Плевать, что вероятность успеха и моего выживания с этого момента устремлялась к нулю.
Это было моё желание, это была моя воля, это была моя ВЛАСТЬ! Ничто и никто в этом мире не посмеет пойти против меня, даже, чёрт побери, я сам!..
Аспект, затухнув на мгновение, вдруг вспыхнул светом ярчайшей из звёзд, в мгновение распространившимся по всей моей душе, стирая любые оставшиеся следы чёрного пламени.
Молочная белизна святой энергии, до сих пор казавшаяся какой-то замутнённой и блёклой, преобразилась и воссияла чистотой, перед которой Астранта казалась заплёванной подворотней, а Святейший Отец — бандитом с большой дороги. Мне удалось невозможное, и теперь этот бой должен был пойти по совершенно иному пути.
Окружающий мир, полный чернильной тьмы, озарился белоснежным сиянием святого пламени, заставив мирового змея завопить от нестерпимой боли. Моей энергии не стало больше, даже её качество, по сути, не изменилось, просто сменилась полярность.
Но для того, в ком текла одна из запретных сил, я стал немезидой, естественным врагом, страшнейшим из возможных. Дело уже было не только в качестве энергии. Святая сила, буквально созданная, чтобы убивать монстров, теперь воздействовала на каждый аспект его боевой мощи. Ослабляла, замедляла, останавливала регенерацию, влияла даже на органы чувств и сознание.
У обычных людей святая сила порождалась на основе одной только энергии жизни, другие силы брались из миров монстров, доставляясь к магу через десятки тысячи километров пространства.
Потому в результате количество святой энергии сильно уменьшалось по сравнению с потраченной энергией жизни, а её качество оставляло желать много лучшего. Та сила, что сейчас выплёскивалась из моей души, была на сто процентов моей. Вряд ли после смерти трёх богов церкви света этот мир видел святую силу подобную этой.
Я не смог сдержать довольного смеха, ощущая обретённое превосходство. Мировой змей, только что казавшийся одним из сильнейших противников, вдруг стал не более, чем промежуточным звеном, ступенькой на пути к новым победам.
И я не собирался задерживаться на этой ступеньке надолго. Вернув Гуйару и Ниарсану привычный им вид, я двинулся к мировому змею. Меня ещё ждал трон крови.
Глава 184
Вопреки моим опасениям, переключение на святую энергию никак не повлияло на мой характер. По крайней мере, я ничего подобного не заметил, что лишний раз подтверждало: к святости в том смысле, который в это слово старательно вкладывала церковь, эта сила никакого отношения не имела.
Просто наиболее эффективный способ борьбы с монстрами и запретными энергиями оказался именно таким, ни больше и ни меньше. Потому называть её “святой” мне претило, и после недолгих размышлений я решил не оригинальничать. Было чёрное пламя, стало белое, чего особо городить?
Куда бо́льшие изменения произошли с моими внешностью и аурой, что в человеческой, что в боевой формах. Последняя, правда, всего лишь сменила цвет на белоснежный, похоже, все те усилия, что я вкладывал в Похищение, нельзя было перекрыть просто сменой энергии. А вот мой человеческий облик, и правда, претерпел кое-какие важные трансформации.
Раньше, хоть я чувствовал себя просто превосходно, из-за запретных энергий я оставался бледным и худощавым, а мои волосы были светло-серыми, считай, седыми.
К тому же, хоть я и мастерски скрывал свою энергию, её крупицы нет-нет, да просачивались наружу, из-за чего простые люди передо мной ощущали оторопь и даже страх без каких-либо объективных причин. Но теперь всё это осталось в прошлом.
Мои волосы, наверное, можно посчитать это ненавязчивой иронией, окрасились в густой чёрный цвет, на щеках появился румянец, а вес увеличился килограмм на пятнадцать, как за счёт округлившихся мышц, так и благодаря некоторому слою жира, появившемуся поверх.
Естественно, я не стал толстым, просто теперь выглядел как человек, умеющий не только истязать своё тело тренировками, но и баловать себя иногда и наслаждаться жизнью. Мне, пожалуй, даже понравилось, просто к такому надо будет немного привыкнуть.
