И самое главное, слияние делало именно то, о чём я буквально только что так мечтал. Когда две кости становились одной, физические параметры этой новой кости менялись. Изменения касались почти всего: увеличивались прочность, плотность, вес, сила…
К сожалению, равенство: «1+1=2», — тут не срабатывало. Что-нибудь вроде: «1+1=1.5», — или около того, было бы точнее. То есть от объединения двух скелетов я бы не получил силу двух человек. Я точно стал бы сильнее, причём намного, но не так, как хотелось бы.
При этом, чем сильнее была донорская кость, тем сильнее я становился, но тем больше энергии конструкта тратилось на слияние. Однако разница в её объёмах была меньше, чем разница в приросте силы. Проще говоря, при прочих равных мне было выгоднее искать самых сильных доноров.
Впрочем, я и не собирался тратить время на то, чтобы использовать слияние на всех встречных скелетах, это было слишком долго. А также не собирался делать себе, к примеру, сверхсильную руку, оставляя при этом всё тело обычным.
Баланс и стабильность были крайне важны, ведь только так можно было получить то, что я хотел: тело, достаточно маленькое, чтобы перемещаться по тоннелю и достаточно сильное, чтобы на равных сражаться с противниками типа того молотобойца. А потому, исчерпав все идеи и построив примерный план на будущее, я с утроенной силой и удесятерённым энтузиазмом принялся за разбор кротовой свалки.
— Итак, ты отобрал пятерых. Ну что же, неплохо.
Жюстина, не осаживаемая мной, в какой-то момент перешла на менторский тон. Но, пусть я не имел возможности устать физически, умственно я был вымотан и отвечать ей что-то совершенно не хотелось. Так что я просто кивнул, лишь спустя пару секунд осознав всю иронию, скрытую за этим жестом с учётом сложившейся ситуации.
Но да, я закончил с работой и теперь имел право на заслуженный отдых. Кроты меня не прерывали, похоже, в это место наведывались даже слишком редко. Ну, мне так даже лучше.
Передо мной, словно гвардейцы на параде, в ряд лежали шесть полных скелетов и ещё тринадцать лишних рук — ходить с четырьмя верхними конечностями было очень удобно, и отказываться от этого я не собирался. Скорее всего каждый из этих скелетов состоял из костей не одного десятка разных людей, но это было не так важно.
Куда важнее было качество этих костей, и за этим я старался следить, насколько это позволяла полная темнота. Обладатели этих костей должны были быть взрослыми людьми, не слишком старыми и достаточно сильными, что я определял по длине и весу.
Также результат моих стараний должен был быть достаточно сбалансированным, то есть в одном скелете кости должны были примерно совпадать по параметрам. Я не мог себе позволить, чтобы левая нога была сильнее правой. Иначе в бою, когда всё будут решать доли секунды, я не смогу правильно координировать свои движения.
Из-за стольких ограничений с каждым новым собранным комплектом поиск нового становился всё сложнее. В кромешной темноте, без необходимости во сне и отдыхе время тянулось очень странно, но я был уверен, что потратил на сбор шести полных комплектов не меньше недели.
Так что перед тем, как приступить к слиянию, я позволил себе несколько часов полежать и поболтать с Жюстиной о всякой всячине. А в этом она, надо признать, была великим мастером.
Всего за один час я успел узнать, что горничная Альси воровала драгоценности из шкатулок, что студент башни Клаум подбивал к Жюстине клинья, хотя был несколько раз грубо отвергнут, что Архимаг в постели полный ноль, хотя всегда пыхтит и старается за троих, что платья с расклешённым подолом вышли из моды, но Жюстине пришлось надеть одно такое на званый вечер, и она потом убивалась по этому поводу целую неделю, что…
Я слушал этот нескончаемый поток сплетен и, как ни странно, чувствовал успокоение. Словно в уши мне лились не сплетни, а шум морских волн или потрескивание костерка.
