Гостиница была не самой-самой в городе, но и точно не плохой. Хотя, с учётом того, что Айна уже много лет спала на тюремной койке и мылась едва тёплой водой в открытом душе, для неё любой номер с чистыми простынями и мягкими подушками показался бы королевским.

Про Лаза и говорить не стоит, для него единственным душем в последние шесть лет был дождь, а единственной кроватью — земля или камень. Когда же дочка хозяйки, а именно она принимала ранних гостей, принесла им поднос, полный исходящей паром снеди, парень и вовсе почувствовал себя, как в раю.

Однако, всё-таки для того, чтобы расслабляться, было не время. Проводив широко улыбающуюся девушку внушительными чаевыми и умяв за пять минут всё содержимое подноса, Лаз и Айна начали уже давно зревший разговор.

— Итак, первый вопрос на повестке дня: что дальше? — молодой человек, с довольной улыбкой похрустывая куриными косточками, откинулся на спинку стула. — Ты вернёшься в каганат?

— Не знаю… — Айна, тяжело вздохнув, покачала головой. — Я не хочу этого. Для отца я — лишь способ достижения его целей, и вряд ли за эти годы что-то изменилось. Стоит мне вернуться, как он тут же снова заставит меня без передышек заниматься магией, учиться наукам, вникать в его политические игры. До того, как Чибак меня поймал, что-то из этого ещё было мне интересно, но теперь точно нет.

— Понимаю, — Лаз кивнул. — Но и прятаться вечно у нас не получится. Слишком много людей знают тебя в лицо и слишком многие тебя ищут. К тому же просто сидеть на попе ровно я не собираюсь.

— А чего ты хочешь?

— Мести, разумеется, — на этом слове Айна вздрогнула, как от удара током.

— Зачем тебе это?

— Потому что я так хочу, — логика в этих слова отсутствовала, но в то же время была совершенно непробиваемой.

— Но месть не повлечёт за собой ничего, кроме новой мести!

— Если я уничтожу всех, кто может мне отомстить, то не повлечёт, — Лаз начинал этот разговор так, словно разговор шёл о погоде или планах на вечер. Но с каждым словом в его голосе становилось всё больше стали. — К тому же месть мне нужна не ради самой мести, я не настолько мелочен и жесток. Я хочу жить, ни от кого не скрываясь и ничего не боясь. Не переживая, что мои друзья, мои родные, мои близкие будут в опасности. Что ты будешь в опасности! А это невозможно, даже со всей моей силой. Если моей главной цели можно достигнуть, не лишая никого жизни — я с радостью соглашусь на такой способ. Расскажи мне его и больше можешь ни о чём подобном не переживать. Ты знаешь, как провернуть подобное⁈

В конце Лаз уже почти кричал. Он злился не на Айну, конечно же, и по большому счету даже не на тех, кому хотел отомстить. Эта злоба уже давно выветрилась, оставив лишь холодную ярость и жажду крови.

Он злился на себя. Опять, даже после всего, через что он прошёл, Лазу не хватало силы. Так было с самого рождения. Всегда было что-то, что нужно было сделать, но на что у него недоставало магии, влияния, власти — всего того, что люди этого мира именуют силой.

— Всегда можно договориться, — уверенно сказала Айна.

— Можно и договориться, — кивнул Лаз. — Вот только любой договор должен быть подкреплён чем-то кроме честного слова. Потому что, нарушив слово, человек остаётся лишь с неспокойной совестью, а это пережить очень легко. А чтобы тебя выслушали и сдержали слово, простой силы недостаточно. По крайней мере моей силы недостаточно. И никогда не будет достаточно. Потому что есть ещё страх. Невозможно заключить договор и не бояться, что другая сторона не нарушит его. Особенно, если вы уже пытались.

— О чем ты?

Лаз рассказал Айне немало о своей жизни, но, конечно же, не всё. Не было времени, после его пробуждения всё произошло как-то очень быстро и сумбурно. Но, что куда важнее, не было подходящего момента. Далеко не все детали его биографии можно было выложить вот так просто, в обычном разговоре. Однако, сейчас вариантов, похоже, не оставалось.

— Ты изучала в академии Апрада магию зачарования?

— Да, — девушка кивнула. — В каганате пользуются статичными зачарованиями уже очень давно, но то, что разработала Кристория — это что-то совершенно иного уровня.

