Теперь Саргас был похож жуткого вида обугленное дерево в форме человека, но проблемы драугра на этом не окончились. Рагок был не единственным, кому он противостоял.
Лаэна, покрыв своё тело искрящей молниями золотой энергией, безрассудно бросилась в самый эпицентр адского пламени. Шкура немейской львицы была практически неразрушима, но её шерсть всё ещё вполне могла гореть, к тому же, в отличие от Саргаса, Лаэна была живой, и ей ещё нужно было волноваться о том, чтобы не вдохнуть дикий огонь и не сжечь себе к чертям все внутренности.
Однако на силу и скорость её атак эти волнения никак не влияли. На драугра обрушился настоящий шквал атак, и всё, что ему оставалось — это закрывать локтями и предплечьями голову, чтобы не получить критического урона.
К счастью для нежити, Рагок не мог вечно давить своим молотом с неизменной силой, тем более что после сжигания крови демон был значительно ослаблен. Так что после нескольких раундов избиений Саргас, издав боевой клич, почти не уступавший тому, что выдал бывший паладин, одним движением откинул от себя молот и выскочил из образованного атакой Рагока кратера, после чего тут же разорвал дистанцию.
Выглядел глава Коалиции далеко не лучшим образом. Урон, что Лаэна нанесла ему за эти несколько секунд в разы превосходил тот, что он принял с самого начала боя. Немейская львица, получив возможность атаковать без риска контрударов, выложилась на полную.
Древние доспехи драугра практически полностью развалились, открыв вид на иссушённую и обожжённую плоть, многие его мышцы были прорезаны, особенно на ногах, которые Саргас никак не мог защитить, а немалая часть рёбер была сломана.
Ни одна из этих атак не была смертельной, но даже нежить не могла сражаться, вечно получая ранения. Каждая травма ослабляла главу Коалиции, и теперь мощь драугра, в бою полагавшегося исключительно на грубую силу и крепость своего тела и своих доспехов, уже нельзя было считать равной Катаклизму даже начальной, не то что средней стадии.
Рагок, сжёгший свою кровь, и Лаэна, неизбежно пострадавшая от нахождения в эпицентре огненного шторма, естественно, тоже уже не могли показать полную мощь. Но не надо было быть гением, чтобы понять, кто выиграл этот размен. Сейчас с Саргасом немейская львица могла бы сражаться на равных в одиночку, не то что с помощью Рагока.
Между тем, хотя Агнес не успела вовремя добраться до лучницы, вынужденная останавливаться и блокировать томагавк главы коалиции, магесса всё-таки смогла атаковать женщину-драугра дальнобойной магией наподобие той, что использовала, чтобы открыть проход Асту сквозь море огня.
Разница была только в том, что на этот раз ударный поток, направленный лучнице в грудь, был ещё тоньше, лишь полметра в поперечнике. Катаклизм успела увернуться, избежав повреждения позвоночника и грудины, но её правое плечо всё-таки пострадало, а для лучника это было равноценно приговору.
Единственным из вражеских Катаклизмов, кто вышел сухим из воды, был скелет-маг. Истинный вампир, выбравшись из моря огня, просто развернул Карадора и поспешил обратно в тыл. Но не сказать, что это было утешительной для них новостью, без бойца первой линии маг был крайне уязвим.
Создалась небольшая пауза, все сражавшиеся были в той или иной степени ранены, и им нужно было несколько секунд, чтобы перевести дух.
— Помоги своей кошечке, — пророкотал бывший паладин, с кровожадной ухмылкой глядя на драугра. — Буль, давай сюда!
Зомби-дворецкий в ту же секунду соскочил со спины Сиоры и появился у ноги демона. Лаэна же, кивнув, поспешила к байцзе.
— Уже считаешь, что победил? — всё таким же раскатистым басом спросил Саргас. Хотя, по сравнению с голосом демона ему не доставало глубины и мощи.
— Если ты задаёшь такие вопросы, то да. А теперь… ВОЙНА!
