К счастью для ребят и к сожалению для множества рыщущих вокруг Дома Магии «стервятников», ректор очень строго относился к тому, чтобы его студентов не пытались завербовать до окончания обучения. Так что академию высшей группе факультета магии дали закончить спокойно.
Прошло целых пять лет, и ребята сильно изменились.
Черныш, он же Тиммилини, перерос свой вызывающий наряд и сейчас выглядел вполне обычным парнем, разве что немного мрачным и чересчур серьёзным для такого праздника.
Жарди Шинил, как и её подружки, выросла в прекрасную девушку, к которой уже приходила свататься, кажется, половина мужского состава академии, включая парочку молодых преподавателей.
Однако, к огромному сожалению кандидатов, Рыжик отказала им всем без какого-либо объяснения причин, а спрашивать никто не решался, чувствуя на плече медвежью хватку Джи Даза.
Варвар, кстати, за эти годы стал ещё выше и шире в плечах, хотя всем это казалось невозможным, уже практически полностью превратившись в самого настоящего медведя. Бороду свою он прекратил сбривать ещё год назад, как и стричься под ёжик, так что сейчас, стараниями Малютки, повсюду на голове парня можно было найти множество маленьких косичек.
Алексис Вуч, единственная из компании кроме Лаза, кто пока ещё не достиг совершеннолетия, уже довольно давно числилась в качестве девушки Варвара. И парень был готов оторвать что-нибудь любому, кто осмелится сказать про неё хоть что-то нехорошее.
Сейчас почти не изменившаяся в росте с первого курса Малютка удобно устроилась на плече Джи, больше похожем на широкое кресло, и оглядывала толпу с недосягаемой больше ни для кого высоты.
Второй парой были Рыцарь со Штучкой. Эти двое до сих пор не поженились лишь потому, что хотели видеть Лаза на своей свадьбе. Но он сначала исчез, а после возвращения почти всё время где-то пропадал: то с Савойном, то в Апраде, то ещё непонятно где.
И только недавно, когда парень вернулся в Академию ради этой самой церемонии, им удалось его отловить достаточно надолго, чтобы обо всем рассказать и взять обещание быть шафером Лазарга на свадьбе.
Лани с Сарифом сегодня оказались порознь. Девушка, и так почти не видевшая брата после его возвращения, хвостиком ходила за ним целый день, давая побыть в одиночестве только в ванной. В обычное же время они с Эльфом были почти неразлучны.
С учётом того, что у обоих было родство к одним стихиям и оба выбрали примерно одинаковое направления развития магии, парочка была вместе чуть ли не двадцать четыре часа в сутки. После того, как Сариф так долго не решался признаться Лани в своих чувствах, они, казалось, старались наверстать упущенное время.
Правда, что было особенно забавно с учётом их предельной близости, Эльф оставался всё таким же нерешительным в любовных вопросах, каким был пять лет назад. Уже дежурной стала шутка, что предложение в их паре будет делать Лани, как и то, что именно она будет мужиком в семье.
Хотя, стоило всё-таки отметить, что подобную робость Сариф сохранил исключительно по отношению к своей любимой. В обычной жизни он уже давно стал очень ответственным и мужественным молодым человеком.
И, наконец, последний из этой странной разношёрстной компании, Лазарис Морфей, сейчас оглушительно свистевший в два пальца из-за слишком долгого отсутствия оратора на трибуне, как и многие другие выпускники вокруг. Два последних года научили его тому, что далеко не всегда нужно быть, а тем более казаться серьёзным.
Его любимым времяпровождением до сих пор было тихое сидение в любимом кресле и наблюдение за происходящим вокруг, однако Лаз понял, что это далеко не всё. Так что сейчас он просто отпустил всю свою серьёзность и просто искренне смеялся, слушая как Малютка, встав Варвару на плечи, с предельно серьёзной мордашкой кричит: «Мы ведь можем просто взять и уйти!»
Футляр с доспехом, ставший залогом его победы над Савойном, Лаз оставил в комнате, сейчас он был ни к чему. Совершенно также ни к чему были мысли о месяцах, проведённых в нон-стоп лекциях по магии зачарования для самых серьёзных учёных и сильнейших магов.
Как и о ставших рутиной визитах к королю Гатису, который после получения отчёта аналитиков о вероятных перспективах использования артефактов начал относиться к парню как к несущей золотые яйца гусыне.
