— Пошли кого-нибудь в город, я хочу, чтобы Рваный был у меня сегодня же!
Очевидно, что прозвищем Рваный не окрестили бы порядочного и законопослушного человека. Так что в вытянувшемся от страха лице Инота не было ничего удивительного.
Однако противиться воле своего господина, тем более, когда он в таком настроении, было себе дороже. Так что старик лишь низко поклонился и поспешил, воспользовавшись доступным поводом, ретироваться на безопасное расстояние.
Хотя стоило отдать ему должное, несмотря на свой возраст и въевшуюся в кости трусость, порученную ему работу Инот исполнял добросовестно и быстро. Именно поэтому, а ещё из-за необычайной для его лет ловкости при уклонении от летящих в голову предметов, старик и продержался на этой должности так долго. Так что до Эшельрага он добрался вовремя и успел застать Рваного в его любимой таверне.
Кличку свою Рваный получил вполне заслуженно. Левое ухо отсутствовало почти полностью, правое было разрезано пополам, обе ноздри рассечены, создавая впечатление, будто их хозяин постоянно в гневе, как выпущенный на арену бык, а левую половину лица украшали четыре длинных и глубоких пореза от когтей какого-то зверя.
Никто не знал какого именно, каждый раз, напившись, Рваный в красках расписывал историю о своей схватке с дикой тварью, и каждый раз это был кто-то новый: волк, пума, росомаха, даже тигр.
Потому уже давно ходили слухи, что никакого зверя на самом деле не было и причиной появления этих шрамов являлось что-то куда более банальное и скучное вроде падения на грабли или даже на собственный нож. Кто-то даже говорил, что Рваный сам себя порезал, чтобы выглядеть более устрашающе.
Но, как бы там ни было, обсуждали это только шёпотом и только убедившись, что Рваного нет поблизости. Как бы он ни получил свои травмы, человеком он был неуравновешенным и любил убеждать окружающих в их неправоте крайне агрессивными методами.
С Пунбелом Нувари Рваного связывали давние отношения, описать которые можно было четырьмя словами: «Ты — мне, я — тебе». Более цивилизованным языком их, пожалуй, можно было назвать бизнес-партнёрами. Но, учитывая характер и род деятельности обоих, для них такие слова не подходили. Да и то, что они обсуждали, назвать «бизнесом» вряд ли кто-нибудь бы решился.
— Попробуй поделать какие-нибудь упражнения, вроде приседаний или наклонов.
Большой белый кот, удобно расположившийся на прикроватной тумбочке, внимательно разглядывал Сына Монарха, делающего свои первые за много месяцев шаги. На самом деле мужчина мог бы встать на ноги и раньше.
Но и Лаз, и троица магов-лекарей сошлись на том, что лучше подождать пару лишних дней, чтобы всё было уже наверняка. Так что сейчас неловкость и заторможенность движений были вызваны не слабостью, а непривычкой.
Бросив на кота недовольный взгляд пациента, который, как и всегда, лучше врача знает о своём диагнозе, Сын Монарха всё-таки сделал несколько высоких приседаний. Однако, при этом всем своим видом постарался показать всю бессмысленность и глупость данного упражнения. От взгляда Лаза это не укрылось.
— Я могу уйти прямо сейчас, ты уже ходишь, так что в целом я свою работу выполнил.
— Ладно… — десяток нормальных приседаний и несколько упражнений на разминку были наградой Лазу за настойчивость.
Хотя на самом деле он уже даже не злился. Сколько раз за прошедшие дни ему закатывали такие вот сцены — не пересчитать. Сын Монарха, несмотря на свой возраст, полностью соответствовал своему имени. То есть был крайне капризным, придирчивым и требовательным.
Таким, каким всегда и представляется избалованный отпрыск короля или императора. Правда, стоило копнуть чуть глубже и можно было легко найти расчётливого, вдумчивого и сильного духом человека. В противном случае, пожалуй, он бы и не согласился на всю эту затею с исцелением, слишком уж тяжёлым испытанием были для умирающего человека ежедневные сеансы животного ужаса.
