Диртас широко улыбался, уверенный в собственном превосходстве. Ещё бы, он ведь буквально держал противника в своих руках.

А потом вдруг дёрнулся и с удивлением опустил взгляд, с содроганием обнаружив длинный клинок из кроваво-красной энергии, торчащий у него ровно из середины грудины. Это, похоже, было ещё одно применение этого красного тумана, ранее мной невиданное.

Взревев так, что на земле вокруг запрыгали мелкие камешки, я дёрнулся вперёд, и ослабевшие руки Диртаса уже не смогли мне помешать. Острые клыки, изменённые слиянием с урдалаком, впились врагу в шею, вырвав огромный кусок мяса вместе с сонной артерией. Горячая кровь брызнула из раны прямо на моё обугленное тело, смешиваясь с исходящим от него алым туманом.

— Ганлин?..

Неуверенный голосок кареглазой раздался со стороны, однако закончить она не успела. Веск зажал ей рот рукой и уткнул лицом в землю. Однако этого было достаточно, чтобы я вспомнил про них и понял, где они находятся.

Охотник даже не успел понять, когда его руки, сжимающие девушку, опустели. Подняв глаза, он увидел меня, держащего кареглазую за шею на вытянутой руке и пристально вглядывающегося в её лицо.

— Отпусти её! — ноль реакции. — Отпусти её, или я взорву твой череп к чертям!

— Ганлин, это же я… — говорить кареглазой удавалось с большим трудом, она больше хрипела, чем произносила слова.

В ответ прозвучал лишь тихий рык.

— Пусти её! — Веск встал на ноги.

Уже не рык, но рёв, оглушительный, подавляющий. Она глянула на охотника…

А потом я свернул ей шею.

Тело девушки отправилось в полёт словно изломанная кукла, а моя освободившаяся рука пробила живот охотника также, как за пару минут до этого грудь Найлы. Я ощутил боль от святой магии у себя на затылке, похоже, охотник успел-таки активировать магию.

Но в следующую секунду душа Авока, что во время моего кровавого буйства билась то ли в панике, то ли в приступе боли, окончательно затихла, и исходивший из моего тела кровавый туман уплотнился до почти осязаемого состояния и, повинуясь какому-то инстинкту, рванул к уже готовящейся рвануть печати.

А потом в лагере Сонного Приюта раздался оглушительный взрыв.

Глава 33

Сознание возвращалось как-то странно, не синхронно. Слух всё ещё отсутствовал, как и ощущение собственного тела, а вот зрение уже почти восстановилось.

Потолок. Низкий потолок, слишком низкий не только для пещер четвёртого этажа, но даже для тоннелей между ними. Но гадать, где я нахожусь, было не нужно, я видел этот потолок уже не один раз. Третий уровень подземелья, бесконечный склеп. Как я сюда попал? Я же точно помню, что…

Воспоминания нахлынули как лавина, начиная с фаербола в спину и дальше, дальше, дальше…

М-да… Веск установил мне в голову бомбу, а кареглазая, как я теперь понимал, знавшая об этом, в последний момент дала своё согласие на подрыв. Интересненько.

Впрочем, то, каким я был, в каком-то смысле делало их поступок даже логичным.

Сейчас я прекрасно понимал, что творил и что чувствовал тогда, однако не разделял тех эмоций, того гнева. Хотя, если немного подумать и вспомнить не такие давние события, правильнее было бы назвать это Гневом, с большой буквы, как и ту самую Гордыню.

И теперь понять, что со мной происходило не смог бы только дурак. Всё дело, теперь в этом уже не было никаких сомнений, было в моих квартирантах. Жюстина, попав мне в голову, за несколько месяцев превратила меня в превозносящего самого себя на пьедестал мира гордеца.

А когда эффект достиг пика, пробудилась способность Подчинения. Авок, ставший вторым жильцом моей черепушки, за похожий срок сотворил безумца, бросавшегося с оружием наперевес на всё хоть немного выводившее его из себя.

И апогеем этого воздействия стала учинённая мной бойня, завершившаяся убийством Диртаса, а после кареглазой и Веска. Кстати, было, конечно, очень хорошо, но довольно странно, что активированная им бомба меня не убила. Да и ту разъедающую магию я тоже подавил алым туманом…

Похоже, всё дело было в моей новой способности. В том, что она появилась я не сомневался, как и в том что Авока я больше не услышу, как и Жюстину. Вряд ли они вызывали изменения во мне намеренно, ни Жюстина, ни Авок не были для этого достаточно хитры.

