Откуда у меня в голове взялась вся эта музыка и тем более навыки игры на инструменте, который я видел впервые в жизни, я уже даже особо не задумывался.

— Она называется ганлин, — сказала кареглазая, похлопав очередной моей сюите, — я видела, как такую используют монахи для ритуалов. Но чтобы с её помощью применяли магию…

— Я про них знаю! — Жюстина, как всегда, не дала кареглазой закончить предложение. Это уже было чем-то вроде традиции. — Живут в горах, почти ничего не едят и не пьют, только играют на таких флейтах, взывая древних духов. Мерзкие идолопоклонники.

— Духи мне неинтересны.

На ритуалы каких-то там монахов мне было плевать. Но вот сама флейта положительно нравилась. Кость была гладкой, едва ли не отполированной, но такой вид не был придан ей изначально.

Это был результат многолетнего использования инструмента, скорее всего, до некроманта она сменила не одного владельца. И теперь попала в мои руки. Я видел в этом некую иронию. Созданная для призыва нежити, в результате она к нежити и попала.

И скорее всего кареглазая как-то поняла, с каким вниманием я отношусь к инструменту.

— Можно я буду звать тебя Ганлин?

— А чем тебе не нравилось просто обращение на «ты»?

— Это не всегда удобно, знаешь ли.

— Ладно, называй, как хочешь.

Так я стал Ганлином. В общем-то, не худшее имя.

Да. Я-то Ганлин, а она, вот, при смерти. Надо будет ей объяснить, что победа, через пять минут после которой ты превращаешься в труп, мало чего стоила.

Главное, лежала без сознания, но улыбаться не переставала. Ну ладно, с её текущими способностями такой результат всё равно заслуживал уважения. Она ведь хотела позвать меня на помощь.

И я бы пришёл, две рыси изначально в договор не входили. Но она собралась и победила. И она, определённо, была готова к тому, чтобы отправиться на следующий уровень Подземелья Некроманта.

Какое наземное животное было самым сильным? Кто-то назовёт тигра, кто-то медведя, кто-то вспомнит про носорога. И да, все эти звери были, и правда, очень сильны, но совершенно точно не находились на верхушке рейтинга.

И я знал это, потому что боссом второго уровня Подземелья Некроманта был огромный костяной мамонт. Не знаю, почему создатели полигонов отошли от своего правила «только хищники», ведь среди нежити второго этажа не было ни быков, ни тех же носорогов.

Но, надо отметить, выглядел мамонт, и правда, очень внушительно. Семиметровый скелет с бивнями, из которых можно было делать винные рога для великанов. И такой был не один. Четыре здоровые твари стояли в проходе на следующий уровень и явно были готовы на всё, лишь бы не дать людям пройти мимо них.

Ещё шесть таких же мамонтов бегали по пещере, давя, круша и сметая бивнями зазевавшихся приключенцев. Определённо, для того, чтобы попасть на новый уровень, нужно было приложить просто колоссальные усилия.

Мы с кареглазой выглядывали из небольшого тоннеля, выходящего на просторную площадку. Всего тут собралось около сотни человек, но одновременно, чтобы не мешать друг другу, сражаться могли от силы человек тридцать. Навалиться всей толпой, как это было с толпой скелетов, уже было невозможно.

Глава 11

— Значит, так, смотри, есть два варианта преодоления данного препятствия: быстрый и сложный. Либо я закидываю тебя на плечо, как и всегда, и просто пробегаю мимо скелетов, либо мы вступаем в битву с мамонтами и людьми одновременно.

— Я хочу сразиться, — несмотря на то, что она буквально пару дней назад восстановилась после боя с тигром, в глазах кареглазой продолжал гореть огонёк граничащего с безумием азарта. — Если ты не слетишь с катушек, как в тот раз, стоит попробовать.

— Обещать не могу.

— Ну, думаю того, что ты попытаешься, будет достаточно.

— Тогда хорошо.

— А меня никто спросить не хочет? — Жюстина неожиданно подала голос.

Неожиданно, потому что в последнее время я слышал её всё реже и реже. Сначала разговоры о платьях, званых вечерах, гулявших когда-то по башне магии сплетнях и всём подобном начали становиться короче и короче.