Неожиданно тело демонического герцога, которое должно было быть в немалой степени ослаблено после сжигания крови, разразилось мощью едва ли не большей, чем в прошлый раз. Причём пламя преисподней было лишь частью этой мощи, значительной, но не всей. Самым же странным было то, что изображённые на молоте Рагока плачущие ангелы вдруг зашевелились.
В первую секунду я даже подумал, что мне показалось, что это лишь иллюзия, созданная жаром пламени. Но затем стало понятно, что никакой это не мираж.
Ангелы, и правда, двигались, более того, их внешность менялась. Нимбы превращались в рога, орлиные крылья — в крылья летучих мышей, зажатые в руках клинки света — в искажённые и жуткие мечи хаоса, а осенённые светом великой благодати лица показывали безобразные и жестокие улыбки.
В них больше нельзя было узнать ангелов, куда больше они теперь походили на самых настоящих демонов. И я точно знал, что это значило.
Сейчас молот Рагока, может, ещё не стал по-настоящему живым оружием, но, определённо, сделал к этому широкий шаг. А это означало, что бывший паладин смог показать некий отголосок мощи истинного Апокалипсиса, без которой невозможно было создать живое из неживого.
Какой? Естественно, аспект. И я был уверен где-то процентов на восемьдесят, что последний рёв Рагока и был сутью избранного им аспекта. В целом, ничего удивительного и неожиданного, ничего иного от демонического герцога я не ожидал.
Но мощь, что он смог выдать сразу же после проявления аспекта меня по-настоящему удивила. С проявления моего аспекта прошло больше месяца, но моя “власть” до сих пор не оказывала на мою боевую силу такого эффекта. Хотелось верить, что это из-за того, что мой аспект был более универсальным, и потому его польза в конкретных областях была меньше.
Между тем Саргас едва держался под натиском проявившего аспект Рагока и помогавшего ему Буля. И даже поддержка скелета-мага и лучницы больше не могла помочь. В то же время Лаэна успешно подавляла орлиный скелет.
Главным преимуществом птичьего Катаклизма был полёт, а немейская львица, в отличие от Буля, могла держаться в воздухе. Так что, несмотря на свою начальную стадию орлиный скелет продолжал получать удар за ударом.
А потом произошли два последних излома в ходе битвы. Буль, воспользовавшись тем, что Саргас больше не пытался атаковать и даже защищаться, а лишь отступал, похоже, дожидаясь, пока энергия смерти немного восстановит его повреждения, в один момент просто покинул этих двоих и под прикрытием Агнес напал на лучницу.
Женщина-драугр также была крайне сильна физически, но сила к навыкам имела весьма опосредованное отношение. Буквально за три-четыре хода зомби-дворецкий сначала мощным ударом сломал лук, который ей пришлось выставить для блока, а потом и правую, слабо работающую руку Катаклизма.
Лучница стала совершенно бесполезна. Почти в тот же момент Лаэна загнала орлиный скелет к земле, и Сиора, подгадав момент, со всей силы обрушила удар лапы на одно из его крыльев. Кости мгновенно превратились в крошево и орлиный скелет с беспомощным клёкотом упал на землю, также лишившись какой бы то ни было ценности как боевая единица.
— В рассыпную! — Саргас больше не собирался затягивать этот явно проигрышный бой.
Вот только кто бы дал этим пятерым сбежать?
Глава 151
Ярана, на самом деле, начала убегать ещё до того, как Саргас выкрикнул приказ о бегстве. Банши успела прочувствовать мою силу, а также то, что я с ней совершенно несерьёзен и большую часть внимания отвожу сражению остальных. Так что куда быстрее остальных поняла, что они сегодня не победят.
Однако, понятное дело, позволять улизнуть ей я не собирался. Клетка из чёрного пламени покрыла нас обоих, и, хотя на её поддержание уходило немало энергии, я был уверен, что без особых проблем выдержу до того, как “мои” победят. Так и вышло. Когда Рагок разразился мощью аспекта, у меня оставалось ещё около половины запасов.
Ярана, осознавшая, что оказалась в западне, начала сражаться по-настоящему отчаянно, почти оглушая меня своими воплями. К её сожалению, со своей начальной стадией она не была мне соперником. Мне стоило опасаться банши из-за её специфичных и реально очень губительных атак, но не более того.