за чего его стиль боя был в чём-то похож на техники копейщиков.

Более того, чем дольше мы сражались, тем отчётливее я ощущал исходящую от клинка энергию, и с каждой секундой становилось всё яснее, что давать этой кристальной игле входить в моё тело было нельзя. Даже несмотря на то, что, как казалось, это было совершенно безобидно для нежити.

Но не только я был вынужден с осторожностью относиться к оружию противника. Лахик, один раз пропустив зубастую поверхность Гуйара слишком близко от себя, тут же лишился внушительного куска брони на боку и немалой части плоти под ней. На его боевой потенциал это никак не повлияло, но на Кровожадного Короля он стал смотреть совершенно иначе, резко увеличив дистанцию.

А я продолжал распаляться, во всех смыслах этого слова. Я уже чувствовал, как начали обугливаться кости и трещать крепёж брони. И Лахика я вскоре начал теснить.

Атаковать у него уже не получалось, лишь пытаться отвечать на мои удары, и пусть у меня тоже не выходило его достать, было весьма очевидно, кто в этом противостоянии вёл.

Однако потом произошло то, чего я уж точно не мог ожидать.

Глава 68

К боли, в целом, я был привычный. Несмотря на то, что, как нежить, я вроде как не должен был её испытывать, применяемые с самого рождения изменения тела были крайне болезненными, особенно слияние. Так что чувство, появившееся в моей правой руке, вовсе не было для меня новым.

Однако сам факт того, что мне может быть больно не от применения навыков, а просто так, был довольно удивителен. И ещё более удивительно было то, что за этим последовало.

Обычно в бою я не всматривался в своё оружие, Гуйар стал уже настолько привычен, что я ощущал его как продолжение руки, и совершенно необязательно было каждый раз смотреть на него, чтобы знать, как и куда ударить. Вот только на этот раз присмотреться стоило.

Когда я изначально сравнил шипы на Гуйаре с зубами акулы, оказывается, я был куда ближе к истине, чем сам думал. Раньше довольно короткие и тупые, сейчас эти клыки стали длиннее, острее, а ближе к концу булавы, в том месте, которое обычно и врезалось в тело противника, они ещё и изогнулись на конце так, чтобы вытащить их из раны без части плоти стало вовсе нереально.

Вот тебе и Кровожадный Король. И это были не все изменения. Поначалу я списал это на слишком долгое использование воспламенения, но теперь сомнений не осталось: Гуйар стал тяжелее. Десяток килограммов при весе в триста пятьдесят не был особо заметен, но с каждой секундой булава продолжала прибавлять массу, выкачивая на это энергию из моей руки, из-за чего я и испытывал боль.

Лахик, похоже, был удивлён произошедшему не меньше меня. Однако это вовсе не означало, что бой должен был остановиться. Наоборот, отбросив последние предосторожности, я рванулся в атаку.

Отшвырнув прочь пришедший в негодность щит и перехватив Гуйар двумя руками, устремился прямо на Лахика. И мой расчёт полностью оправдался. Зомби мечник, как и много раз до этого, попытался парировать Гуйар своим кристальным клинком.

Вот только Кровожадный Король на этот раз не собирался отдавать свою добычу так просто. Выросшие и загнувшиеся акульи зубы после резкого поворота рукояти, от которой мои кисти чуть не вышли из суставов, вцепились в тонкое лезвие мёртвой хваткой, и не ожидавший такого Лахик не смог удержать меч в руках.

Издав жалобный звон, клинок, вращаясь в воздухе, словно волчок, полетел в ближайшую стену, куда вошёл по самую гарду. Раздавшийся спустя секунду оглушительный взрыв проделал в каменной поверхности кратер десятиметрового радиуса, содержимое которого разлетелось в стороны мелким песком.

Да уж, даже представлять не хочется, что бы произошло, воткнись этот меч в меня… впрочем, на зомби-мечника я не был зол. Сражение есть сражение, и любые средства были хороши вне зависимости от целей. Я ведь тоже с лёгкостью мог его убить одним-единственным ударом Гуйара.

— Ничья? — спросил я Лахика, протягивая руку.

— Ты вроде как выиграл, — с лёгкой улыбкой ответил тот.

— Не, ты бы, наверняка, смог убежать, а я в таком режиме не смог бы достаточно долго сражаться.

— С другой стороны, если бы смог… — он многозначительно кивнул на Гуйар, после чего крепко пожал мою руку. — Страшное у тебя оружие.

— Сам удивлён.

— Я думаю, высокая стадия для Ганлина подойдёт отлично! — крикнул Лахик в сторону окошек обзорной площадки.

— Согласен, — в голосе Ядгара чувствовалось раздражение, от чего моё ликование стало ещё более сладким.

— Намерен ли ты остаться в Падсонитар? — повернулся ко мне зомби-мечник. Похоже, после нашего боя его ко мне отношение улучшилось.

— Не вижу причин, почему бы мне уходить. По крайней мере, в ближайшие пару месяцев.

Мне нужна была база для стабильной охоты на нежить двадцать первого этажа, среди которой, насколько я успел узнать, встречались и очень крупные твари, да и наладить связи с сообществом нежити не помешает.

Тогда, если после посещения города Бирюзовых Врат мне нужно будет срочно бежать с территории людей, я смогу с куда меньшими проблемами укрыться в городе мёртвых. Потому что сейчас, очевидно, не все были рады моему появлению, и вряд ли на этом моим проблемы в Падсонитар закончились.

— И собираешься исследовать следующий уровень? — я кивнул, — тогда на срок твоего тут пребывания можешь воспользоваться правом Побоища. В обмен на пятую часть всего, что ты принесёшь, сможешь бесплатно получить соответствующий уровню дом, слуг и внушительную скидку во всех учреждениях города.

— Звучит здорово.

— Это привилегия каждого Побоища. Я прикажу, чтобы тебе всё показали.

Кивнув Лахику, я покосился на окошки обзорной площадки. Хатода, Висари и Танари там уже не было, похоже, они спешили поздравить меня с официальным уровнем. А вот Ядгар так и остался стоять и, пусть у него и не было глаз, был готов поставить Гуйар, что смотрел он прямо на меня.

Да, похоже, существовать совсем без приключений мне не суждено.

Двадцать первый уровень в чём-то был похож на второй, но в куда большем масштабе. Тут, на связанных друг с другом переходами кладбищах, обитали, казалось, вообще все существующие звери, мёртвые, естественно.

При том это были не только скелеты, но и ходячие трупы самых разных стадий разложения от совсем свежих, в которых нежить можно было узнать лишь по стеклянному взгляду, до почти превратившихся в те самые скелеты.