Затем она впервые молча выслушала рассказ кареглазой от начала до конца, а где-то примерно пару недель назад вообще перестала подавать признаки жизни, если я к ней специально не обращался.

Спрашивать, в чём дело, я даже не думал, это не мои проблемы, молчит — и ладно, а кареглазая даже наоборот была дико рада таким переменам. Однако что-то мне подсказывало, что момент прояснить эту ситуацию всё-таки настал.

— Ну и что думаешь ты?

— Я выбираю быстрый вариант.

— С чего это ты вдруг отказываешься от такого зрелища? Тебе ведь ничего даже не надо делать. Что с тобой в последнее время происходит?

— Не знаю… — с удивлением я расслышал в собственном голосе нотки усталости. — Какая-то апатичность, ничего не хочется, ничего не волнует… не нужна мне эта бойня, в общем.

— Ну, к сожалению, ты в меньшинстве, мне самому тоже хочется разбить пару-тройку мамонтовых черепов.

— Зачем тогда спрашивал?

— Понятия не имею.

В ответ Жюстина не сказала ни слова. Ну и ладно, как говорится, мне больше достанется.

— Ты готова? На рожон не лезь, для тебя сейчас главное — сохранить свою жизнь и постараться, в случае чего, остановить меня. Задача ясна?

— Да, вперёд.

Я вышел из бокового прохода и тут же привлёк к себе внимание людей, дожидавшихся своей очереди. Несмотря на то, что в лабиринтах Подземелья Некроманта далеко не только я промышлял убийствами, здесь, в большой толпе народу, все старались сохранять цивилизованность.

Нам такая роскошь, к сожалению, была недоступна. Несмотря на то, что я успел подобрать себе полный доспех, практически идеально закрывавший всё тело с ног до головы, вблизи, тем более при ярком свете, понять, что я не живой, было не сложно.

К тому же я продолжал орудовать четырьмя руками, в одну взяв щит, ещё в одну булаву, а ещё двумя удерживая мощный боевой молот.

Так что раскусить мою маскировку любой сумел бы с первого взгляда. Впрочем, мне было плевать. До того метателя, из-за которого я попал к кротам, мне было ещё ой как далеко, но это не значило, что перед этими людьми и этими мамонтами я был беззащитен.

На меня сразу стали показывать пальцами, что-то закричали про то, что я влез без очереди, а ещё про то, что я — самоубийца и должен поскорее убираться. Впрочем, как первых, так и вторых было меньшинство, куда больше приключенцев замерли от удивления, осознав, на что смотрят.

Мысленно улыбнувшись, ощущая их полные неверия и шока взгляды, я повернулся к людям спиной и, больше не обращая внимания на комментаторов, рванул к ближайшему мамонту.

Удар, в который я вложил все имевшиеся силы, пришёлся ему по ноге, и, признаться, это было одна из самых прочных вещей, что я только видел, но и моя сила была не просто так. С громким хлопком нога мамонта подломилась, и скелет начал заваливаться на бок.

Вот только мой молот тоже не выдержал. Словно сломанная зубочистка, он треснул посередине, ощетинившись бахромой щепы, и теперь только тонкая полоска дерева удерживала оружие в целости. А в следующую секунду я услышал жалобный вопль кареглазой. Какой-то идиот, видимо, слишком недовольный тем, что мы влезли без очереди, подскочил к ней и приставил к боку нож.

Ох… это они зря. И мамонт, и придурок, что попытался взять девчонку в заложники. Я ощутил, как поднимается из глубины души неконтролируемая волна. Как они посмели? Сломать моё! Позариться на моё! Бесполезная шваль должна подчиняться и делать то, что от неё требуется, не поднимая головы!

Размахнувшись, я метнул бесполезный уже обломок молота. Бесполезный кусок дерьма, что-то тихо шептавший моей девчонке на ухо, просто исчез, сметённый с места. Однако этого было мало. Нужно было показать им всем их место, всем до единого!

Взорвавшаяся от взмаха булавы голова, свёрнутая одной рукой шея, превращённые в кашу ударом щита кости и внутренности, выбитые пальцами глаза… я словно не убивал людей, а давил тараканов.