— Кристория, вместе с её королями — насквозь прогнившее место, — Лаз сжал кулаки с такой силой, что костяшки пальцев стали белыми, словно мел. — Ни магию трансформации, ни магию зачарования они не придумывали. Трансформации разработал Чабу А’Маку, маг, родившийся, кажется, лет четыреста назад. А магию зачарования открыл я сам. Я придумал её и предложил королю Гатису в обмен на безопасность своих близких. И в ответ он отдал меня напавшей на Апрад объединённой армии, словно корову на заклание. Из-за этого умерло… — он вздохнул, собираясь с мыслями, — три моих хороших друга и моя мама.

— О Великий Тенгри… — Айна прижала ладони ко рту.

— С Гатисом не получится договориться. С другими королями и императорами — ещё может быть, хотя я сильно сомневаюсь. Всё-таки они тоже хотели моей смерти. Но они, по крайней мере, всё время действовали сравнительно честно. И если я, имея достаточно власти, предложу им мир, думаю они согласятся на него. Гатис же никогда не сделает подобного. А если и сделает, то это будет такой же фарс. Да и в любом случае, что бы он ни выбрал, я выбирать не хочу. Я убью его и тех высших магов, что поддержали его в тот раз. Кристории будет только лучше без этой гнили, — стены, пол и потолок номера жалобно заскрипели. Сам того не заметив, Лаз разлил вокруг себя столько энергии, что она начала влиять на пространство. Впрочем, разрушиться комната не успела. — Эй-эй, ты чего?

Девушка прижалась к груди Лаза, крепко обхватив его руками. Это было так неожиданно, что парень даже не сразу понял, как реагировать.

— Прости меня, прости, прости… — она плакала, также, как совсем недавно плакала Омалия: тяжело, навзрыд, вздрагивая всем телом и с трудом произнося слова. Не будь у неё сейчас опоры в лице Лаза, девушка бы вряд смогла устоять на ногах.

— За что? — Лаз, совершенно не задумываясь, положил руки Айне на спину и прижал хрупкое тело к себе.

— Я просила тебя отступиться, когда ты такое пережил… — разобрать слова сквозь всхлипывания было очень трудно, но сейчас для Лаза не было задачи важнее.

— Глупенькая, ты отговаривала меня от убийства другого человека, тебе уж точно не за что извиняться.

— Но ведь он…

— Он — это он, и к тебе не имеет никакого отношения. Не важно, что Гатис сделал, твои слова и твоё желание оградить меня от новых грехов не могут быть поводом для извинений, — девушка подняла на него заплаканное лицо. — И впредь я прошу тебя не прекращать напоминать мне, что хорошо, а что плохо. Потому что я, и правда, могу забыть. А я, в свою очередь, подскажу, если твои решения будут слишком мягкими. Ты будешь ангелочком на моем плече, а я — дьяволёнком на твоём, договорились?

Глава 10

— Договорились, — рассмеявшись сквозь слезы, Айна снова положила голову Лазу на грудь.

Так, в молчании, изредка прерываемыми тихими шмыганьями покрасневшего носика, они просидели почти минуту.

— Может, тебе сходить умыться?

Лаз мысленно проклинал себя за эти слова, но чем дольше тянулась пауза, тем более неловким был бы выход из неё. А момент для чего-то романтического уже был упущен.

— Да-да, конечно, — Айна отпрянула, словно он был раскалённой печкой. — Я тогда сразу приму ванну, если ты не возражаешь…

— Нет-нет, пожалуйста.

Он тоже зачем-то поднялся с места, не зная, куда деть руки, на которых ещё ощущалось тепло её тела. В отличие от девушки, у Лаза до этого было немало партнёрш, как в этой жизни, так и в прошлой. Но сейчас парень снова чувствовал себя как сопливый школьник, сидящий в комнате подружки.

— Тогда я пойду? — смущённо перебирая пальцами, Айна подняла на Лаза красные глаза.

— Да-да, конечно…

«Идиот!» — всплыло в мозгу, но дверь ванной уже закрылась.

Вздохнув, Лаз уселся обратно и взял в руки стоящую на краю подноса пузатую бутылку вина. Это было единственное, к чему они не притронулись.