— Да, Хозяин, словно компенсация за вмешательство светлых! Удача определенно на нашей стороне.

— Это ведь ты постарался, Зверь?

— Все верно, Хозяин.

— Молодец, хвалю. Теперь я настроен куда более оптимистично. Час нашего триумфа уже не за горами!

— Да, Хозяин!

— И вы верите этой женщине? — В голосе мага был скепсис, но на лице отражался нескрываемый интерес.

— Она была с этим ребенком с самого рождения. Плюс мы проверили, она и правда псионик, пусть ее потенциал едва больше минимума. Так что мы почти уверены, что она говорит правду. И даже если это не так, мы не могли проигнорировать такую невероятную возможность.

Санктус сидел в кресле напротив гостя, явно сильно нервничая. Если им не удастся убедить мага истратить на Лазариса оценочный камень, все усилия его отца по организации этого визита окажутся бесполезны. К тому же, если Таракис была права, то их сын — беспрецедентный гений и ждать до шести лет, когда будет произведена официальная оценка магических способностей будет невероятной тратой времени.

— Хорошо, — с силой проведя ладонью по лицу, маг встал с дивана. — Если все окажется лишь воображением престарелой няни, то у меня будут большие проблемы за напрасную трату ценных ресурсов. Но вы правы, пренебрегать подобным было бы куда большим преступлением. В конце концов, маги — будущее страны. Проведите меня к ребенку.

— Пойдемте, уважаемый.

Небольшая процессия из трех человек поднялась по лестнице и остановилась у дверей детской, раскрашенной в оптимистичный оранжевый цвет. С едва заметным скрипом отворив ее, Фелиция пропустила мужчин внутрь. Магу пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку.

Вопреки веселым цветам и множеству игрушек, накупленных родителями еще до рождения сына, атмосфера в комнате царила совсем не радужная. Шторы были плотно задернуты, не пропуская внутрь ни лучика дневного света, воздух был сух и жарок, пахло лекарствами и болезнью.

С разрешения Санктуса гость наклонился над кроваткой.

— Милостивый свет…

Конечно, у мага была жизнь вне сообщества, были жена и дочь. Ей скоро исполнялось одиннадцать, но он прекрасно помнил, какой она была милой, пухленькой, розовощекой малышкой с ясными зелеными глазками и огненно-рыжими, в мать, волосами.

Но этот ребенок… бледный как смерть, настолько тощий, что можно было пересчитать ребра, с совершенно белой, как у древнего старика, головой и красными, налитыми кровью глазами. Вариант с неправильным обращением исчез также быстро, как и появился, супруги явно очень любили сына. Но оставшиеся возможности были не лучше.

— Что с ним? — В тихом голосе мага сквозила искренняя жалость.

— Никто не знает, — Санктус тяжело плюхнулся на детский стульчик. — С самого рождения он был очень слабым и мы ничего не могли с этим сделать. Не помогали ни лекарства, ни особое питание, даже вмешательство лекаря оказалось бесполезным. Мы благодарим всех богов уже за то, что он дожил до этого дня. И тем важнее нам ваша сегодняшняя помощь.

— Я… я вам очень сочувствую, правда.

— Спасибо, это для нас важно, — на этот раз в улыбке мага не было ни капли искусственности.

— Ладно, малыш, — замок на небольшом саквояжике со щелчком открылся и в руке мужчины оказался странного вида аппарат. Вытянутая воронка, покрытая сложной вязью узоров, с широкого конца была закрыта большим матово-серым камнем. Другая сторона заканчивалась небольшим утолщением с резиновой накладкой. — Давай проверим тебя.

— Нам выйти? — С некоторой опаской глядя на агрегат, спросил Санктус.

— Нет, не нужно, можете остаться. Итак, приступим.

Мягкий упругий пятачок определителя магии уперся Лазарису в грудь. Пару секунд ничего не происходило, а затем камень, похожий на выпуклую линзу фонаря, засиял мерным серебристым светом. Приятное, мягкое свечение успокаивало и замедляло мысли. Однако так было только поначалу.

Через минуту свет, раньше сравнимый с обычной восковой свечкой, стал почти втрое ярче и аппарат впервые мигнул чисто-белой вспышкой. Маг кивнул.

