У моей кровати остались только сиделка и Агнес. Магесса, скованная цепями Подчинения, не могла оставить меня теперь, когда я очнулся. Хотя, судя по её лицу, не сказать, чтобы она от этого была в восторге. Я усмехнулся про себя, не забыв похвалить проделанную работу.
Подчинение не спало даже после того, как я едва не умер, и при этом оставалось достаточно изящным, чтобы Агнес продолжала терзаться внутренними противоречиями, разрываясь между ненавистью ко мне и подсознательным долгом подчиняться и заботиться.
Последний раз оглядев магессу, нежно сжимавшую мою руку с выражением: “Чтоб ты сдох!” — на лице, я прикрыл глаза, сосредоточившись на восстановлении, и сам не заметил, как заснул.
Глава 115
Спустя пару дней после моего пробуждения, когда я смог вставать, ходить и задавать вопросы, положение по большому счёту прояснилось. Мы находились в эльфийском городе Игдаре (на самом деле город назывался словом из двадцати с лишним букв, запоминать которое мой мозг просто отказывался) и, как я и думал, попали сюда в основном благодаря Найсу.
После того, как меня подстрелили, остальные приготовились бежать. Даже ракшаса понимала, что враг, способный всего одной стрелой натворить подобное, не мог быть обычным. Однако уйти им не дали. Спустя меньше чем минуту после выстрела нас взяли в кольцо.
Среди почти сорока эльфов далеко не все были даже Воителями, но все мои спутники были истощены и изранены после битвы с Паттисом, находясь далеко не в лучшем состоянии для сражения. К тому же, помимо обычных бойцов присутствовали Герой и Архимаг, та самая хранительница, что посетила меня по пробуждении.
К счастью, атаковать эльфы не собирались. Держали луки наизготовку — стрелы на тетивах, но никто в четвёрку моих соратников не целился, и довольно быстро стало понятно, чего эти эльфы хотят. Рейша, хранительница, вышла вперёд и завела вполне спокойный разговор.
Меня все по какому-то молчаливому соглашению игнорировали, что постфактум было довольно обидно, но что уж теперь возмущаться. Роль переговорщика взял на себя Найс, и, как выразился Веск, слепой мечник очень быстро нашёл с эльфами общий язык. За несколько коротких фраз он не только полностью разрядил обстановку, но и получил обещание помощи и поддержки для них и лечения для меня, а также приглашение в Игдару.
А ещё Найс, не обладая способностями дива к чтению мыслей, с лёгкостью догадался, что весь этот отряд появился там для того же, для чего появились и мы — убить Паттиса. Интересное совпадение, если подумать. Если бы мы сделали засаду на полсотни километров дальше по дороге, архиепископа бы уже не увидели.
И всё то радушие, что мы получили, было “наградой” за выполнение работы остроухих вместо них. Удобно, ничего не сказать, но я был бы не я, если бы не спросил о причинах, побудивших эльфов напасть на Паттиса. И, как оказалось, мы, сами того не понимая, встряли в очень давнишнюю войну.
Люди загнали остроухих в леса, за границами которых эльфы были в лучшем случае товаром для работорговли, но даже этого некоторым было мало. И самым большим сторонником тотального истребления остроухих, как, впрочем, и всех иных рас, была церковь.
Святой престол выступал за тотальное очищение мира от всего нечеловеческого. Конечно, в первую очередь это касалось монстров, то есть использовавших для существования четыре запретных типа энергии.
Но и народы нелюдей испокон веков вызывали у церкви неконтролируемый зуд в районе инквизиции. При любом удобном случае святой престол выступал с жесточайшей критикой нелюдей, и было хорошо, если дело заканчивалось наложением крупных штрафов.
Почему группа эльфов, с которой мы столкнулись, решила убить Паттиса, прямо нам так и не объяснили. Но было несложно догадаться, что епископ участвовал в каком-то крупном разбирательстве, итогом которого могла стать, к примеру, война с одним из эльфийских анклавов.
