Сейчас алым уже горели не только мои глаза, сквозь начавшую рваться кожу проступила полыхающая кроваво-красным плоть, и это, судя по испугу на лице Брута, выглядело крайне зловеще. Что же, тем лучше.

То ли ещё будет, ведь такая плотность используемой энергии была слишком велика даже для этого тела, и довольно скоро за кожей последуют мышцы, и я начну просто сгорать, словно в самом настоящем огне. Доспехи в некоторых местах уже начали дымиться. Если я не закончу всё быстро, то даже мой скелет обуглится и, в конце концов, превратится в прах.

Но плевать, ведь это так весело!

От следующего рывка позади меня в воздух подлетели ошмётки того, что только что было камнем, а в шлейфе алого тумана остались кусочки кожи, как моей собственной, так и отвалившейся от брони. Брут попытался перехватить, но сейчас, даже под подавлением магии, его скорость по сравнению с моей была просто черепашьей.

К тому же его со всех сторон продолжали бомбардировать чёрные стрелы, и с каждым разом в его рёве оставалось всё меньше ярости и появлялось всё больше досады и боли. И на этот раз мой удар уже не пройдёт для него без последствий. Одно из самых слабых мест в человеческом теле — обратная сторона колена.

Во время удара я почувствовал, как скрипит моё оружие, тоже начавшее краснеть в районе рукояти. Даже созданная из магической стали булава не выдерживала полыхавшей во мне силы. Брут не выдержал также.

Нога великана подогнулась, и он, на этот раз издав самый настоящий жалобный вой, упал на одно колено, едва не роняя свою драгоценную ношу. Я не видел со спины, но по голосу мог слышать, что Брут на грани того, чтобы расплакаться от боли.

Отлично. Не то, чтобы здоровяк мне чем-то насолил, он-то как раз был вполне дружелюбным, пока его хозяин не приказывал: “К ноге!” Но жалеть врага во время боя — последнее дело.

Накаркал. Илланион, чьё лицо уже давно потеряло последние капли элегантности и превратилось в перекошенную злобную маску, вдруг начал истерично хохотать, словно окончательно потерял рассудок, а потом сорвался на оглушительный и мерзкий визг.

— ПРИКОНЧИ ИХ ВСЕХ!

Глава 61

Брут вздрогнул, словно от удара плетью, но, похоже, ослушаться приказа хозяина было выше его сил.

И в следующее мгновение произошло то, чего я не только никогда не видел, но и не мог представить. Брут, поднявшись с земли, вдруг начал расти. И так похожая больше на медведя, чем на человека фигура прямо на глазах менялась, и не только в размерах, но и в пропорциях.

Руки удлинялись, доставая до колен, спина согнулась вперёд, кожа покрылась шерстью. И через десяток секунд Илланион оказался на плече уже не человека, а чего-то лишь отдалённо на него похожего. И рёв, вырвавшийся из пасти, полной острых клыков, в котором напрочь отсутствовало хоть что-то человеческое, только подтверждал эту теорию.

Монстр, в которого превратился Брут, казалось, и вовсе не ощущал воздействия магии. Его движения были настолько быстры, что, не будь я в этом самоубийственном режиме потребления энергии, не смог бы их даже заметить.

Однако если бы да кабы… сейчас я успевал не только видеть их, но и реагировать. И теперь давящая сверху сила была отчасти даже на руку, не позволяла мне слишком сильно отрываться от земли при каждом шаге. Всё-таки я, кроме как на тренировках, никогда не применял столь радикальные меры, и это было очень непривычно.

Илланион снова затих, то ли поддерживая зону подавления, то ли отводя в стороны уже самый настоящий дождь из чёрных стрел, то ли, что намного хуже, готовя что-то новенькое.

А я тем временем был занят другим. Собственным выживанием. Любой удар Брута сейчас неизбежно стал бы для меня смертельным. А я вёл гонку на два фронта: со своим противником, закручивая вокруг него настоящий вихрь из алого тумана, и с собственным телом, всё больше и больше превращавшимся в обугленную головёшку.