Ведь даже Мина, если бы не круглосуточно дежурящие в их комнате маги-целители, вероятно, не смогла бы этого выдержать, заработав себе инфаркт или что ещё похуже. А ведь девушка отличалась отменным здоровьем и, к удивлению всех, в том числе и Сына Монарха, несгибаемой решимостью.
Пообещав перенести вместе со своим господином все процедуры до одной, она сдержала слово и ни разу не озвучила протеста. Хотя каждый раз, когда в комнату входил Лаз в своей кошачьей форме, она становилась бледнее мела и вжималась в подушку так, словно старалась провалиться внутрь матраца.
— Отлично, думаю ещё пара дней и всё, — довольно кивающий кот, сейчас максимально похожий на врача, сообщающего больному хорошие новости, был крайне сюрреалистической картинкой, но тут к этому все привыкли. — К сожалению, я никак не смогу защитить твою душу от появления новых аномалий. Но, по моим наблюдениям, твоя душа сама научилась неплохо противостоять им, иначе ты был бы давно мёртв. Так что в следующий раз мои услуги тебе понадобятся не скоро. В лучшем случае пройдёт ещё лет десять, прежде чем ты начнёшь ощущать те же симптомы.
— Великолепно! Десять лет не видеть твоей кошачьей тушки, о чём ещё можно мечтать? — довольно осклабился Сын Монарха, залезая обратно в кровать, чем вызвал резкое изменение выражения морды Лаза с довольного на разочарованное.
— Это, конечно, не моё дело, но для скорейшего выздоровления тебе стоило бы начать делать хотя бы минимальную зарядку. Твой организм, конечно, каждый день накачивают огромными объёмами энергии, но мышцы только от этого в норму не придут.
— Знаешь, это, и правда, не твоё дело, — буркнул мужчина, отворачиваясь от своего пушистого доктора к стенке.
Говорить что-то ещё Лаз не собирался. Легко и грациозно спрыгнув с тумбочки, прошёл в открывшуюся дверь. Он не был нянькой, его задачей было вылечить душу, а не тело или мозги больного.
Тем более, он точно знал, что случится минут через пятнадцать, когда, как думал Сын Монарха, кот, а вернее человек, скрывающийся в теле кота, уже точно не сможет за ним следить. К сожалению первого и удовольствию второго, радиус магии восприятия Лаза превышал все представимые нормы.
Так что он мог следить за состоянием своего пациента прямо из номера, где их поселили. И к тому моменту, когда мягкие кошачьи лапки переступили порог гостиницы, Сын Монарха уже во всю делал различные упражнения, настолько тщательно и эффективно, насколько хватало ресурсов его тела. К делу он подходил обстоятельно и с отдачей, просто не хотел показывать, что слушает чьи-то советы.
К тому же он уже немного опаздывал на встречу с Эминой. Накануне она сказала ему, что сегодня сообщит что-то важное, и он не мог дождаться свидания.
Глава 9
Слёзы закончились где-то час назад. Может, дело было в обезвоживании, может, в том, что стало понятно: этим уже ничего не изменить, но Эмина больше не плакала. Просто сидела в уголке кособокой кареты, подогнув колени к подбородку и пустым взглядом обозревая окрестности сквозь узкую щёлочку в деревянной стенке.
Её отец, то и дело бросающий на дочку недовольные взгляды, сидел в противоположном углу, скрестив руки на груди и бурча себе под нос что-то неразборчивое.
Они выехали на рассвете, и все прошедшие часы подобная картина сохранялась, за исключением резких истерик девушки, быстро подавляемых сильными руками и магией Эмрата. Впрочем, даже этих вспышек в последние пару часов уже не было.
Со своей участью Эмина не смирилась, но рассечённая губа и быстро посиневшая скула дали понять, что сейчас она ничего с происходящим сделать не сможет. Кучер, правивший каретой, молчал, как рыба, и в дела отца с дочерью не лез, что бы девушка не кричала и как бы ни просила остановиться.
А когда она попыталась выскочить из кареты на ходу, услышав звуки едущего навстречу экипажа, получила от Эмрата такую оплеуху, что потом ещё долго слышала одним ухом лишь оглушительный звон.