Но ни разу за четыре сотни лет жизни Даат не видел никого похожего на этого человека. Когда они только познакомились, старый алкарн решил, что Лазарис — жертва обстоятельств. Нежелательный элемент системы, когда-то вынужденный сбежать и успевший навидаться разной грязи, но не более. Молодой человек, хоть и спас главу “Крыльев”, хоть и показал выдающиеся способности, как в магии, так и в артефакторике, оставался для Даата просто выскочкой. Старый алкарн считал, что внутри, за маской расчётливого и уверенного в себе Мастера скрывался вполне обычный, даже мягкий человек. Сайла, которую он завербовал через пару месяцев после заселения Лаза и остальных на базе “Крыльев”, пообещав избавить от магии Ашадина, своими рассказами лишь подтверждала эти догадки. Молодой человек почти никогда не злился, был добр и приветлив с простым служкой, смеялся со своим другом, миловался с женой. И Даат уверился, что это и было его настоящее лицо, а испуганные рассказы Сайлы и Марсинии считал преувеличениями, тем более что говорили это женщины.
Свою ошибку глава “Крыльев” понял, когда его пальцы, сжимавшие шею мальчишки, перестали ощущать биение крови в венах. В первую секунду Даат не поверил своим чувствам и даже перепроверил всё магией. Но нет, паренёк был стопроцентно мёртв. Нет, он не блефовал и сам убил бы служку через пару секунд. Потрясла его не смерть мальчишки, вовсе нет. Ведь убить, на самом деле, совсем не сложно. Убить врага, который сам желает твоей смерти, может быть даже приятно. Но вот так, без промедлений, без раздумий, без сомнений убить того, к кому относился с такими нежностью и заботой, кто считал тебя едва ли не вторым отцом? Кем надо быть, чтобы пойти на это?
Возможно, причина была в этих мыслях, временно застлавших Даату разум, а возможно и нечто иное, но момент, когда Лазарис оказался рядом с Сайлой глава “Крыльев” пропустил. В следующее мгновение его рука по середину предплечья вошла в грудь Мастера Соблазнения, а когда вышла обратно, в ладони молодого человека уже подрагивало истекавшее кровью сердце. Сайла, не успев произнести ни звука, начала падать на здания, а на Даата повернулись глаза Лазариса. Абсолютно чёрные глаза. Глаза монстра.
И воцарился хаос.
Когда спустя несколько дней в разрушенную главную базу “Одиннадцати крыльев Даата” прибыли следователи Леракии, их встретили руины. Вся центральная зона базы, сотни зданий, многие из которых были защищены магией, превратилась в ничто. Однако на том месте, где раньше находился особняк главы “Крыльев”, сейчас возвышался поросший травой холм. Столь идиллический пейзаж, когда вокруг были лишь догоравшие остовы зданий, выглядел дико. Но внимание следователей, естественно, привлёк не сам холм. На самой его вершине была обнаружена небольшая, вряд ли принадлежавшая взрослому, могила. Но раскапывать её, даже чтобы узнать, кто был тут похоронен, никто не решился. Потому что рядом с могилой, словно жуткий страж сна усопшего, на воткнутый в землю кол была насажена рогатая голова.
Эпилог
— Итак, вы хотите работать в нашей академии на должности преподавателя магии изменчивости?
— Всё верно.
— У вас есть какие-то рекомендации?
— Конечно, вот.
— … о, какие лестные отзывы! Исследовательский институт теории магии? Это который? Не зарганский ли?
— Именно так.
— Замечательно! Особенно приятно с учётом того, что преподаватель, которого мы собирались взять на это место, внезапно исчез. Ни слуху ни духу.
— Правда? Какая жалость…
— Да, действительно… но для вас-то, наоборот, прекрасная возможность! Правда, вам также нужно будет пройти несколько проверок на профпригодность, мы не можем полностью доверять бумагам.
— Никаких проблем.
— Рад, что вы понимаете. Впрочем, уверен, что все проверки вы пройдёте на отлично.
— Вы мне льстите!
— Нет-нет, ни капельки. Такой молодой и перспективный специалист — в этом году предвижу небывалый наплыв женской аудитории на занятиях по магии изменчивости… эм… вы ведь понимаете, что это шутка, да? Отношения со студентками под строгим запретом!
— Не беспокойтесь, я счастливо женат.
— О, рад за вас! Так, о чём я… да, проверки. Я сверюсь с расписанием и сообщу вам, когда вы сможете прийти. Думаю мы справимся в течение недели.