Вся броня спала, крепежи и застёжки не выдержали жара и расплавились, а тканные и кожаные элементы давно сгорели. Однако голым я не остался. Просто потому, что моя собственная кожа тоже уже успела превратиться в развеянный ветром пепел, и от меня остался лишь обтянутый постепенно иссыхающими мышцами скелет со здоровенной дырой в животе.

Однако чем дольше я держался, тем лучше свыкался с этой силой. Мои удары становились точнее, в движениях пропадали лишние элементы. И Брут, поначалу державший верх в нашем противостоянии, постепенно вновь начал уступать. Не потому, что я стал сильнее, а потому, что он уже банально не был способен меня поймать.

Скорость без силы не имела под собой никакой опоры, но и сила без скорости — всё равно что слепец с клинком. Атаки сыпались на него одна за другой, и неожиданно выяснилась ещё одна занимательная подробность этой способности.

Раскалившаяся докрасна булава теперь наносила не только удары, но и ожоги, его шкура тлела уже в десятке мест. И совершенно очевидно, что ему это не нравилось.

Вот только времени на то, чтобы измотать Брута, у меня не было. И не только потому, что мои глазные яблоки уже начали протекать и, будь я человеком, неизбежно бы ослеп. А потому что мои худшие подозрения насчёт Илланиона подтвердились, и следом за одним невероятным заклинанием последовало другое.

Надеюсь, последнее, потому что если у этого ублюдка в запасе есть что-то ещё более мощное, то мне точно был конец. Однако, из этой его магии я даже мог кое-что выудить…

Шаг, который я собрался сделать, вдруг увёл меня куда-то в сторону, рука без ведома начали выкручиваться за спину, шею свернуло набок… однако, стоило мне сдвинуться, как всё изменилось.

Брут, рыча от боли, согнулся ещё ниже и встал на четвереньки, куски породы, до этого лежавшие спокойно там, где им положено, неожиданно превратились в хаотический вихрь, причём с каждым мгновением их размер уменьшался, а количество увеличивалось: магия дробила камень, словно стекло.

Илланион, похоже, был единственным, на кого это не действовало, но длинные полы его доспеха также, как и всё вокруг, попали под эффект и, мгновенно оторвавшись, присоединились к окружающему безумию.

И чего ты хотел этим добиться? Не дать мне двигаться, превратить любой шаг в безумие? Что же, малыш Илланион, на этот раз ты просчитался!

На разум снова, как и всего четверть часа назад, обрушился поток информации, на этот раз ещё более мощный, ведь Усиление повышало не только физические показатели, и я не был достаточно умел, чтобы в текущем состоянии контролировать такие тонкости, как приток энергии к органам чувств. Впрочем, так было даже лучше.

Весь мир в одно мгновение потерял краски, превратившись в мешанину сигналов. Цвета просто вытеснило из восприятия куда бо́льшим объёмом информации.

Потоки ветра, движения смещаемого магией Илланиона воздуха, мечущиеся вокруг обломки — всё это создавало колебания, которые неостановимым потоком вливались мне в уши. Было бы неплохо подключить ещё и осязание, но кожа, как и тактильные рецепторы в принципе, у меня уже отсутствовали, а мышцы слишком обуглились, чтобы что-то чувствовать.

Шаг, другой, третий. Я на ходу учился видеть окружающий мир совершенно иным образом, невозможным для обычного человека. Потом мне будет просто до одурения мерзко, но сейчас я наслаждался процессом.

Через десяток секунд я уже достаточно освоился, чтобы снова начать атаку. Очень вовремя, потому что Илланион с Брутом двинулись ко мне, и искажения также начали сдвигаться. Похоже, капитан Мелодии был их эпицентром.

Я бросился им навстречу, и танец начался заново, окончательно превратившись в безумную пляску со смертью. Я двигался сквозь искажения, вращающиеся, смещающиеся, перетекающие одно в другое. Они подхватывали меня, швыряли из стороны в сторону, но так было нужно, всё это происходило в рамках танца.

Атака, ещё одна, ещё… к сожалению, мне удавалось лишь удерживать их на месте, но никак не наносить ощутимый урон.