— Минимальный уровень. И судя по всему, это далеко не предел.

Вскоре аппарат уже освещал всю комнату, пусть и тускло. Последовала новая вспышка и склонившийся над кроваткой мужчина показал широкую улыбку.

— Средний потенциал и даже не начал показывать признаков замедления. Даже если все будет зря, вы можете гордиться своим сыном. — На лицах супругов отразилась редкая за последний год радость.

Следующий рубеж был достигнул, когда на камень уже было неприятно смотреть и маг положил на глаза ребенка ладонь.

— Высокий! Отлично! Я точно не зря на это решился. — Рука Санктуса почувствовала крепкие пальцы жены, впившиеся в кожу.

Однако даже этим дело не ограничилось. Еще через пять минут в сиянии камня было невозможно рассмотреть очертаний мебели, а глаза приходилось зажмуривать.

— Высочайший… и он… растет? — в голосе мага было легко разобрать невероятное удивление.

А между тем свечение продолжало нарастать. Вскоре все вокруг было залито серебряным маревом, сквозь который не было видно вообще ничего. И только смена цвета на белый дала понять, что новый рубеж преодолен.

— Великая магия… — вырвалось у мага, когда в сияющей тишине раздался тихий хруст. А потом еще раз. И еще. Длинная жилистая рука дернулась и оторвала аппарат от груди мальчика. Свечение почти мгновенно пропало. На бывшем раньше идеально гладким камне легко можно было заметить несколько длинных ветвящихся трещин.

— Дорогуша, у нас есть на сегодня какие-то важные дела?

— Насколько я знаю, нет, господин.

— Странно… откуда же у меня такое странное предчувствие… и не называй меня господином!

— Я не могу называть вас иначе, это правила этикета.

— В жопу этикет! Ладно, о чем бишь я?

— Предчувствие.

— Да, точно. Уверена что сегодня нет ничего особенного?

— Совершенно уверена.

— Вот я и говорю, странно.

— Может ваша интуиция вас подводит?

— Так, дорогуша, ты определись, этикет или сарказм!

— И то, и другое, господин.

— Хех… и за что мне такое наказание?

— Вы сами его выбрали, господин.

— Тут ты права, чего уж там. Ладно, подождем. Почти уверен, что к вечеру мы узнаем, в чем дело.

Глава 6

— Нет, вы просто не понимаете! — Мысли в голове Павоса Эраля бежали быстрее курьерских лошадей. Произошедшее было невероятно, немыслимо, невозможно! Но ключевым словом являлось именно «было». Потому что ошибиться аппарат-определитель тоже не мог. А теперь ему еще нужно объяснять этим людям, почему он так взволнован.

— Наш сын крайне одарен, это же великолепно! Что тут еще говорить? — Санктус протянул было к нему руку, но тут же с шипением отдернул и уставился на порезанный палец. Маг даже не заметил, как создал вокруг себя область агрессивной энергии.

— Нет-нет-нет, я же говорю, вы не представляете себе масштаб происходящего! Этот ребенок не просто одаренный, он даже не гений, он — настоящий феномен магии! Черт побери, — Павос немного пришел в себя и воздух перестал отсвечивать кромками режущего ветра. — Давайте попробую объяснить вам примерное положение вещей.

— Просим вас, — После такого только идиот бы не понял, что дело и правда невероятно важное.

— Хорошо, смотрите, м… — для самого мага такая информация была сама собой разумеющейся. Так что тщательно разжевывать все это было почти противно, тем более с учетом важности момента. Но он должен был удостовериться, что пара перед ним понимает все до конца. — Начнем с того, что знает почти любой человек. Каждый маг от рождения обладает определенным родством к магии, обуславливаемым силой его души. Чем сильнее она — тем легче тебе будет применять магию. И у восьмидесяти процентов населения страны потенциал даже не доходит до минимального. Это означает, что колдовать таким людям не дано. Вы двое, насколько я знаю, именно такие… Конечно, в этом нет ничего плохого! — Поняв, что в пылу сказал довольно обидную вещь, Павос сразу попытался исправиться, хотя получилось довольно неуклюже.