И результат определённо стоил всех затраченных усилий. Тело обрело в прямом смысле кошачью грацию, скорость движений выросла чуть ли не вдвое, сила — минимум вдвое, и то только потому, что я не мог использовать все части от тигра, и человеческие запчасти тянули меня назад.
За следующую неделю я убил ещё около десятка тигров, однажды справившись с тремя за раз, что раньше показалось бы настоящим чудом. Сколько я прикончил волков, гиен и рысей — вообще молчу.
С людьми настоящих боёв тоже уже почти не было. Они, похоже, уже успевшие пустить немало слухов обо мне, бросались наутёк при одном лишь виде моей сгорбленной фигуры. И это не шутки, один раз наткнулся на труппу из трёх человек, слёзно умолявших не убивать их обычного человека с кривым горбом за плечами.
Выглядело это крайне глупо, но вместе с тем забавно, так что я не стал никого трогать — пусть и дальше считают, что этот красавчик и есть тот монстр, о котором все говорят.
Однако излишнее внимание тоже было не лучшим вариантом. Слишком много людей теперь узнавало мою внешность и убегало даже до начала нормального боя. А те, что решались на схватки, ходили большими группами, справиться с которыми было крайне проблематично даже в таком полу-тигрином амплуа.
Вот только, как выяснилось, популярность монстра была чревата не только долгими и муторными боями с встающими в круговую оборону приключенцами.
Встретились мы, скорее всего, случайно. Разобравшись с небольшой стаей костяных гиен, я сидел в углу пещеры и проверял снаряжение. Одна из тварей успела цапнуть меня за ногу, абсолютно точно рассчитывать положение новых конечностей у меня пока что не получалось.
И теперь нужно было решить, что делать со штанами — попытаться починить или искать замену. И если моё чутьё на живых и не было таким уж чётким, чтобы сработать вовремя, пока я был занят другим делом и не ждал подвоха, но вот тот факт, что я его не услышал, был по-настоящему странным.
Потому что это была самая настоящая гора металла, ростом за два метра и с гигантским двуручным молотом с изображениями ангельских ликов наперевес. Как он умудрялся не производить каждым своим шагом мини-землетрясений — огромный вопрос.
— Эй, там! — голос из-под рогатого шлема звучал словно из колодца. — Кто ты?
Ситуация была, мягко говоря, сложной. Я сидел в тёмном углу пещеры, скрючившись, изучая свою штанину, с такого ракурса из-за большого камня моих когтистых ног было не видно, а поза скорее всего не давала нормально посчитать, сколько у меня рук.
Так что этот здоровяк, похоже, принял меня за человека. Но подозрения у него, очевидно, были, а, стоило мне встать, как правда уже точно раскроется. И я очень сильно сомневался, что мне удастся его одолеть. Оставалось только два варианта. Либо бежать, либо попытаться его заболтать.
— Здравствуйте, я просто тут сижу, отдыхаю после боя с этими гиенами. Вы что-то хотели?
Я рассчитывал, что человеческий голос заставит его расслабиться, немного снизит бдительность, и тогда я смогу попытаться нырнуть в тоннель у меня за спиной. Однако эффект от моих слов был точно противоположным.
По всей его иссиня-чёрной броне зазмеились тонкие белые полосы, и в ту же секунду я почувствовал сильную боль по всему своему телу. Словно тысячи крошечных раскалённых иголок втыкались в кости. Двигаться стало куда сложнее, как если бы я оказался под водой, в ушах зазвенели сотни назойливых комаров, а перед глазами всё вдруг стало слишком ярким, словно свет от факелов усилился в несколько раз. Здоровяк же, так и не сказав больше ни слова, бросился в мою сторону.
В таком состоянии даже пытаться драться было глупо. К тому же что-то подсказывало, что один-единственный удар этого молота превратит мои кости в труху. Бежать тоже уже не получится, странная магия делала мои тигриные ноги бесполезными. И, казалось бы, всё, финал моей непродолжительной истории.
Но потом мой взгляд упал на небольшую дыру в стене примерно на уровне коленей. После модификации тела тигриными костями я продолжил исследовать уровень, заходя всё дальше от прохода на первый этаж, и в какой-то момент эти дыры начали появляться тут и там: в пещерах и коридорах.
