Сложно. И, как всегда, без ответов.
Тем временем Агнес, не обращая ни на что внимания, остановилась там, где совсем недавно проходила граница битвы, а теперь остались лишь разбросанное оружие и следы бегства сотен и тысяч ног, и вытащила из-за пазухи мешочек с жемчужинкой.
Паланита и Раука встали по бокам от своего лидера, готовые отразить любую неожиданную атаку, угрожающую жизни Агнес и успеху предстоящего ритуала. Шут, обернувшись ко мне, состроил страшное лицо, которое должно было сказать: “Быстрее! Она сейчас начнёт!” — и ещё больше ускорился.
Однако я не торопился. Магессы не обращали на меня и мечника никакого внимания, полностью поглощённые исполнением своей основной миссии. А то, что Шут поймёт мой собственный план, меня уже не волновало. Когда он добрался до троицы и на полном ходу пронзил своей трёхгранной шпагой грудь Рауки, я был ещё где-то метрах в семидесяти.
Старуха, не издав ни звука, рухнула на землю. С пробитым сердцем не выжить даже Магистру. В итоге её подозрительность была побеждена её же фанатичным поклонением Бирюзовым Вратам и преданностью той миссии, что она получила. В целом, всё согласно плану.
Агнес, естественно, тут же прервала едва начатый ритуал. И дело, наверное, было даже не в смерти старшей подруги, а в том, что Шут теперь мог атаковать её, если бы она продолжила. Поставленная перед ней королём Бирюзовых Врат задача была превыше всего остального, а месть за Рауку стала бы лишь приятным дополнением к устранению угрозы. Тем не менее, ударить Шута она так и не успела.
Поймав момент, когда мечник вонзит клинок в старуху, я ускорился, и мечник, ещё даже не успевший до конца вытащить свой длинный стилет из раны Рауки, оказался полностью беззащитен. К тому же он совершенно точно не ожидал от меня такого, в прямом и переносном смысле, удара в спину. Если точнее, Калия вонзилась ему прямиком в затылок, мгновенно оборвав жизнь уже восьмого Воителя за последние пару минут.
Воцарилась странная пауза. Я смотрел на Агнес, она и Паланита смотрели на меня, уже окончательно сбитые с толку.
— Он хотел выкрасть яйцо и продать его, — быстро сказал я, выдёргивая стилет из черепа Шута. — И позвал меня в долю. Отказать в тот момент я не мог, иначе он бы сбежал и, возможно, напал на нас ночью, так что пришлось ему подыграть. Вам сказать тоже не мог, он за всеми нами следил. Продолжай ритуал.
Замолчал, давая понять, что это всё, что я хотел сказать, после чего встал на то место, где только что стояла Раука.
— Спасибо… — пробормотала Агнес, для которой, похоже, наступил момент пресыщения информацией, после чего снова достала мешочек, из мешочка жемчужину и подняла её над головой.
А вот теперь надо было действовать ещё быстрее. Сорвав с пояса гладкую дубинку, которую я купил в той самой крепости, выбравшись с постоялого двора ночью, я размахнулся и с широкого размаха ударил Паланиту в висок.
Усиленное магией дерево затрещало от таких нагрузок, всё-таки рыжая была и воином тоже, а значит, тело и кости её были куда крепче, чем у обычного человека и даже крепче металла. Но нужного эффекта я добился. Родственница короля, не издав ни единого звука, рухнула на землю. Не мёртвая, это я отлично чувствовал, но сотрясение мозга ей было обеспечено. А мне этот удар обеспечил пару минут наедине с Агнес.
— ЧТО ПРОИСХОДИТ?! — взревела окончательно запутавшаяся магесса.
От её голоса и меня, и всё, что было обильно разбросанно вокруг, отнесло на несколько метров в стороны. Что же, так даже лучше, меньше шанс задеть рыжую в процессе.
— Я предаю вас всех: и Бирюзовые Врата, и предателя Бирюзовых Врат, — я кивнул головой на труп Шута. Бесславный конец для выходца Дома Клинков. Хотя, может, и нет, я ведь так и не спросил, учился ли он в Деревне, или нет.
— Ты хочешь яйцо драголича?