Смерть Паттиса, вероятно, не должна была позволить церкви докопаться до каких-то фактов, или он был лидером стороны обвинения, или ещё что-нибудь в то же духе — это было уже не так важно после его смерти. В результате, благодаря нашей невольной роли в этой большой политической игре, порядочности эльфийской хранительницы и, вероятно, каким-то секретам Найса, о которых он наотрез отказывался говорить кому бы то ни было, включая меня, произошло то, что произошло.
Два человека, два монстра и один получеловек-полумонстр оказались в месте, куда нога не-эльфа ступала, хорошо если раз в сотню лет, а также получили самый радушный из приёмов.
Ко мне приставили парочку сиделок, ухаживавших за мной и исполнявших любую прихоть, а остальные получили по сопровождающему, конечно, следившему, чтобы они не зашли, куда не следует, но также и обеспечивавших комфортное времяпровождение, и предупреждавших любые возможные конфликты.
Веск, Лаэна и Агнес в эти дни по полной пользовались представившимся шансом собственными глазами увидеть все красоты древнего эльфийского города. Найс, однако, к ним не присоединился, отговорившись тем, что всё равно не сможет в полной мере воспринять всех красот этого места. Слепой мечник, получив от Рейши несколько крупных бутылей с невероятно крепкой настойкой жизни, рассчитанной на Героев, заперся в своей комнате, похоже, поставив себе целью осушить их все.
После того, как я снова смог ходить, я заглядывал к нему. Но Найс настолько глубоко ушёл в какие-то свои явно не слишком приятные мысли, что даже не сразу понял, что у него гости.
Тормошить его и приводить в чувство мне было откровенно лень, уже большой мальчик и сам отвечает за свои запои. Так что я оставил его и присоединился к остальным в экскурсиях по Игдаре и окрестностям. А через несколько дней он и вовсе просто исчез.
— Всё, всё, я сдаюсь, сдаюсь, пожалуйста! — эльф, воя от боли, попытался отползти подальше, но раздробленные ступни, колени и локти этому не способствовали. Кровожадный Король восторженно дрожал, ощущая на себе кровь Воителя.
Пожалуй, ему на сегодня, и правда, хватит, тем более что мне стоило поберечь силы для следующего боя. Подозреваю, что сегодня тот парень снова появится, так что не стоило распыляться.
Я кивнул и запустил процесс обратного превращения. Гуйар, недовольно заурчав, втянул в себя зубья и позволил приторочить себя за спину. После того, как я раскроил им голову Паттиса, Кровожадный Король окончательно превратился из оружия в питомца: требовал кормить его энергией, возмущался, если я оставлял его в комнате, уходя на прогулку, и начинал ластиться, если я давал ему вволю напиться крови.
Всё это, конечно, выражалось не словами и даже не какими-то образами, а просто интонацией его “урчания”, но, если бы этот звук услышал другой человек, наверняка бы решил, что у меня живёт огромный кот. Похоже, чем больше была его сила, тем ближе Гуйар был к буквально “живому” оружию.
Что странно, Коготь Найса, по идее являвшийся ровно таким же живым артефактом и находившийся, насколько я мог судить, с Кровожадным Королём примерно на одном уровне силы, подобных тенденций не проявлял.
Если огромный клинок как-то и проявлял свою “живость” — так это только в довольно слабой реакции на подпитку энергией от слепого. То ли дело было в том, что у меня с Гуйаром была какая-то особенная связь, то ли даже оружие мне досталось какое-то неправильное.
Впрочем, не сказать, чтобы я был против. От того, что Кровожадный Король стал таким активным, были и плюсы. В бою, если я расщедривался на достаточный объём энергии, булава начинала помогать мне, самостоятельно меняя свой вес, становясь легче на замахе и тяжелея в момент удара.
Таким образом, мне удавалось атаковать с большей силой, тратя при этом меньше сил, что не могло не радовать, так как сражаться мне в последнее время приходилось немало.
Вскоре после того, как я полностью восстановил физическую форму, мне в голову пришла идея попросить Рейшу устроить мне парочку спаррингов с эльфийскими воинами. Мне хотелось проверить, всё ли в моём теле правильно срослось и функционировало, а также испытать на себе техники остроухих воинов, наверняка, сильно отличающиеся от человеческих.