Первой была Сора. Выглядела глава лагеря неважно: рука на перевязи, замотанная бинтами голова, чуть прихрамывающая походка. Ей в этой волне сильно досталось, не в последнюю очередь потому, что женщина защищала кареглазую, за что мы с Веском были ей очень благодарны.
К счастью, девочка не знала, чего стоила её безопасность, иначе её вместо любопытства этой ночью мучила бы вина. И стоило отдать Соре должное, рассказывать кареглазой правду о том, что чуть не лишилась глаза, бросившись наперерез крупному птичьему скелету, нацелившемуся девушке в спину, она не собиралась.
Хотя, я почти уверен, на волне сочувствия и самобичевания кареглазой, разыграв всё правильно, женщина точно смогла бы воплотить в жизнь многие свои мечты.
Почувствовав мой взгляд, глава лагеря, сейчас производившая обход, обернулась, и наши глаза встретились. Вернее, мои глаза и её глаз, второй скрывала щедро покрытая заживляющей мазью примочка.
Я тоже не стал рассказывать, что с побеждённым умертвием вряд ли справился бы хоть кто-то в лагере. Но факт того, что тварь я убил, являлся неоспоримым, так что её лёгкий кивок, в котором чувствовались признательность и некоторое уважение, был вполне ожидаемым.
Вторым же бодрствующим в столь ранний час, да ещё и выпершимся на прогулку, был незнакомец. Не сказать что за прошедшие полтора месяца я перезнакомился со всеми в спирали, но с учётом моей неплохой памяти, я мог с уверенностью сказать, что запомнил все лица. И шрам, тянущийся от подбородка через правый глаз до самого лба, я бы запомнил.
Молодой человек, может, чуть помладше кареглазой, строгие черты, внимательный прищур немного узковатых глаз, светлые волосы ёжиком. Он бы совсем не был похож на того, кто рискует своей жизнью в подземельях, если бы не тот самый шрам.
Чуть приподнимая верхнюю губу, он делал выражение лица парня каким-то презрительным, словно он смотрит на всё и всех с лёгкой усмешкой человека, знающего и понимающего всегда чуть больше окружающих. Пожалуй, именно с таким лицом сидел бы я, если бы попал на тренировку к какому-нибудь провинциальному вояке, на серьёзных щах вещающему о величии и непобедимости его, лично разработанного, боевого стиля.
На этот раз уже я поймал его взгляд. Судя по всему, парень разглядывал меня довольно долго. Когда я, наконец, к нему повернулся, в его глазах вспыхнули довольные искорки.
Глава 26
Показательно оглядевшись, как бы говоря: «Я один это заметил, или тут больше никого нет?» — он махнул мне рукой и указал в направлении на одно из немногих высоких строений лагеря. Отказываться не видел смысла и через пару минут, просочившись по витиеватым проходам между палатками, я вошёл в местную версию бара.
Домик, на скорую руку сколоченный из кривоватых досок, по меркам спиралей всё равно был довольно-таки роскошью. Было видно, что Львиная Пасть не испытывала никаких финансовых трудностей. Особенно это подчёркивал массив барной стойки, единственная выглядящая ценной, кроме бутылок, вещь в помещении, дотащить которую с поверхности наверняка стоило немалых денег.
«Бармен», а на деле просто дежурный по наливанию, зевая, сидел за стойкой, не особо всполошившись при появлении двух клиентов. Оно и понятно, платили за такое дежурство не слишком много и брались за это только самые слабые члены спирали, которым не хватало тех денег, что они получали во время волн за уничтожение нежити.
На шаткие стулья мы уселись рядышком, всё ещё молча. Парень, несмотря на свою внешнюю заносчивость, мне понравился. В нём чувствовался, как и в Веске, некий внутренний стержень, отличавший лишь полностью уверенных в себе людей. Не самоуверенных, этого как раз следи человеческой братии навалом, сам не без греха, а именно что не сомневающихся в собственных силах.
— Угощаю, — подал я голос. Мне было не сложно, ведь я почти не тратил зарабатываемые деньги из-за отсутствия естественных потребностей, а за убийство урдалака мне прилетело немало.
