Лаз собирался использовать другой подход, орудовать куда более тонким и чутким инструментом. А если точнее, то целым набором инструментов. Лаз не был врачом, он был инженером. И сейчас перед ним лежал не живой человек, а неисправный двигатель, так было проще думать.
И он должен был найти поломку. В магическом видении он аккуратно и методично прошёлся по всему организму Лоры, перебрал его по винтику, убрав из активного восприятия все здоровые ткани и оставив лишь то, что мешало телу девушки продолжать работать. И в конце концов, нашёл причину происходящего.
Яд, применённый Калтиром, действовал только на магов. Простые люди, не наделённые даром, просто не замечали его применения. Но даже так, его эффект по сути своей был вполне безобиден, никак не влияя на здоровье. Однако, была ситуация, при которой яд всё-таки мог навредить. Это происходило, если человек был одновременно и магом, и не магом. Вернее, когда магом была часть человека.
Ребёнок Лоры своим талантом и потенциалом пошёл в отца. И когда девушка выпила яд, её тело этого не заметило. А вот плод внутри неё — ещё как. Этот парадокс и вызвал такие страшные последствия. Организм матери попытался защитить своё дитя, однако, у него на это банально не было сил.
Маги были защищены от воздействия яда находящейся в теле энергией. Отрава её подавляла, но и сделать человеку ничего не могла. Устанавливалось равновесие. А у Лоры такой энергии не было.
Вот только её телу было всё равно, его прерогативой была защита ребёнка. Потому в качестве защиты оно начало использовать ресурсы самого организма. К счастью, выпила Лора лишь небольшой глоток отравленного вина, где яда было меньше капли. Иначе смерть забрала бы её куда быстрее.
Лаз многого из этого не знал и многого не понимал полностью, но это не помешало ему установить причину проблемы. И, ни слова не говоря, он занялся её решением. Ещё никогда в жизни Лаз не делал столь тонкой и скрупулёзной работы.
Вытягивать мельчайшие толики яда из окружавшей эмбрион защитной оболочки. Не раз и даже не сто раз частички отравы ускользали от него и приходилось начинать заново. Если бы это тело могло потеть, то сейчас он был бы мокрым с ног до головы. Кресс мог даже не надеяться встретить на этом приёме другого подобного мага. Уровень контроля Лазом псионики достиг поистине поразительного уровня.
И постепенно, минута за минутой, состояние Лоры начало стабилизироваться. Ей пока не было лучше, но и хуже больше не становилось. Лекари, наблюдавшие за этим, не могли поверить своим глазам. Они чувствовали, какую магию использует странный мужчина. Псионика не могла лечить, это было в принципе невозможно.
Однако, и привидеться им не могло. Кожа девушки перестала сереть, дыхание выровнялось, пульс проверить никто из них не решился, боясь помешать чудесному процессу излечения, но они были почти уверены: он тоже постепенно приходил в норму.
19:58
Лаз потратил три четверти часа на лечение, истратив невероятное количество энергии. Теперь было даже сложно сказать, удастся ли ограбление. Однако, вернись он во времени, сделал бы то же самое. И дело было даже не в Крессе. Просто если у него была возможность спасти беременную девушку и её дитя — это нужно было сделать.
Адмирал, естественно, не мог найти подходящих слов благодарности и лишь тряс ему руку, продолжая повторять, что отныне он вечный должник спасителя его жены и ребёнка, настаивая, чтобы тот сказал своё имя.
И непонятно, то ли нахлынувшая после успешной операции эйфория была тому причиной, то ли странное настроение сегодняшнего вечера, то ли воспоминания о сказках, что он читал ещё там, на Земле, но у Лаза в голове что-то щёлкнуло. Наклонившись к уху удивлённого Кресса, Лаз прошептал, стараясь не рассмеяться:
— Моё имя — Румпельштильцхен, и однажды тебе придётся вернуть этот долг.