Да и сомневаюсь, что кто-то из них хотя бы отдалённо понимал принципы, по которым работали мои способности, если даже я этого не понимал. Скорее, таким образом эти самые способности проявлялись, а квартиранты были чем-то вроде катализатора, как в химических реакциях.

Однако я что-то слишком глубоко ушёл в себя. Между тем потолок надо мной всё продолжал, раскачиваясь, постепенно уходить куда-то вниз, что могло означать только одно: кто-то нёс меня на спине.

— Эй! — пока я размышлял, слух тоже вернулся, пусть собственный голос и доносился словно из-под воды. Вскоре движение остановилось, угол обзора резко сместился в сторону, и я увидел прямо перед собой довольно улыбающееся лицо Лиората.

— Ты очнулся! Отлично, я знал, что ты не исчез окончательно! — он заулыбался ещё шире и, убрав одну руку, зашебуршал содержимым рюкзака. Так, стоп! Он что, держал меня на весу на вытянутой руке?

— Что ты… — челюсть упёрлась ему в ладонь. Ага. Шикарно. — Я — голова, да?

— Именно так, — не отрываясь от своих поисков, ответил Лиорат. — Но мы с этим что-нибудь придумаем.

— Почему я — голова?!

— Потому что, если бы я тащил всё твоё тело, это было бы слишком заметно. А череп можно было спрятать в рюкзак. А когда убрался подальше от любопытных глаз, уже вытащил тебя, чтобы ты не пришёл в себя рядом с моими инструментами и сменной одеждой, — он, наконец, вытащил руку из сумки и высыпал что-то на пол. Очень знакомый звук…

— Что у тебя там?

— Скелет одной из птиц-нежити, ты же не можешь и дальше оставаться привязанным к моему рюкзаку. Вот, смотри, — он повернул меня так, чтобы в поле зрения попали рассыпанные косточки. Отсутствовал только птичий череп.

— Издеваешься?

— Как можно? Просто взять кости человеческой нежити мне было неоткуда, — на его лице всё ещё продолжала держаться эта довольная улыбочка. Я уже не был под эффектом гнева, но она всё равно меня дико бесила. А потом до меня дошло.

— Откуда ты вообще знаешь, что я смогу использовать эти кости? И почему так спокойно разговариваешь с головой? — предположения у меня были самые разные, однако такого ответа я точно не ожидал:

— О, это совсем просто, я тоже нежить.

— Чего!?

— Да-да, это правда, можешь мне верить. И ты не представляешь, в каком я восторге от этого нашего разговора, — может, он, правда, серьёзно? Какой здравомыслящий человек будет вот так общаться с отрубленной и, судя по моим воспоминаниям, ещё и обугленной до корочки головой? Но кое-какие несостыковки всё-таки нужно было прояснить.

— А можно поподробнее? Я ведь не раз видел, как у тебя идёт кровь, и сердце совершенно точно бьётся.

— Ловкость рук, вернее магии. Был бы я на пике своих сил, ещё и не такое смог бы. Итак, ты будешь использовать этот скелет, или я его зря тащил? Я хочу увидеть это собственными глазами.

Ну нет, так не пойдёт.

— Это довольно унизительно, но я согласен. Однако с одним условием, — Лиорат выжидающе поднял бровь. — Ты про меня явно знаешь больше, чем я о тебе. И вытаскивал ты меня из Сонного Приюта явно не альтруизма ради. Так что я хочу знать, кто ты и что тебе от меня надо.

Пару секунд он явно обдумывал моё требование, но в итоге всё-таки кивнул.

— Это разумное требование. Что же, тогда представлюсь ещё раз. Моё имя Та’Нгул Лиорат, я — семнадцатый демилич Оплота Карши, обитающий на сороковом уровне Подземелья Некроманта. По крайней мере, был им до недавнего времени.

Вот это новости… лучшие воины человечества, как мне рассказывал Веск, не добрались даже до тридцать пятого этажа. Получается он сильнее их всех?

— До недавнего времени?