— А, скажите, могу я на это время остаться в преподавательском общежитии? Если нет — не вопрос, у меня бронь в местной гостинице…
— Нет-нет, с этим никаких проблем! Я должен был сам понять, что, раз вы до нас работали в Заргане, то вам необходимо жильё. Можете занять одну из свободных комнат, я сообщу смотрительнице о вас.
— Большое спасибо!
— Не за что, не за что. Ну, тогда, думаю, на этом можем закончить? У вас есть ещё вопросы?
— Пока никаких.
— Ну хорошо. Тогда, надеюсь, до скорого свидания, господин Сван.
— О, пожалуйста, я настолько вас младше, не стоит называть меня так официально. Можно просто по имени. Саймон.
Конец первой книги.
Розин Юрий
Враг моего врага. Книга 9-я
Глава 1
— Здравствуйте, профессор Сван. Здесь свободно?
— Ула, здравствуй. Да, пожалуйста, садись. — Лаз, улыбнувшись, указал на стул напротив. Покраснев ещё больше, девушка села и начала вытаскивать из сумки учебники. — Занимаешься даже в выходной? Похвально!
— А? Да, спасибо…
— Всё-таки решила плотнее заняться магией приручения, как я советовал?
— Как вы… — понимание пришло к ней довольно быстро.
Наклонив книгу, что держала в руках, она оглядела мастерский рисунок драголиска, мифической твари, которая некоторыми в Эрде считалась праотцом всех чудовищ. Вряд ли автор серьёзного труда по экзотической фауне Тэрна — южного континента Сфарры, реально верил в эту легенду, но изобразить драголиска на обложке это ему не помешало.
— Давно начала читать?
— Где-то неделю.
— Интересно?
— Да, очень! Не понимаю, почему Ми’Рата не включают в обязательную программу. Хотя бы для тех, кто выбрал приручение профильной магией. Но ведь так хорошо пишет: всё понятно, читать легко, он даже описывает случаи из личной практики общения с магическими зверями, иногда пара абзацев о таком опыте может рассказать больше, чем целая глава о том же звере из другой книги! Ой… — увлёкшись, девушка не заметила, что начала говорить слишком громко для библиотеки и что на неё уже многие довольно косо поглядывали. Так что она перешла сразу на шёпот, — прошу прощения.
— Ничего страшного, — улыбнулся Лаз. — Рад, что ты нашла тему, которая тебя так увлекла. Кто знает, может быть ты теперь даже профиль сменишь…
— Нет-нет-нет! Ни в коем случае! Приручение — это, конечно, очень интересно, но магия изменчивости нравится мне куда больше.
— Рад это слышать, иначе я разочаровался бы в себе, как в преподавателе.
— Не говорите так… вы отличный учитель. — Она снова покраснела и потупила глаза.
— Спасибо на добром слове. Напомни, когда у меня занятие с вашей группой?
— Должно быть послезавтра…
— О, отлично, время есть. Постараюсь подготовить что-нибудь про потенциальное совместное использование магии изменчивости и приручения, должно получиться неплохо. Что думаешь?
— Н… наверное…
— Ну, тогда не буду мешкать, пойду за материалами. Хорошего дня, Ула.
— И вам, профессор Сван!
Поднявшись с места и собрав магией кучи разложенных на столе бумаг, Лаз кивнул девушке и направился к выходу из библиотеки. Студентка осталась сидеть на месте, провожая его взглядом.
Он знал о том, что она влюбилась в него чуть ли не с первого взгляда, когда в начале года он пришёл знакомиться в её группу в качестве куратора. Знал о том, что Ула минут пять собиралась с мыслями, прежде чем решилась к нему подойти, и ему стоило большого труда не начать улыбаться, наблюдая за её внутренними терзаниями. Знал также и о том, что на “авантюру” её подбили подружки, сейчас наблюдавшие за происходящим из-за книжного шкафа через щели между толстенными томами. А ещё знал о том, что парень сидевший через пару столов, на самом деле мелкий наркодилер и толкает местным студентам отраву под говорящим названием “душеед”; что местного библиотекаря за интрижку с одной из студенток выгнала из дома жена, в результате чего ему не осталось ничего другого, кроме как ночевать в своей подсобке в тайне от начальства; что в одной из книг, пылившихся на дальних полках библиотеки, озаглавленной: “Исследование традиций и обычаев коренных народов островов Кампи”, - на месте вырезанных страниц хранится очень внушительная заначка председателя совета правления академии… в этом месте было мало вещей, о которых Лаз бы не знал.