Однако помимо главы Красного Древа и двух его замов в городе было ещё двое Ратников — лидеры Вострых Клинков и Воронов Смерти. И с ними Древу приходилось считаться.
Однако не следовало думать, что весь город безраздельно принадлежал только этим троим. Созданный вместе со всем полигоном, он был куда больше, чем необходимо для современного населения, в результате чего контролировать всё в нём происходящее было просто невозможно даже для Ратников.
А потому было принято мудрое решение: позаимствовать стиль ведения дел королевств поверхности и делегировать полномочия управления определёнными районами другим, не таким влиятельным, но всё равно мощным группировкам.
Стальная Кровь была одной из них и находилась в ведении Вострых Клинков, которым Норт периодически платил определённый налог и которые следили за тем, чтобы авторитету Стальной Крови на вверенной им территории ничто не угрожало. В целом схема была очень удачной и удобной, как для одной, так и для другой стороны. По крайней мере, никто не жаловался и не собирался что-то менять.
Анлай был наследником главы Воронов и в свои сорок (я вспомнил, как Шедор назвал его парнишкой и не смог удержать усмешки) был Бойцом средней стадии, что не было прямо-таки выдающимся результатом, но ещё оставляло потенциал для достижения следующего ранга в ближайшие пару десятилетий.
Вот только было одно «но». Анлай всё ещё не был женат и не имел детей. Для магов и воинов возраст был довольно условной величиной, при достаточном прогрессе они могли даже начать молодеть, возвращаясь в свои лучшие годы. Однако даже так, очень мало было тех, кто оставался холостяком так долго, и дело было не во всеобщей любви к браку, а в наследниках.
Несмотря на наличие лекарей, знахарок, магов-целителей и тому, что для воинов и магов многие недуги просто переставали существовать, риск внезапной смерти был всё равно слишком велик.
Да, на полигонах смерть не была концом, но очень мало кто соглашался проводить под землёй хотя бы половину своего времени, а на поверхности никто не был застрахован. И для тех, кто избрал своей дорогой путь битв и смертельного риска, было очень важно оставить после себя что-то, кроме материальных ценностей.
Потому, как только человек достигал определённой силы и получал возможность заработать достаточно для безбедной жизни своей семье, он её почти всегда заводил. Найти пару храбрым и сильным воинам и магам было совсем не сложно.
А когда ты не просто одинокий приключенец, а наследник крупной группировки, продолжение рода становилось уже не только личным желанием, но и организационной необходимостью. В противном случае, если у такого человека не будет кому передать свой пост, его могут и лишить положения, отдав звание наследника другому. Младшим, но более плодовитому брату или сестре.
Анлая от этой участи спасало лишь то, что капитан Воронов, Ратник, собирался прожить ещё довольно долго и не слишком наседал на внука в вопросах брака. Однако, по слухам, с каждым годом намёки деда становились все очевиднее и очевиднее, а его расположение всё меньше.
На роль жены наследника Воронов явно было ещё немало кандидаток, но у Анлая, похоже, что-то перещёлкнуло. Никого, кроме дочери Норта своей супругой он видеть не хотел.
Долгое время всё происходило в сравнительно пассивном режиме. Анлай оказывал своей возлюбленной различные знаки внимания, Номата вежливо их отклоняла. Или же всё-так принимала, когда было совсем уж невежливо отказываться, но после возвращала «долг» каким-нибудь подарком, чтобы у мужчины не было возможности на чём-то настаивать.
Но такая холодность Анлая не смутила и не заставила попытать счастья где-то ещё. Вместо этого он решил обратиться напрямую к отцу девушки.
На самом деле Норт покривил душой, чтобы не спорить с Шедором перед сыновьями. Он знал Анлая куда лучше чем просто «мало». За последний год каждый раз, когда они встречались, молодой человек начинал наседать на главу Стальной Крови с просьбами, а в последнее время и вовсе требованиями выдать за него Номату.
