Но сейчас я мог позволить себе неторопливо вытягивать силу из каждого уголка тела. Моя энергия уже была почти исчерпана, осталась едва ли пятая часть, а мой ранг был насильно понижен почти до ранней стадии Повелителя из-за метаморфозы Карадора.
По идее, даже с подобной подготовкой, мой удар не должен был быть сильнее чем тот, которым я атаковал икирё в самом начале. Но под действием аспекта власти мощь, накапливаемая в этой атаке, продолжала увеличиваться.
Больше, больше, больше… превышая мой собственный предел, превышая то, что я мог бы выдать даже чисто теоретически… в какую-то секунду я отчётливо ощутил, как треснул невидимый барьер. Сила этой атаки преодолела условную границу силы Повелителя.
— ДАВАЙ! — рёв Найса в моей голове был тем, чего я невероятно ждал. Удерживать подобную мощь в руках было всё равно что держать маленькое солнце.
Я ощутил, как исказилось пространство передо мной, а в следующее мгновение Гуйар опустился на срезанный череп тела Дарихона.
Глава 155
Из-за того, что мы с Карадором, как и внезапно появившийся перед нами икирё, находились в воздухе, а нанесённый мной удар оказался слишком силён, тело Дарихона исчезло также быстро, как и появилось.
На огромной скорости оно рухнуло вниз, на то что осталось от нескольких кварталов центра имперской столицы, пробив камень на много метров вглубь и сформировав кратер пятидесятиметрового диаметра. И это при том, что икирё в первые мгновения яростно защищался. Если бы никакого сопротивления не было, его тело, вероятно, и вовсе превратилось бы в неостановимое ядро.
Надо сказать, Дарихон совершенно точно не врал. Крепость плоти его оболочки заставила даже меня с моей боевой формой позеленеть от зависти. Просто отдачей от удара мне переломало к чертям руки по меньшей мере в десятке мест, а на Гуйаре впервые за многие месяцы, если не годы, появилась заметная вмятина.
Я, а вместе со мной и Карадор, были полностью истощены. Сейчас не то что сражаться, я был не в силах даже поддерживать себя в воздухе с помощью энергии, да и драголич, судя по его дрожи, тоже держался из последних сил. Несмотря на пережитую метаморфозу, он потратил слишком много энергии за раз.
И это было только началом. Отдача от использования аспекта уже подступала, я это чувствовал. После того, как меня накроет, я даже палец поднять не смогу, если вообще смогу сохранять сознание. Если этому удару не удалось в достаточной мере ранить Дарихона, то мне точно хана.
Впрочем, я был более чем уверен, что преуспел. Его тело, и правда, было невероятно крепким, но моя атака превзошла границу Владыки, к тому же он совершенно не был к ней готов и никак не защитился.
Я отчётливо почувствовал, как изогнулся дугой и лопнул его позвоночник после того, как голова была с колоссальной силой вдавлена в плечи. Если это не было критическим повреждением, то я даже не знаю, что было. И словно подтверждение моих мыслей, белый туман начал быстро рассеиваться, а откуда-то снизу, явно из-под земли, донёсся полный ярости рёв Дарихона:
— ВЫ СДОХНЕТЕ В МУКАХ!
— Да-да, уже слышали, — я увидел стремительно летящих ко мне Лаэну, Веска и Агнес.
Магесса во время боя пряталась в паре километров. К счастью, икирё не счёл её достойной внимания и просто проигнорировал, раз она не решила вступать в бой. Лира с Миасой, похоже, остались где-то ещё, сейчас я не мог использовать энергетическое видение, чтобы отыскать вампиресс.
А вот Найса я видел. Слепой маг стоял поодаль на коленях, а перед ним… разбитый на сотни осколков, словно был сделан не из стали, а из хрусталя, лежал Коготь, вернее то, что от него осталось.
Уже по этой картине я смог примерно понять, что произошло. Коготь Найса, как и мой Гуйар, был оружием, происходящим от Владыки. Один из Владык человечества несколько сотен лет назад одарил Найсию, жену и единственную любовь Найса, этим клинком в награду за невероятные достижения на пути мечника.