— О, благодарю, — голос у него был совсем не мелодичный, но сильный и твёрдый. — В следующий раз плачу я.
— Не вопрос. Налей нам, — это уже бармену. Чего налить вопросов не возникало, здесь уже хотя бы один сорт алкоголя был немаленькой роскошью. Пара деревянных, стекло перевозить слишком дорого, стаканов, наполнились чуть мутноватой жидкостью цвета глаз моей спутницы.
Мы чокнулись и выпили. Парень сморщился, но выдержал, ни кашлять, ни просить закусить не стал. Молодец, это мне просто: большинство вкусов для меня отсутствуют, еда как пепел, а алкоголь лишь пепел, немного щиплющий горло. А так штука забористая, даже Веска пробирала, хотя я уверен, что охотник пил на профессиональном уровне.
В который раз похвалил себя за то, что тогда всё-таки додумался использовать слияние на плоти ещё одного урдалака. Без этого у меня была дыра в желудке и то, что туда попадало, быстро оказывалось между кишками.
Боли это не вызывало, по понятным причинам, но неудобство доставляло. А так от попавших в организм еды и питья можно было легко избавиться, просто вскрыв себе живот и вывалив содержимое желудка на землю или, в условиях спирали, в дырку туалета.
Тонкий порез можно было быстро заживить энергией смерти, а неаппетитная кашица быстро впитывалась в пол, принимаемая системой полигонов за мусор.
— Ух, крепкое! — вдохнул мой собутыльник, без лишних расшаркиваний кивнув бармену повторить.
— Бывало похуже, — ну ведь наверняка бывало, в прошлой жизни. — Но да, неплохо.
— Лиорат, — поднял уже наполненную стопку новый знакомый.
— Ганлин.
— За знакомство!
— За знакомство.
Вторая порция почти тридцатиградусной настойки отправилась в наши желудки. На этот раз я не стал мучать парня и заказал тарелочку закуски, в качестве которой выступали тонко порезанные кусочки вяленого мяса. Он с благодарностью кивнул и отправил в рот сразу три ломтика, довольно задвигав челюстью.
— Ты новенький, — это не было вопросом. Если я его не видел раньше, то и оказался в спирали этот Лиорат совсем недавно.
— Ага, — парень кивнул и с сомнением посмотрел на стопку, видимо, размышляя, стоит ли так торопиться. — Целитель. Если что случится, обязательно обращайся, раз уж ты меня угостил, сделаю скидку. — Парень широко улыбнулся, от чего его шрам натянул кожу лишь сильнее и видимость ехидной усмешки стала ещё ярче.
Но это интересно. Владеющих целебными чарами магов было совсем немного, во всей спирали лишь двое. Естественно, их на всех не хватало, и многим пострадавшим приходится обходиться обычной медициной, которая помогала далеко не ото всего.
Да и те двое не сказать чтобы такие уж мастера, иначе Сора не ходила бы до сих пор обмотанная бинтами. Так что появление новенького целителя для лагеря станет большим подарком.
— Обязательно обращусь, — ответил я ему в тон и поднял заново наполненную стопку.
— Погоди… ты — Ганлин? Так это ты, говорят, умертвие прикончил? — Во взгляде Лиората сквозило искреннее любопытство.
— И? — ну не умею я болтать просто так, тем более с малознакомыми людьми.
— Мне тоже хочется иногда сражаться с нежитью, — с какой-то мечтательностью в голосе произнёс парень, и его глаза на секунду затуманились, видимо, созерцая картины боёв с умертвиями и урдалаками, а может, даже с какими-нибудь личами или рыцарями смерти. Однако он почти сразу одёрнул себя. — Но я понимаю, что меня, скорее всего, быстро прикончат. Да и помогать людям мне все-таки нравится куда больше.
— Это важное дело, — уж не знаю, что Лиорат услышал в моих словах, но посмотрел он на меня с благодарностью и снова поднял стопку.
— За то, чтобы каждый занимался тем, что у него получается лучше всего!
— Выпьем! — то ли тост был таким неплохим, то ли я заразился атмосферой момента, но влившийся в горло алкоголь словно обрёл некое подобие вкуса. Вот уж не думал я год назад, что будут вот так вот запросто пить с человеком в баре.