Проблема была в том, что Вороны и Клинки, которым Норт подчинялся, были старыми и непримиримыми противниками. Брак между Анлаем и Номатой не только бы не спас ситуацию, но лишь усугубил бы её, так как примиряться ни одна из сторон не хотела. Настойчивому жениху на это, однако, похоже, было плевать и постепенно его предложения стали совсем уж неадекватными.
Норт, конечно, не мог быть уверенным на сто процентов, что именно наследник Стаи стоял за похищением его дочери. Но для того, чтобы попросить Шедора отправиться с ним к Анлаю, у него была ещё одна, довольно неожиданная причина.
Я.
Глава 39
Появившись из ниоткуда и обосновавшись в Стальной Крови, я неизбежно попал в круг знакомств Номаты. Нет, девушка не была в меня влюблена, даже близко, она просто была со мной вежлива, и ещё мы время от времени разговаривали на какие отвлечённые темы, когда я уставал от чтения толстенных научных томов. Но за последний месяц Норт видел Анлая у их штаб-квартиры немало раз и мог предположить, что тот приревновал девушку ко мне.
Это было… действительно неожиданно. Никогда бы не подумал, что могу повлиять на ситуацию таким образом. Лиорат точно будет долго смеяться, если узнает. Хотя, мне, на самом деле, это тоже казалось довольно забавным.
Анлай принял нас в своём кабинете. В отличие от Стальной Крови, Воронам принадлежало далеко не одно здание, и это конкретное было, насколько я понял из разговора Норта и Шедора, чем-то вроде филиала, где внук капитана Воронов был управляющим.
Однако никакой пользы этот визит не принёс. Одни бессмысленные любезности и множество вопросов с обеих сторон, также бессмысленных, потому что ни на один из них так и не прозвучало чёткого и однозначного ответа.
Недосказанности, игра слов, полуправда… почти уверен, что не уловил даже половины всех тех иносказаний и завуалированных подколок, которыми обменивались враждующие стороны. А иначе никак я их назвать не мог.
Клинки и Вороны были не просто соперниками в борьбе за территорию и влияние, а самыми настоящими врагами, готовыми при любом удобном случае вцепиться другому в шею мёртвой хваткой. Не знаю, что у них за предыстория, и выяснять мне было не интересно, однако факт оставался фактом: визит изначально был обречён на провал. Был ли Анлай виновен в похищении Номаты, не был — он бы всё равно ничего не сказал.
Вот только было кое-что, о чём он не мог знать. Выходя из здания Воронов, я точно знал, что предположение старшего сына Норта оказалось правдой. Моя казавшаяся бесполезной способность чувствовать чужие гнев и гордыню неожиданно оказалась очень даже кстати.
Потому что, как бы хорошо Анлай не владел собой, каким бы ни казался расслабленным и спокойным, я отлично ощущал то, что он пытался скрыть. Каждый раз, когда он очередным словесным пируэтом отрицал свою причастность к похищению, от него так и веяло самомнением, а при любом взгляде в мою сторону мужчину просто переполняла едва сдерживаемая ярость.
Даже по отношению к Шедору, который, казалось бы, должен был быть его главным врагом, не ощущалась даже половина тех же эмоций. Похоже, предположение Норта о ревности действительно оказалось правдой. Так или иначе то, что он явно наслаждался собой, говоря, что не имеет ни малейшего понятия, кто похитил Номату, было вполне убедительным доказательством.
Ну и ещё он мне не понравился. Не потому что врал как по писаному и не потому что при первой же встрече был готов придушить меня голыми руками. Просто не нравился, как когда-то в лагере Львиной Пасти не понравился Пакс, в итоге оказавшийся агентом, уничтоживших спираль ребят.
Интуиция у меня включалась не так чтобы часто, однако пока что сомневаться в ней не было никаких причин. Что я и озвучил Норту, когда Шедор, попрощавшись и пообещав отправить людей из числа Клинков на поиски, вышел из дверей.