После смерти жены клинок остался у Найса, но из-за заклятья Владык потерял почти всю свою силу. После того, как слепой маг выбрался из столетнего заточения и начал развивать свою силу, считай, с нуля, Коготь стал расти вместе с ним, постепенно набирая мощь и видоизменяясь.
Когда-то огромный двуручный меч, каким пользовалась Найсия, превратился в просто довольно длинный тонкий клинок, с которым самому Найсу было куда удобнее обращаться. Однако, так или иначе, это было оружие его погибшей жены, считай, единственное, что от неё осталось, и Найс ценил меч больше, чем что-либо иное.
Несмотря на то, что Коготь не был по-настоящему живым оружием вроде Гуйара или того, во что постепенно превращался молот Рагока, в нём всё ещё была заключена частичка мощи Владыки. Плюс, вероятно, некоторые остатки ауры Найсии, непревзойдённой мечницы.
Уж не знаю, что за магию Найс использовал, но, похоже, он променял всё это на одно-единственное заклинание искажения пространства, отправившее Дарихона прямо под удар Гуйара. Я преуспел, кризис миновал, но ценой этому был сам клинок.
Фактически слепой маг собственноручно уничтожил последнюю память о своей жене. Явно не лучший его день. Впрочем, скорее всего, без этого мы все были бы мертвы, так что он, определённо, поступил правильно.
Я перевёл взгляд на дыру в земле, в которой исчез икирё. Из провала уже начинал подниматься белый дымок. Хотя сломанный позвоночник физической оболочки обратился огромным уроном для призрака, это всё ещё был призрак, его нельзя было уничтожить таким образом.
В то же время мы с Карадором уже не могли даже стоять, меня поддерживала Агнес, а драголича — Лаэна, Найс после применения столь сложной магии тоже наверняка был измотан, причём не только физически и энергетически, но и морально, срок действия пробуждения родословной Сиоры, похоже, подходил к концу, аура байцзе быстро рассеивалась, а третий глаз уже закрылся, да и остальным явно пришлось не сладко.
Исчерпанная до дна энергия была лишь самым первым из множества негативных последствий сегодняшней битвы. А это означало, что продолжать бой и пытаться убить икирё мы не могли.
Да и, стоило признаться себе честно: даже находись мы в своей лучшей форме, нам пока что не стоило думать об убийстве Владыки. Нанести ему столь серьёзную рану и избежать потерь — это уже было чудо.
— Последний приказ на сегодня, — я чувствовал, как моё сознание проваливается в пустоту, — драпаем отсюда как можно дальше…
Сколько я пробыл без сознания — не знаю, но первое, что я ощутил, когда начал приходить в себя — запах зелени. За несколько месяцев в мире мёртвых я почти полностью отвык от него. Даже если энергия смерти и порождала рост особых видов деревьев, они, как и все прочие жители этого континента, были мертвы.
На континенте нежити главными ароматами, перебивавшими все остальные, были режущий смрад гниющей плоти и щекочущий ноздри запах тлена. Но от того я тем более не мог ни с чем спутать этот лёгкий и чуть колючий запах травы и листьев, его было просто невозможно подделать, да и незачем.
С большим трудом я открыл глаза и окончательно уверился в своём предположении. Надо мной, раскачиваясь на ветру, колыхались кроны деревьев. Настоящих зелёных деревьев, полных жизни и сока! А значит, мы уже не были в мире мёртвых.
В первую секунду я подумал, что это был человеческий континент, но чуть погодя, когда ко мне, кроме обоняния, зрения и слуха начал потихоньку возвращаться и контроль над энергией, я смог почувствовать, что ошибся. Воздух, земля, сами деревья и вообще всё, что меня окружало, было насквозь пропитано могучей и буйной энергией крови.
А это означало, что вокруг распростёрся ещё один из континентов монстров, родина нечисти, также именуемая миром зверей или миром крови.
— Он проснулся! — надо мной нависло лицо Агнес.
Вскоре к ней присоединилось и большинство остальных. Лаэна, Рагок, Веск, Лира — судя расстоянию до их лиц и мерному раскачиванию, я находился на повозке или чём-то подобном, а они все шли рядом. Нормально воспринимать окружающий мир пока что было довольно сложно.