Однако после стольких месяцев, проведённых с девчонкой, я смог досконально разобраться в её уникальном «излучении», так что теперь в моих силах было найти её даже за несколько километров.
Пропетляв по тоннелям, я прислонился к стене и «перевёл дыхание». А потом, впервые не боясь, что за мной могли следить, поднял к глазам руку и внимательно всмотрелся в приставшую к фалангам плоть.
Зомби. Понятно, это уже давным-давно была не новость, и я уже сто раз осознал произошедшее и смирился, но сам факт всё равно никак не хотел укладываться в голове. Всю свою недолгую не-жизнь я был скелетом и теперь ощущал какое-то странное противоречие.
Впрочем, в итоге некоторых раздумий я дошёл до немного парадоксальной мысли. А был ли я скелетом? Если теперь я зомби и в теории вполне могу стать вообще любой нежитью, то кто сказал, что я — именно «костяшка»?
Вполне возможно, что первое моё тело было ровно таким же сосудом для чего-то, как и это, второе. Да, концепция «Я — это моя душа» была мне знакома, но душа ведь не может появиться без тела. И что это было за тело? Всё-таки скелет, и именно с этого я начал, или всё-таки было что-то ещё?
Однако это всё была лирика. О высоком стоило думать только тогда, когда решишь все остальные проблемы. И первым шагом к их решению было убийство парочки зомби, но это оказалось куда сложнее, чем мне бы хотелось.
Давно это было, чтобы мне пришлось сражаться всерьёз. Урдалаки, даже несмотря на то, что физически были сильнее, проигрывали в тактике и рефлексах. Так что бои с ними можно было назвать лишь «достойными», но никак не «захватывающими».
В первый раз я оказался травмирован только из-за собственного высокомерия, граничившего с идиотизмом. Вторая схватка с такой нежитью показала истинную разницу. Однако сейчас я был обычным зомби, не очень сильным, самым что ни на есть среднестатистическим.
Потому перспектива сражения с несколькими другими гнилушками была довольно волнующей. Одинокого зомби мне всё равно не сыскать, так что стоило избегать лишь особо крупных толп, а остальное оставалось на волю случая.
И случай встретился мне в лице четырёх разлагавшихся трупов, один из которых был из тех, кого я называл «толстяками». Широкое жирное туловище похожее скорее на бегемота, чем на человека, было ужасно неповоротливым, но при этом куда более сильным, чем у обычных зомби.
Вместе эта компания представляла для меня значительную угрозу, и, если бы они перехватили инициативу и напали первыми, стало бы куда хуже. А потому я, не сомневаясь больше ни секунды, рванул в атаку.
Глава 16
Первый зомби автоматически не считался за врага, поскольку они были слишком тупы, чтобы вовремя отреагировать на выскочившего из-за угла противника.
Выбор пал на гнилушку, бредшего в середине группы, потому как потом до него добраться будет сложнее всего. Толстяк не рассматривался, его я голыми руками точно не завалю, нужно было добыть себе оружие.
Прыжок на пределе сил оторвал моё тело от земли и пронёс почти три метра. Для меня старого — до смешного мало, для человека — довольно много. Силу моего нового тела можно было примерно оценить на два с половиной человека. Приземлившись прямо между все ещё ничего не понявших гнилушек, я схватил свою цель за челюсть и затылок и вывернул шею.
Зомби в таком состоянии не лишался своей не-смерти, но связь головы с телом терялась, а значит, опасности никакой он уже не представлял. И вот теперь, наконец, трое других гнилушек осознали, что на них напали. Правда, уже было поздно.
Если скелеты первого уровня использовали ржавый металлолом, лишь отдалённо напоминавший клинки, то местная шушера была чуть более продвинутой в этом отношении.
Выхватив из слабеющей руки зомби не слишком острый, но ещё довольно крепкий мачете, я пригнулся и со всей силы рубанул двух обычных зомби по ногам. Две из четырёх конечностей удалось успешно перерубить, на третьей импульс всё-таки остановился.