И плевать, что в этих рассказах не было смысла, что сама Жюстина, как, скорее всего, и все те, о ком она говорила, и как, возможно, вся свободная республика Нотль, уже мертвы много десятков, если не сотен лет. Да будь это всё даже просто выдумкой, я бы нисколечко не огорчился…
Однако кости шести скелетов сами собой с моими не сольются. Поднявшись, я начал долгий, муторный и крайне неприятный процесс слияния. В отличие от зуда, которым сопровождалось присоединение новых костей, объединение приносило самую настоящую и довольно сильную боль.
При этом мне предстояло испытать эту боль на каждой косточке своего организма при каждом слиянии. А это, между прочим, больше тысячи раз, и Жюстине пришлось проходить через всё это со мной, ничего поделать с этим я не мог. Она жила в моей голове и испытывала то же, что и я.
Можно было задаться вопросом: «А зачем вообще понадобилось так всё усложнять и усиливать весь скелет? Неужели нельзя было обойтись, к примеру, только руками и ногами?» Но, к сожалению, нет, нельзя было бы. И причина была достаточно проста: пушка на картонной подставке долго не простреляет. Пусть в итоге я не получу силу шести мужчин, но точно стану намного-намного сильнее. А потому, останься моё тело обычным, оно бы не выдержало таких нагрузок.
А потому мне был уготован марафон боли.
Глава 8
Начать я решил с самых труднодоступных участков: позвоночника, лопаток, копчика. Последний, вполне возможно, было, и правда, бессмысленно усиливать, но раз уж я взялся… пару костей туда, пару сюда, какая разница? С каждой новой костью я прямо чувствовал, как тело становилось сильнее.
Меня переполняла энергия, хотелось прыгать и бегать, несмотря на не прекращавшуюся боль. Следующими на очереди стали ноги, и уже на втором комплекте костей желание пуститься в пляс или просто устремиться бегом в дальние дали стало почти непреодолимо.
Но, приказав себе сидеть смирно, я с какой-то мазохистской методичностью закончил процесс и принялся за руки, с которыми всё нужно было провернуть ещё вдвое больше раз. Пальцы, кисти, предплечья, плечи, ключицы… меня переполняла мощь. Но оставалась ещё одна, последняя деталь.
Черепа Жюстины мне было вполне достаточно, превращать своё сознание в многоквартирный дом мне не улыбалось. Однако оставлять голову слабым местом я тоже не мог. У меня было предположение, что Жюстина осталась в своём черепе потому, что её лишили артефакта возврата и её смерть стала окончательной.
То есть большинство скелетов в этом подземелье не должны были иметь внутри себя запечатанных личностей. Но полностью уверен в этом я быть не мог. Так что, приставляя первый из черепов к своей голове, я очень опасался услышать очередной голос и настороженно прислушивался к своим ощущениям, готовый по первому же неблагоприятному сигналу оторвать чужую голову от своей.
Однако всё прошло благополучно, даже после полного слияния Жюстина осталась единственным моим собеседником, что не могло не радовать. Остальные черепушки были поглощены быстрее, хотя и не без опаски.
И вот, всё было завершено. Результат многодневного копания в горе мусора и многочасовой пытки был на лицо. Осторожно, чтобы привыкнуть к новому телу, я подошёл к куче отбракованных скелетов и взял в руки не пригодившийся череп. Растягивая, как только можно, секунды предвкушения, я положил его на вытянутую руку, а затем, приложив совсем немного усилий, раздавил черепную коробку как перезревший апельсин.
— Это было очень эффектно… жалко, что не видно ничего, — Жюстина, похоже, была впечатлена не меньше моего, раз позабыла про свой высокопарный слог.
— Полностью согласен. Давай попробуем ещё кое-что, — мне не терпелось испытать своё новое тело.
Схватив неплохо сохранившийся меч, я со всего размаху ударил себя по руке. Вот только кость не сломалась, осталась лишь небольшая выщерблина.
Клинок же, всё-таки подпорченный рыжим врагом любого металла, с громким хлопком сломался пополам. Может быть, у моих будущих противников будет оружие поострее, но ведь и силы моей не будет. Встречаться с кем-то вроде метателя молота я пока не собирался.