Вот только играть по их правилам я не собирался. Развеяв иглы Усиления, превратив их просто в туман, не такой смертоносный, вряд ли от него вампиры ощутили бы что-то, кроме пощипывания, но зато дававший мобильность.

Да и против мелких нетопырей большего не требовалось, попав в туман, летучие мыши меньше чем за секунду превращались в пыль, не успев даже до меня долететь. А потом, повинуясь моему мысленному приказу, Карадор окутал нас обоих некротическим пламенем, дополнявшим эффект Усиления, и, оттолкнувшись от земли, поскакал по воздуху.

Вампиры явно к такому не были готовы. И когда я, приблизившись настолько, что смог по энергетическому отпечатку читать даже мимику на их мордах, одна из этих морд продемонстрировала невероятно приятную для меня растерянность.

Да, не только вы тут можете летать, сволочи. Именно этого вампира, замешкавшегося и не успевшего вовремя разорвать дистанцию, я и прикончил, удлинившимся Гуйаром пробив сначала обе руки, а потом череп.

Это было просто, Кровожадный Король, после того, как прошёл своё становление, не только научился менять форму и массу по моему желанию. Его возможности по пожиранию всего и вся также вышли на совершенно иной уровень.

Раньше в его рацион входила лишь энергия, но теперь Гуйар научился пожирать также и материальные предметы, причём, чем тоньше и острее было его лезвие, тем этот процесс шёл быстрее. Опуская его на какой-нибудь камень, при этом, не прикладывая никаких усилий и не играя с весом, я даже не ощущал момента касания.

Кровожадный Король проходил даже не как горячий нож сквозь масло, а как просто сквозь воздух. И как бы ни была крепка шкура высшего вампира, какими бы магией или проклятьями он не защищался, против удара такого оружия, окутанного некротическим пламенем и Усилением, он был беззащитен.

Однако столь лёгкая победа над одним кровососом не означала, что также будет и с остальными. Во-первых, убитый вампир был на продвинутой стадии Бедствия, тогда как из остальных трое были на высокой, а во-вторых, понятное дело, врасплох их застать мне уже не удастся.

Честно сказать, сражаться верхом на Карадоре, тем более в воздухе, было крайне непривычно. Драголич мог создавать для себя не только горизонтальные опоры. Входить в крутые повороты мы могли практически параллельно земле, да и сами повороты не обязательно должны были быть в одной плоскости.

Карадору главное было поддерживать скорость, чтобы не начать падать, а мне покрепче держаться на его спине — и вот мы уже накручиваем мёртвые петли и бочки.

К тому же я в принципе ещё сравнительно недолго сражался верхом, а ведь это требовалось совершенно иной техники. И хоть в моём подсознании нашлись навыки и для верхового боя, привыкнуть к ним сразу всё равно было невозможно.

Но покидать спину драголича я не собирался. Раз уж он был моим боевым скакуном, нужно было учиться работать с ним вместе, к тому же его некротическое пламя было крайне полезно.

Вампиры, пытавшиеся вцепиться в меня и начать полосовать своими когтями и клыками, были вынуждены уже через пару секунд бросаться прочь с воплями негодования — дольше выдержать разъедающий огонь их шкура, похоже, не могла. А самого разного рода оружие: клинки, иглы, крюки и пилы, что я создавал из Усиления — дополнительно усложняли им жизнь.

Я, впрочем, целым тоже не оставался. Напитанные проклятьем когти кровососов пробивались сквозь броню без особых проблем. И пусть последняя задерживала атаки, не давала нанести мне реально серьёзные травмы, я продолжал покрываться ранами.

Проблема была в том, что чем больше в моей защите было дыр, тем сильнее о себе заявляло проклятье. Тем более что в облаке нетопырей, продолжавшем виться вокруг нас, его концентрация была куда выше. В самом начале это были лишь жжение и онемение вокруг раны.

Но теперь в тех местах, куда по совпадению пришлось несколько ударов, мои мышцы уже в принципе не могли сокращаться, а боль от проклятья значительно превысила боль от самих ранений. Приходилось гонять по телу всё больше и больше чёрного пламени, чтобы нейтрализовать проклятье и нормально двигаться, что продолжало истощать мои силы.