Небольшие, диаметром всего в полметра, они продолжались куда-то вниз, в темноту. Сбросив же в них несколько камней и так ни разу и не услышав звука столкновения с дном, я понял, что рисковать и отправляться в исследовательскую экспедицию не стоило, ещё не выберусь обратно.
Однако сейчас иных вариантов я просто не видел. Преодолевая сильнейшую боль, я заставил своё тело встать, после чего направил падение прямо в дыру, оттолкнувшись ногами, что далось с огромным трудом. Оставшихся сил хватило только на то, чтобы поднять одну из правых рук к голове, это должно было хоть немного смягчить падение, если в глубине этих провалов всё-таки было дно.
И судя по всему, я должен был успеть скрыться в дыре до того, как здоровяк до меня добежит, а при своих габаритах за мной он уже не пролезет. Но спокойно сбежать мне всё-таки не дали.
Последним, что я увидел, прежде чем моя голова скрылась в дыре, был летевший на меня молот. Он просто бросил его, словно метательный кинжал, но гудение воздуха, прорвавшееся даже сквозь противный писк в ушах, дало понять, что вес этого оружия был просто огромный.
Тело обожгло болью, которой я вроде как не должен был испытывать, а потом всё вокруг завертелось в постепенно темнеющем калейдоскопе — то, что осталось от моего тела, врезаясь по пути в стены каменной кишки, начало падение в неизвестность.
Глава 6
Если бы у нежити существовал рвотный рефлекс, я бы сейчас точно лишился всего содержимого потенциальных кишок. Падая, ударяясь о стены, переворачиваясь, цепляясь единственной оставшейся целой рукой за неровности породы, что заставляло моё тело крутиться только быстрее, я летел по почти отвесному жёлобу не меньше сорока секунд.
И вот, наконец-то, всё остановилось. Узкий тоннель плавно повернул, став практически горизонтальным, в результате чего моя многострадальная тушка, ещё несколько раз перекувыркнувшись через голову, замерла.
Я спасся. У меня не было ног, половины позвоночника и двух третей рёбер, две руки из четырёх были оторваны напрочь, от ещё одной осталась лишь бесполезная плечевая кость, а единственная целая рука лишилась двух из пяти пальцев, нижнюю челюсть почти оторвало, а на черепе, судя по всему, было немало трещин.
К счастью, он не раскололся, а значит, я всё ещё был в строю. Приняв максимально удобную позу — перевернувшись на спину и вытянув оставшиеся руки вдоль тоннеля, я стал дожидаться, пока все повреждения восстановятся. Ждать пришлось долго, несколько часов.
Но в моём состоянии лучше было потерпеть и убедиться, что все оставшиеся косточки будут работать в полную силу, а неудачный удар по голове не придётся на существующую трещину.
Убедившись, что всё срослось, я перевернулся обратно на живот и, без особых проблем, подтягивая мощной тигриной рукой своё сильно полегчавшее тело, пополз дальше по тоннелю. Обратно двигаться было бессмысленно: с одной только конечностью по практически отвесному колодцу я никогда не взберусь.
Так что оставалось только попытать счастья в глубине этой странной дыры, авось наткнусь на что-то, что поможет мне вернуться на второй уровень.
Ползти пришлось долго, причём в кромешной темноте, где даже мои мёртвые глаза оказывались бессильны. Коридор постоянно изгибался в разные стороны, пару раз снова становясь практически вертикальным. В таких случаях я просто переваливался через край и катился под уклон до очередной остановки, а после снова отлёживался, дожидаясь восстановления повреждений.
Вверх, к счастью, ни одного поворота не было, иначе это точно был бы финиш. Но, наконец, вдалеке забрезжил свет. Далеко не такой же яркий, как в стилизованных шахтах, но это уже было хоть что-то. По крайней мере, мне не надо будет ползти по этому тоннелю вечно, чего я уже в тайне опасался. Осторожно, стараясь лишний раз не шуметь, подтянув себя к выходу из каменной кишки, я оглядел окружение.