Савойн замер. Даже в нём, видевшем не одну сотню трансформаций, эта форма вызывала инстинктивный страх. А в следующую секунду монстр пропал.
— Не отвлекайтесь, господин ректор, — рычащий, не имеющий ничего общего с человеческим голос раздался у Савойна прямо за спиной. — Я же сказал: будьте серьёзнее. Вы уже могли бы быть мертвы, — лопатки старика коснулся острый, словно наточенный кинжал, коготь.
А через мгновение двухметровый монстр уже летел прочь вперёд спиной, сметённый мощнейшим воздушным ударом.
Вот только это мало что изменило. Перекувырнувшись прямо перед ударом о ствол мощного дерева, Лаз погасил импульс усилием ног, оставив на коре два отпечатка ступней, и, оттолкнувшись, с очередным сальто, невредимым приземлился в снег.
— И вы мертвы уже второй раз, — спокойно констатировал он, показывая за спину развернувшегося к нему Савойна.
Тот резко дёрнулся. Странный футляр Лаза висел в воздухе напротив его головы, а торчащее из него лезвие лишь на несколько сантиметров не доставало до кожи. Вот только ректор, несмотря на все свои навыки, не ощутил ни единого намёка на применённый Лазом телекинез.
— Как ты это сделал?
— В настоящем бою вы бы тоже про это спросили? — ответил монстр вопросом на вопрос. — У каждого свои секреты, господин ректор. Я не против их раскрыть, но только после того, как получу гарантии лично от короля. Согласны?
— Согласен, — старик кивнул. — И кстати, ты тоже мёртв. — Ствол дерева в нескольких сантиметрах от головы чудища пробил ярко-белый сгусток. — Сверхгорячее пламя. Не стоило пропускать занятия.
Отрывистый рокот разнёсся над лесной опушкой. Монстр смеялся.
— Туше, господин ректор, туше. Ладно, давайте прекратим дурачиться.
Футляр рванул к Лазу, прямо в воздухе изменяя свою форму, превращаясь в нечто напоминающее экзотические хищные растения, захватывающие жертву своими лепестками.
Вот только вредить чудовищу он не собирался. Словно растёкшись по телу Зверя, странный металл застыл угловатыми и рваными линиями, полностью закрывая тёмно-серую кожу, и Савойн ощутил уже не просто инстинктивный страх, а самую настоящую угрозу, какую не чувствовал от противника уже очень давно.
Теперь, как и сказал Лаз, всё было серьёзно.
Глава 19
Не говоря больше ни слова, ректор закрутил вокруг себя вихрь энергии, размётывая снег и создавая завесу, скрывающую его от взгляда и магического восприятия врага.
Да, именно врага, относиться к Лазу иначе сейчас было по-настоящему опасно. Сам же Савойн взмыл в воздух, поднявшись над верхушками деревьев на несколько десятков метров. Ему, как истинно стихийному магу, было не выгодно оставаться на земле.
Вот только всё было не так просто. Савойн успел увернуться лишь за долю секунды до удара, пропустив вооружённую ставшими даже острее когтями лапу в сантиметрах от своего тела.
Они снова замерли друг напротив друга. Ректор висел в пространстве, поддерживаемый ветром, а закованный в сталь Зверь в прямом смысле стоял на воздухе. А затем бой закрутился с новой силой.
Траектория Савойна напоминала движения конькобежцев: плавные повороты, постепенные ускорения и торможения, изящные пируэты.
Лаз же был похож на резиновый мячик, со всей силы запущенный в стену комнаты. Испробованные ещё на турнире платформы из телекинеза сейчас использовались с куда большим мастерством. Он в прямом смысле отталкивался от воздуха, двигаясь рывками, складывавшимися в неравномерные зигзаги.
На прямой маг даже не пытался с ним тягаться, одним-единственным толчком Зверь ускорял своё тело до умопомрачительных скоростей. Так что оставалось лишь постоянно уклоняться, вихляя из стороны в сторону.
В результате весь бой походил на игру в кошки-мышки. Однако, это была лишь небольшая его часть.
Ночное небо над лесом раскрашивали десятки вспышек самых разных заклинаний, Савойн пытался подобрать оптимальный способ противостояния противнику, вот только всё было бесполезно.
