Прислонившись к огромному боку Пёрышка, всё это время покорно лежавшей чуть поодаль и одним своим присутствием отгонявшей от нас начавших активничать в ночи тёмных тварей, я прикрыл глаза.
Для начала я хотел всё-таки закончить с самолечением, там оставалась буквально самая малость. А потом, наверное, стоило вернуться в город и найти кого-нибудь, кто мог быть дать нужную наводку…
И тут произошло то, что можно было бы назвать, пожалуй, величайшей иронией в мире. С той стороны, откуда мы прилетели на Пёрышке, я вдруг ощутил две ауры, приближающиеся к нам на приличной скорости. Из-за расстояния сложно было точно оценить их мощь, но тот факт, что обе они принадлежали пользователям святой магии, был несомненен.
Поначалу я даже не поверил в то, что подобное возможно. Особенно с учётом моей удачи и того, как мне обычно “везёт” на случайные встречи. Однако с каждой секундой уверенность всё росла. Святые ауры, достаточно сильные, чтобы на их фоне терялся даже Альталет, но совершенно точно не дотягивающие до уровня Владык… кто бы это мог быть?
Глава 167
Не теряя больше ни секунды, напоследок отдав приказ кетцалькоатлю следить за Альталетом, я бросился навстречу. Нельзя было дать им почувствовать Пёрышко, потому что в этом случае они вполне могли дать заднюю. И вскоре я уже висел в воздухе напротив двух мужчин в чернильно-чёрной и густо-фиолетовой мантиях.
Они были очень похожи друг на друга. Выше среднего, худощавые, с коротким ёжиком волос и крючковатыми носами. Тот, что в чёрном, был старше, его голова уже вся покрылась сединой, и находился на средней стадии Повелителя, тогда как у пурпурного серебро пока что виднелось лишь на висках, но при этом он уже был на поздней стадии.
Мы замерли. С учётом моей травмы и не до конца восполненной энергии между нашими аурами не было слишком большой разницы. Может быть, в два — два с половиной раза. И кардиналы, а это практически наверняка были именно они, зная о преимуществе святой силы над запретными энергиями, наверняка, не боялись столкновения. Однако и бросаться опрометчиво в бой тоже не спешили.
— Это ты похитил Альталета? — спросил, наконец, чёрный, кивком, похоже, подавая напарнику какой-то условный сигнал.
— Я.
— Он ещё жив?
— Да, пока что жив, мы с ним просто беседовали.
— Отдай его, и мы мирно разойдёмся.
От такого я на пару секунд даже дар речи потерял. Готовый идти на переговоры с монстром кардинал? Что бы на это сказал дражайший инквизитор?
— Нет, я с ним ещё не закончил. Да и к вам у меня есть кое-какое дело.
— Какое же?
— Где Хобард, Владыка, что вас крышует? Нам надо кое-что обсудить.
— Похоже, конструктивного диалога не получится, — вздохнул пурпурный. — Что же, тогда теперь мы будем вынуждены тебя убить.
— А давайте! — я не смог сдержать широкой улыбки, — чем чёрт не шутит, может быть, так же, как вы бросились спасать Альталета, также и за вами придёт тот, кто мне нужен!
Как бы я ни относился к церкви света, я не мог не признать, что их адепты были достаточно сильны, чтобы дать отпор любым монстрам. Оба кардинала, чёрный и пурпурный, принадлежали к самой редкой и почитаемой среди их братии касте скитов. Скитами становились лишь самые одарённые маги, имевшие особое родство со святой силой.
В армии света они выполняли роль поддержки и войск дальнего боя, накладывая благословения на союзников и поливая врагов мощными заклинаниями. По идее передовая была для них губительна, ведь, в отличие от тех же паладинов, скиты не практиковали личные благословения, им это было запрещено, а также не носили тяжеловесных непробиваемых доспехов.
Они вообще не носили никакой брони, поскольку считали, что таким образом демонстрируют богам свою веру и готовность к самопожертвованию. И да, скиты были даже бо́льшими фанатиками, чем инквизиторы.