Когда я прикончил ещё одного вампира, оставшись один против троих, как раз высоких стадий, стало понятно, что, если оставить всё, как есть, то поражение будет ждать именно меня. С начала боя прошло уже минут десять, и я выдержу ещё где-то пятнадцать, но не больше.

Хорошей новостью было то, что, судя по тому, что новых противников не появлялось, Найс и остальные держались, не умерли и не сбежали. Плохая же новость заключалась в том, что Веск, похоже, до сих пор тоже не справился со своей задачей.

Ощущать замок за всеми этими тучами нетопырей я не мог, но, если бы ворота открылись без ведома вампиров, те наверняка как-то на это отреагировали бы. Так что надо было продолжать тянуть время.

А это значило, что придётся прибегнуть к воспламенению энергии. Мне не хотелось его использовать, так как в самом замке ещё наверняка оставались вампиры, но вариантов не было. Да и новую версию воспламенения, родившуюся после добавления в коктейль энергии смерти, если говорить честно, хотелось попробовать.

Так что, дорогие кровососы, потанцуем!

Глава 135

Раньше, когда я был нежитью и использовал только энергию смерти, во время воспламенения энергии моё тело начинало разрушаться из-за перенапряжения и буквально сгорания мёртвых мышц и связок. При этом именно тепло получалось в качестве побочного эффекта, ведь энергию смерти я тогда использовал на довольно примитивном уровне.

Теперь же все четыре запретных энергии во мне были доведены до крайне высокого уровня, являясь не только источниками силы, но и носителями уникальных черт своих прародителей. И воспламенение, к обычным жару и огню в привычном смысле больше не имевшее никакого отношения, стало процессом немного иного рода, чем просто избыточное напряжение организма с целью выдавить из него больше боевого потенциала.

Тёмное пламя внутри меня заставляло человеческую плоть, а, по сути, я всё ещё был человеком, проявлять невероятные свойства. Кровь первого монстра, не королевы нечисти, что была заперта на пятьдесят первом этаже, а самого настоящего бога всех тварей, давала мне стойкость и живучесть. Изначальное пламя, самый горячий огонь в мире, готовое поглотить и сжечь всё сущее, наделяло удары неистовой силой. Вековечная тьма укрепляла душу. А сила забвения, которая существовала ещё до создания этого мира и которая будет существовать много после его конца, защищала тело.

Конечно, на ранге Лорда эти силы ещё только-только обрели свою истинную форму, их эффект не был так заметен. Но у меня был способ использовать их с максимально возможной эффективностью.

Боевая форма, созданная с помощью способности Жадности из частичек убитых мной тварей, представителей трёх из четырёх родов монстров, могла раскрыть потенциал чёрного огня почти полностью. Эффект энергии тьмы проявлялся не так значительно, но пока что мне не встречались противники, что умели атаковать напрямую душу, так что это и не было столь важно.

Однако всегда можно было зайти ещё дальше. Дополнительно простимулировать частички того же огня, заключённые в моём теле с помощью Усиления. Каждый атрибут, даруемый мне запретными энергиями, при этом становился в разы сильнее, однако само тело уже не выдерживало подобного давления и начинало разрушаться.

И вот это теперь было моим воспламенением. Благодаря энергиям ада и крови разрушение шло куда медленнее, чем могло бы, а энергия смерти не дала бы процессу уничтожить меня окончательно, в любом случае оставив способное к восстановлению ядро.

Но разрушение всё равно шло, и чем дальше, тем быстрее, а сражаться в форме бестелесного энергетического центра — не лучшая идея. Так что мне всё-таки нужно было закончить с этими кровососами как можно быстрее.

Когда поток исходящей от меня энергии стал в несколько раз плотнее, а туман Усиления — губительнее, вампиры поняли, что ситуация кардинально изменилась. Если раньше мы сражались более-менее на равных, то теперь я меньше чем за минуту полностью захватил инициативу, подавив оставшуюся троицу и заставив их уйти в глухую оборону.