Простую магию Лаз в прямом смысле не замечал. Фаэрболы, ветряные лезвия, водяные резаки и тому подобные чары просто разбивались о его доспех, даже не замедляя Зверя.
От чего-то более мощного, но небольшого радиуса действия, вроде применённого до этого выстрела сгустком сверхгорячего пламени, монстр отмахивался, словно от надоедливых мух. Его ладони, похоже, имели куда большее чем остальное тело сопротивление магии.
И только заклинания широкого радиуса действия были хоть немного эффективны. Лазу приходилось либо уклоняться, либо создавать магические щиты, неизбежно теряя в скорости.
Однако, даже так, Савойн уже не раз и не два уворачивался от ударов Зверя буквально на сантиметры. Парочка самых удачных даже достигла цели и костюм ректора медленно, но всё же начал пропитываться кровью из неглубоких порезов. И при этом ни тот, ни другой, ещё не использовали ни одного из своих козырей.
Первым не выдержал Лаз. Придуманная всё на том же турнире воздушная пушка за прошедшие два года была выведена на совершенно новый уровень. И не ожидавший ничего подобного Савойн не успел подготовиться.
Тело мага словно ударил гигантский невидимый кулак. Вращаясь в воздухе, ежесекундно меняя местами землю и небо, ректор лишь в последнюю секунду успел выровняться, чтобы не врезаться в верхушку высокой ели.
Лаз, однако, тоже ощутил на себе последствия применения такой мощной магии в воздухе. В полном соответствии с третьим законом Ньютона его неслабо оттолкнуло назад, так что успеть атаковать Савойна, пока он не оклемается, монстр не успел.
А в следующий раз старый высший маг уже не попался на те же грабли. Навстречу атаке Лаза он выпустил свою, и столкновение двух воздушных потоков подобной мощности заставило трещать деревья внизу.
Интенсивность боя вышла на новый уровень. Теперь каждые несколько секунд ночное небо сотрясали воздушные взрывы, озаряли огненные торнадо и закрывали стены дождя, в зависимости от того, какую стихию Савойн использовал для противостояния воздушной пушке Лаза.
Но и это не было пределом. Просто ректору Дома Магии для использования своего сильнейшего предельного образа нужно было время.
Говорят, зимой не бывает гроз. Вот только в мире магии ко всем «не бывает» стоит добавлять «пока кто-то этого не сделает».
И сейчас в небе над лесом неподалёку до академии медленно, но уверенно начинали формироваться самые настоящие грозовые облака. Они были куда меньше природных и висели всего в нескольких сотнях метров над землёй, но грозовыми они от этого быть не переставали.
Спустя десять минут после начала боя в вышине зажёгся первый сполох. Пока маленький, но, тем не менее, это была не простая магия электричества, которую многие называли пафосным и совершенно незаслуженным именем. Это была самая настоящая молния.
— Отлично! — под постепенно покрывающимся вспышками небом снова разнёсся довольный хохот монстра.
А потом от Зверя во все стороны разошлась волна настолько концентрированной и мощной энергии, что у Савойна волосы встали дыбом в прямом и переносном смысле.
Такие объёмы были просто невозможны, ни для одного мага, даже у самого ректора энергии было куда меньше. Разве что кто-нибудь из списка «Кому за 200» мог соответствовать подобным тратам. Однако, проблема была в том, что даже для этих старых монстров выпустить такие объёмы силы за раз было чревато очень неприятными последствиями, от многодневной слабости и вплоть до летального исхода.
Вот только думать об этом Савойну было некогда. Потому что выпущенная Лазом энергия не просто рассеялась в пространстве, а, разойдясь примерно на сотню метров во все стороны, замерла на месте.
В первое мгновение высший маг не понял, в чём суть этого всего, однако, когда попытался сдвинуться с места, всё стало на свои места. Савойн ощутил на собственной шкуре, каково это — быть мухой в варенье.
Все движения стали медленными и ленивыми, словно он находился под водой. Магия также подверглась воздействию энергетической топи. На то, чтобы просто поддерживать себя в воздухе, приходилось тратить куда больше сил, созданный вихрь начал замедляться, попав в плен тягучей энергии.