Впрочем, этого было вполне достаточно. Не оглядываясь на дело своих рук, я, чувствуя, как заскрипели кости, нагрузка на которые приблизилась к пределу разумного, выстрелил из окружения вверх и вбок, одним движением разрывая дистанцию. И очень вовремя, потому как уже через секунду сзади послышался характерный звук удара чего-то стального о что-то каменное.
Когда я, перекатившись через себя и оглянувшись, бросил взгляд на зомби, толстяк только поднимал от земли здоровенную стальную палицу. Не хотелось даже представлять, что случилось бы с моей головой, если бы этот портативный стенобитный таран всё-таки нашёл свою цель.
Однако, кроме пухлой гнилушки, все остальные мои противники уже были выведены из строя. Первый зомби безвольной кучей лежал на земле, второй, лишившийся ног по середину бедра, неуклюже полз в мою сторону, очевидно, не представляя для меня больше никакой угрозы.
Когда же третий зомби сделал шаг в мою сторону, кость, на которой мой мачете оставил глубокую зарубку, с треском подломилась, и гнилушка повторила участь своего собрата. С одной ногой он тоже был не особо опасен.
Но расслабляться было ещё рано. Эта троица была лишь лёгкой закуской. Главное блюдо — толстый как три нормальных человека, зомби, переступив через своего первого соратника, уже шёл на меня, держа своё оружие на плече, медленно и неумолимо, как ледник. Проблема состояла не столько в том, чтобы его победить, сколько в том, чтобы самому не подохнуть.
Атака мачете могла рассечь мои кости, но это было ничто по сравнению с ударами его дубины, от которых скелет превратился бы в труху. При этом моё новое оружие из-за слоя его плоти, куда более плотного, чем могло показаться на первый взгляд, не смогло бы пробиться глубоко и нанести серьёзные повреждения.
Единственное, что мне оставалось — это атаковать голову, но в таком случае я буду открыт для контрударов.
И тут мне в голову пришла одна идея, которую я раньше не мог проверить из-за слишком большой разницы в силе между мной и зомби. Уже почти естественное ощущение потока энергии, а вслед за тем вокруг меня начала конденсироваться пурпурная аура. Я не видел себя со стороны, но был уверен, что глаза зомби вспыхнули тем же пурпурным огнём, что горел в глазницах скелета.
Всё прошло даже лучше, чем я мог надеяться. Лишившийся обеих ног зомби вдруг замер, а потом развернулся и схватил толстяка, в этот момент как раз переступающего через шевелящееся тело, за голень.
Из-за своей ширины гнилушка не сразу поняла, что произошло, а когда поняла и взмахнула своим оружием, чтобы отбросить надоедливую помеху, было уже поздно. Мой клинок, чей импульс был подкреплён весом моего же тела, на полной скорости врубился ему точно в лоб.
С остальными зомбяками я разобрался за минуту. И теперь оставался главный вопрос: смогу ли я в этом теле использовать слияние?
Я был уверен на девяносто девять процентов, что смогу, раз уж сработало даже Подчинение. Но удостовериться никогда не бывает лишним. И ещё меня волновал вопрос о плоти, сейчас облеплявшей мои кости.
Фактически, она была совершенно бесполезна, мускулы сгнили до такого состояния, что больше напоминали какой-то клей или смолу, но никак не мышечную человеческую ткань. Однако магия, создававшая зомби, всё-таки продолжала удерживать эту гниль вокруг моего тела, а потому мне бы не хотелось её отдирать, чтобы прижать кость донора к своей, мало ли что могло случиться.
К тому же, с учётом того, что я собирался использовать для слияния весь скелет, мне бы пришлось полностью очистить себя от мяса, а это вызвало бы у Веска кучу вопросов. Всё-таки покидать кареглазую я пока не собирался.
Однако первый же эксперимент — прижатие к своему пальцу оторванного пальца зомби, в его первоначальном виде, не очищенном от плоти, увенчался успехом. Две фаланги начали объединяться, вызывая знакомую боль, а гниющее мясо донорского пальца просто пропало внутри моей плоти.
Так что, похоже, проблем с этим не возникнет. Для слияния я решил использовать сильнейшую из доступных мне нежить — толстяка, благо, по моим расчётам, восстановленной энергии на него должно было хватить.