Как и о том, что за всё время с возвращения Лаз побывал дома от силы раза три-четыре, да и то кроме самой первой встречи с родителями всё было в страшной спешке, и за воротами всегда ждал правительственный экипаж.
Сейчас он отдыхал. Сейчас и потом ещё минимум неделю. Потому что основные вещи о магии зачарования услышали практически все, кто должен был и парню предоставили-таки небольшой отпуск.
Хотя план дальнейших лекций и разъездов уже был составлен. Как бы это ни звучало, но Лаз пару раз уже подумывал о том, что неплохо было бы этой войне начаться пораньше.
Наконец, под общий смех и улюлюканье, на высокой эстраде показались первые взрослые. Выпуск, естественно, был общим, так что преподавателей было также довольно много. Разные факультеты, разные дисциплины, многие из которых вёл не один человек.
Когда кто-то попадал на территорию Дома Магии, первыми обычно на глаза попадались студенты. Однако, сейчас на специально подготовленном возвышении свои места занимали более сотни человек и это был далеко не полный преподавательский состав.
Учителя улыбались, со многими студентами за прошедшие пять лет у них сложились довольно дружеские отношения. На свист никто даже не думал обижаться. Тем более, что он стих сразу после появления первого преподавателя.
Последним, конечно же, на сцене появился Савойн Листер, ректор Дома Магии, второй (неофициально, уже третий) по силе человек в стране, создатель погодной магии, хитрый лис и прочая, и прочая. Титулы старого мага можно было перечислять долго.
Правда, сейчас он был официальным лицом только процентов на тридцать. На меньшее он уже не мог пойти в силу своей должности. На остальные семьдесят Савойн постарался стать просто гордящимся своими учениками стариком.
Надо сказать, что последние пять лет сильно изменили и его тоже, причём в основном за эти перемены следовало благодарить всё того же Лаза.
Ректор Дома Магии, когда-то решившийся убить ребёнка ради высшей цели, с тех пор сильно изменился. Савойн, как и сказала когда-то про него Иния, его внучка, никогда не забывал о своих долгах. И муки совести за едва не свершившийся страшный план преследовали его куда сильнее, чем потерявшего руку Базила Бадиса.
Старый маг дал себе страшную клятву, что больше никогда не позволит себе даже думать о чём-то подобном и только после этого ему прекратили сниться кошмары. А последующий побег Лаза и его прощальное письмо натолкнули ректора на мысли о его собственной семье, из которой регулярно он виделся лишь с внучкой.
В результате сейчас, спустя пять лет, Савойн и сам стал замечать за собой, что стал намного мягче. Не как руководитель крупнейшей академии в стране и не как один из сильнейших магов на планете, но как человек.
За два года он брал отпуск и ездил к своим родным чаще, чем за предыдущие десять лет. Он с удовольствием играл со своими правнуками, сблизился со старшими братьями Инии, с которыми у старика никогда не было хорошего взаимопонимания, наслаждался теплом домашнего уюта. И в конце концов, осознал: жизнь, что он вёл последние сорок лет, начала его тяготить.
Можно было, конечно, списать это на подступающую старость, всё-таки даже для высшего мага близящийся столетний юбилей был довольно серьёзной датой.
Но лгать самому себе Савойн не любил и прекрасно понимал, что, если бы не встретился ему в жизни этот странный беловолосый мальчик, он бы с лёгкостью занимался тем же самым ещё очень долго. А потому и речь на выпуске Лаза он собирался произнести особенную.
Глава 21
— Ребята! — в зале сразу стихли последние шепотки. Дружба-дружбой, но перебивать ректора академии было непозволительно. — Знаете, я уже старый, как бы мне не хотелось этого признавать. Может, моя жизнь продлится ещё не один десяток лет, но факта моей старости это не отменяет. Тогда я просто буду ещё более старым, чем сейчас. — Недоумевающие переглядывания, но пока что никто не осмелился как-то комментировать слова Савойна. — Однако, несмотря на мой возраст, я уверен лишь в одном: в жизни нет правильных путей. То, что сейчас кажется вам непреложной истиной, через год станет глупостью, а через два — странным, но полезным опытом. Те планы, что вы сейчас строите на своё будущее, легко могут перевернуться с ног на голову по миллиону самых разных причин, как хороших, так и плохих.