Наибольшие же изменения настигли ауру. Так как сейчас моя энергия была на порядок гуще и чище, чем даже у главы церкви света, людям я должен был казаться едва ли не воплощённым богом.
Монстры же, наоборот, в моём присутствии будут испытывать сильнейший дискомфорт, даже если я не буду выпускать энергию намеренно. Надо будет обязательно потренироваться сдерживать ауру, иначе с Лирой у меня по ночам ничего не будет складываться, как ни старайся.
Разобравшись с мировым змеем, я вернулся к остальным, уже закончившим все сражения и дожидавшимся меня. Если не считать смерти двух союзных Владык, мы вновь одержали грандиозную победу, из армии Апокалипсисов не выжил никто.
И пришла пора разбирать трофеи.
Во-первых, конечно, был трон крови. Уничтожать его, правда, было ещё рано, у меня были немного другие планы.
Во-вторых, мы получили больше пятидесяти тел Катаклизмов нечисти. В отличие от тёмных тварей, после убийства превращавшихся в высушенный изюм, нечисть была во всех смыслах слова живой и оставляла после себя буквально тонны материалов, годных для кучи вещей от производства оружия до создания редчайших настоек жизни. Последнее было особенно хорошей новостью, отметить победу я точно был не против.
В-третьих, Лаэна в бою смогла в третий раз пробудить свой аспект, а значит, в ближайшем будущем её ждала продвинутая стадия.
“В-четвёртых” же касалось только меня. Поглощённых мной и Гуйаром аспектов, в том числе, естественно, и аспекта мирового змея, должно было хватить, чтобы подняться до поздней стадии Владыки и ещё много бы осталось.
Эту “лишнюю” энергию аспекта я собирался попробовать передать Карадору, Рагоку, Сиоре и Лаэне, может быть, получится продолжить усиливать их таким способом. Ну и напоследок превращение энергии, конечно.
Хобард, когда понял, что со мной произошло, кажется, попал на седьмое небо от счастья, забыв даже про потерянную руку. И ему было плевать, что философию церкви я не разделял. Он чуть не плакал просто потому, что появился “Достойный наследник дела учителей”.
Ну что же, ладно, каждому свои заскоки. У других Владык реакции были более сдержанными и, в целом, вполне предсказуемыми. Копейщик Ур и плоскодонка-ассасинша Элоиза, в целом, были довольны. Ну, оно и понятно, прошлые обиды — прошлыми обидами, но для людей белое пламя было куда предпочтительнее чёрного.
Ирма, успевшая прибыть из штаб-квартиры Костяного Храма, никакой реакции не выказала, естественно, знала обо всём заранее. А из Владык монстров какую-никакую радость высказал только икирё Дарихон, да и то, очевидно, чисто в целях подлизаться. Остальные же изо всех сил сдерживали недовольство на лицах.
Возвращаться на базу на этот раз я не видел особого смысла. Защита третьего трона, трона нежити, должна была рухнуть буквально завтра, если точнее, то через восемнадцать часов.
За это время я всё равно не смог бы сделать ничего полезного: ни усилить свою армию, ни укрепить оборону Костяного Храма. А усвоить поглощённую силу аспектов и помочь Лаэне я мог и здесь. А если бы к нам направились оставшиеся войска Апокалипсисов, Ирма бы почувствовала это заранее, и мы успели бы ускользнуть. Пока что, насколько она видела, ничего такого не планировалось.
И на самом деле, это меня немного нервировало. Когда мы отбили трон тьмы — ладно, Короли монстров ещё могли махнуть рукой и решить, что уничтожение других тронов приоритетнее. Но сейчас от их войска осталось лишь немногим больше половины, и уже второй трон попал в мои руки.
Как бы ни были самоуверенны эти четверо, они должны были осознать, что даже с десятком Владык нельзя не считаться. На то, чтобы добраться сюда, армиям, атаковавшим троны смерти и ада, потребовалось бы от силы полчаса, и против такой огромной армии у нас, не успевших восстановить силы, не было и шанса.