Однако эти двое явно не были обычными скитами. И речь даже не о том, что они были готовы разойтись полюбовно. В первую же секунду, когда пурпурный кардинал, вместо того, чтобы разорвать дистанцию и попытаться атаковать меня дальнобойной магией, бросился в рукопашную, я понял, что бой будет далеко не обычным.
Недооценивать своего противника было чревато вне зависимости от того, кем он был, а потому удар я принял по серьёзному, в жёсткий блок. Было интересно проверить, на что способен в ближнем сражении тот, кто по идее должен отсиживаться в тылу.
И, стоило отдать пурпурному кардиналу должное, он прошёл все возможные проверки. Судя по силе удара, он был не только Архатом поздней стадии, но и Идолом, вероятно, средней. Даже без использования каких бы то ни было заклинаний, он вполне мог превращать в осколки небольшие горы.
На мгновение в голове промелькнула настораживающая мысль. Если Найс попал в тюрьму после сражения с этой парочкой, то, выходит, до лишения сил Владыкой он имел примерно схожие с кардиналами силы.
А ведь он говорил, что выше средней стадии Архата подняться не смог. Это могло означать одно из трёх. Либо его жена, Найсия, была настолько сильна, что смогла в одиночку изрядно потрепать кардиналов и ещё Старика, главу Деревни, чтобы тогда ещё зрячему магу пространства достались уже значительно ослабленные враги.
Либо за сто лет плена Найса кардиналы смогли каким-то образом значительно увеличить свою мощь. Либо слепой маг врал мне едва ли не с самого начала. И два варианта из трёх не означали ничего хорошего.
Впрочем, об этом я мог подумать и потом. Пока что мне надо было разобраться с парочкой скитов, удар одного из которых успешно отбросил меня на пару сотен метров.
По большей части я позволил себя оттолкнуть, но всё равно сила предполагаемого мага поддержки поражала. А когда его тело, а потом и тело чёрного кардинала, окутали сияющие белые ауры, от одного существования которых мне стало не по себе, стало очевидно, что это были только цветочки.
Однако почти сразу я понял очень странную и, вероятно, критично важную вещь. Они применили сильнейшие благословения, с которыми даже самый обычный человек смог бы побороть монстра ранга Буйства, но не на себя. Они благословили друг друга. И это было верхом бессмысленности.
Одно дело масштабное благословение на целую роту солдат или применённое на определённую территорию — тут никаких вопросов. И даже наложение личной магии на другого, в целом, вполне оправдано, если скит, к примеру, благословлял паладина, который сражался на передовой и этого же скита и защищал.
Но эту парочку ведь никто не прикрывал, кроме них самих. И благословлять друг друга было нелогично. Эффект не станет больше, но поддерживать и контролировать заклинание будет куда сложнее.
А это означало, что, несмотря на нестандартную практику телесной магии, эта парочка всё ещё придерживалась правила, гласящего, что скиты не могут использовать магию на самих себе. В подробности того, почему это под запретом я не вдавался, было совершенно неинтересно разбираться в учении церкви света и её многовековых традициях и ритуалах.
А сам этот факт, как и немало иной информации, я вычитал, когда готовился к рейду на базу святош за Гуйаром, резонно рассудив, что, даже если эти знания не пригодятся в тот, раз пригодятся когда-нибудь ещё. И вот, пригодились.
С учётом этих знаний выстраивать тактику против кардиналов можно было по иным, невозможным в обычных обстоятельствах путям. Осознав это, я попытался выудить из памяти кусочки просмотренных мельком книг и архивов, надеясь вспомнить ещё что-нибудь полезное.
Но единственной ценной информацией, что мне удалось вспомнить, стало знание о том, что скиты в доказательство своей веры часто занимались самоистязанием. Умерщвление плоти могло принимать самые разные формы: строгий пост, сексуальное воздержание, многочасовые молитвы в одной позе.
Но всё это вроде как практиковалось немалым числом святош, которые, как я уже давно понял, поголовно были поехавшими в той или иной степени. Однако скиты заходили куда дальше, намеренно себя калеча.