— Да.
— Те, кому ты захочешь его продать, убьют тебя ещё до заключения сделки, — строго сказала она, словно учительница глупому ученику. Смысл, впрочем, был совсем иной: “Помоги мне, и король Палонт отлично тебя вознаградит!” Нет, дамочка. Не сработает.
— Я не собираюсь его продавать. Я хочу призвать драголича для себя.
— Идиот! — расхохоталась Агнес. — Без правильного ритуала это бесполезно, а я никогда ничего тебе не скажу!
— И не надо, — пожал я плечами. Нужно было еще немножко потянуть время. — Я узнаю всё сам.
— Каким же образом?
— Я… — не стал договаривать.
Вместо этого из моего тела во все стороны рванул алый туман, и мир погрузился в кровавый ад.
Глава 84
Эту способность, вернее возможность, я обнаружил после того, как в моё новое тело демона-босса вернулась энергия. Насколько я понимал, пусть донор этого тела не владел магией, частичка силы преисподней в нём всё-таки имелась, и, хотя не поглощалась вместе с энергией смерти, осталась после переселения. И с моими способностями она показала очень неплохое сочетание. Особенно с Усилением.
Работало это примерно по тому же принципу, как и ложка дёгтя в бочке мёда из известной поговорке. То есть, пусть силы пламени ада в моём теле осталось совсем немного, при добавлении её в основные запасы энергии, они все неожиданно получали новый, очень занимательный аспект.
Это не всегда было удобно, для обычных целей такое Усиление не годилось, так как начинало сжигать всё вокруг. Но, к счастью, я мог отделять эту частичку после использования, возвращая свою энергию в обычное состояние.
Что занимательно, за весь этот процесс, похоже, косвенно отвечала Похоть, и можно было только гадать, какие способности я получу, когда приобрету квартиранта с этим грехом. Однако сейчас думать об этом было не время.
Аспект адского огня был разрушителен не только для моих противников. Без очень тонкого контроля, на который в этих обстоятельствах у меня не было ни сил, ни времени, моё собственное тело также начинало гореть. Если бы я чувствовал боль, наверняка, катался бы сейчас по земле в агонии.
А вот Агнес, похоже, чувствовала себя очень неплохо. Ну, насколько это вообще возможно для той, кто только что потерял боевую подругу и был предан аж два раза подряд. Окутанная колышущимися барьерами, при столкновении с которыми полыхающая энергия Усиления бессильно откатывалась, словно волны от берега, она смотрела на меня глазами, полными крови.
То ли от переизбытка чувств, то ли от перенапряжения, то ли ещё от чего, но сосудики в её глазах полопались, и даже я должен был признать, что выглядело это жутко.
Чувствовалось, что она в полном бешенстве. И меня это приводило в настоящий восторг. Запустив превращение, я, не дожидаясь, пока сила Похищения закончит своё дело, бросился к ней в самоубийственной атаке.
Против Магистра честной поздней стадии, использовавшей настолько мощную и разрушительную магию, любое необдуманное действие могло стать последним. Однако мне было плевать. Азарт боя, каким-то странным образом подпитываемый адским огнём, захватил меня с головой.
Гуйар обрушился на силовой барьер с такой скоростью и мощью, что вокруг нас задрожала земля. На секунду мы замерли, вглядываясь друг в друга. Определенно, как и она у меня, у Агнес я был первым за многие годы настоящим врагом, против которого нужно было выкладываться на полную.
О, да, я это прекрасно видел в её глазах. Она поняла, каким будет этот бой с самой первой секунды. Секундное промедление — смерть. И, совершенно неожиданно, я увидел на её губах полубезумную улыбку. Улыбку дикого блаженства.
— А ты такая же сумасшедшая, как и я, правда? — пророкотала моё звериная пасть.
Агнес ничего не ответила, но её улыбка стала ещё шире.
В облаке кровавого пламени, клубящемся, почти что живом, слегка светящийся изнутри купол защитной магии. За ним, подняв одну руку, словно желая заблокировать удар булавы, весящей где-то раз в десять больше неё самой, стояла женщина с развевающимися волосами цвета пшеницы и жуткими кровавыми склерами глаз.