Глава 13
20:01
Особняк, настолько большой, как у герцога, был удобен в том, что тут всегда можно было найти место уединения. Даже когда внутри собрались сотни гостей, всё равно оставались свободные комнаты, чуланчики, подсобки — что угодно. И в одной из таких комнатушек сейчас собралось несколько людей, которых в обычный день никто и никогда бы не увидел вместе. По крайней мере не когда между ними вёлся такой оживлённый спор.
— Они окружили поместье, встав в каждом переулке, но больше ничего не происходит! Прошёл уже час! От наших есть известия? — первый из них был слугой князя, молодым человеком с необычной для империи светло-русой шевелюрой и кривым, явно не раз ломаным носом.
— Нет, — второй был аристократом, на входе представившимся как барон Нашонский. Чуть полноватый мужчина лет сорока с начинающей проявляться лысиной и, судя по слишком широким ногтям, развивающейся болезнью сердца. — Остаётся только ждать. Чёртов старик решил, что сможет со всем разобраться сам, не сообщив нам ничего о яде. Все планы спутаны, что происходит непонятно.
— Я всё ещё считаю, что оставлять племянницу короля Башдрака в таком состоянии — идиотское решение. Что если она всё-таки умрёт? Как это отразится на внешней политике империи? — третьей была няня детей одной из дворянок, в суматохе сбежавшая от своей госпожи. Строгая на вид женщина с тугим пучком волос на затылке, тонких очках и постоянно сжатыми, словно в пренебрежении, губами.
— Даже если она и умрёт, все шишки всё равно свалятся на Плющ. Особенно после того, как Калтир предаст гласности результаты своей работы. К тому же смерть единственной наследницы королевской династии враждебного государства — отличный побочный эффект операции. Тем более если наши руки будут чисты.
— Но она ведь беременна!
Поддельный барон покачал головой и отвесил женщине довольно мощную пощёчину.
— Тебя это не должно волновать! Башдрак — не империя, там править могут лишь мужчины, так что пресечение появления потенциального короля — это, тем более, хорошая новость. Несколько лет назад у тебя бы даже не возникло подобной мысли! — женщина потупила глаза, чтобы её шеф не видел, как она кусает губы. — Ты слишком долго провела, нянчась с детьми, расслабилась. После этого задания я тебя отзываю.
— Так точно…
— Микалис, наверняка, уже придумал, как использовать выходку Калтира в своих целях. И если они чего-то и ждут, то, рискну предположить, того момента, когда эффект яда станет максимальным. Так что у нас есть ещё около часа, плюс-минус. По крайней мере, надеюсь, я понимаю, как думает Микалис. Если до тех пор не получим весточки — стоит начинать беспокоиться. Пока продолжаем наблюдение. Наши силы должны быть на страже, так что не слишком переживайте. Всем всё понятно?
— Так точно!
— Так точно.
— Отлично. Расходимся и не встречаемся больше без веских причин. Не стоит давать причин для подозрений.
Бой преступности и служб охраны порядка вёлся всегда и на всех уровнях. От стражи, задерживающей пьяниц, до таких как эти трое, тайных агентов, находящихся в многолетней спячке в самых неожиданных местах и ролях.
План Габика и Лаза, тонкий и предполагавший участие лишь одного человека для них был невидим. Но поддерживаемое Плющом покушение на герцога, естественно, не могло пройти незамеченным. И разведка начала заниматься этим задолго до самого Калтира.
Они постепенно переманивали на свою сторону людей Микалиса, кого обещанием амнистии, кого угрозами. И до начала приёма были вполне уверены в возможности пресечь попытку убийства герцога в зародыше.
Однако, Его светлость продемонстрировал всю силу своей паранойи. Не только решил поступить по-своему, напоив всех гостей ядом, но и не сказал об этом даже защищавшим его агентам правительства. А так как о заговоре знало только трое: сам Калтир, мажордом и шеф-повар, донести на герцога было некому. И теперь весь план оказался на грани провала.
Внутри поместья кроме этих троих было ещё семь тайных агентов, один из которых был перевербованным членом Плюща. Ещё пятеро перебежчиков состояло в отрядах, рассредоточенных вокруг особняка.