Внутренне улыбнувшись самой ехидной улыбкой из возможных, Байтан, больше ни слова не говоря, принялся просто ждать. Всё равно без его согласия эта парочка ничего не сможет предпринять.

Сибби Найан Анак Кмау был тем, кого Байтан безмерно уважал и фразу: «Мы с ним старые друзья», — говорил с нескрываемой гордостью. Старый тирей был честен, справедлив и неподкупен, а статус Найана вкупе с заслуженным за долгие годы службы авторитетом позволял ему не бояться даже отца Луота. И уж он-то как никто другой смог бы разрешить эту мягко говоря непростую ситуацию.

— Вернулся, как только узнал, — даже не здороваясь, начал Кмау, с изумлением разглядывая чужаков. Они, тем временем, всё чаще переглядываясь, продолжали честно стоять на месте, ожидая решения тиреев.

— Найан, — несмотря на то, что они все находились на полевом задании, Крахам продолжал при встрече с Кмау кланяться и обращаться к нему по нуону. Что невероятно злило Луота, к которому Борса обращался всегда лишь по имени. И сейчас наблюдать перекошенное лицо мальчишки было для Байтана огромным удовольствием.

— Крахам, хватит, — будь они в комплексе, Кмау закатил бы очередную лекцию, но старому тирею на воздухе было ещё сложнее, чем остальным. Так что он просто неодобрительно покачал головой. — Кто первый? — вопрос был сформулирован не слишком точно. Но, опять же, приходилось делать скидку на возраст и соответствующие трудности, к тому же все трое и так прекрасно поняли, о чём идёт речь.

— Я был первым, прибывшим на место, — победно улыбаясь, ответил Байтан. В присутствии Кмау давить на него никто не посмеет.

— Они?

— Языка, конечно, не знают, но тому, что с белым мехом на голове, вполне доступно удалось объяснить, что они желают мирных переговоров и дружбы, — по возвращении в комплекс Байтан пообещал себе поход в лазарет за порцией жабьего масла. Так много на воздухе он не говорил уже больше года. К сожалению, вопрос требовалось решать вне комплекса.

— Дружить с ними? — поморщился Луот, но, поймав на себе недовольный взгляд Кмау, захлопнул рот с такой силой, что клацнули зубы.

— Как объяснить? — взгляд старого вояки вновь переместился на Байтана.

— Жестами рук и мимикой.

— Интересно… — взглядом спросив разрешения, Кмау прошёл мимо троицы Анаков и приблизился к земляным тиреям.

Как Лаз и опасался, о людях тут явно знали и отношение к человечеству не было однозначно положительным. Если первый маг был настроен либерально, то вот от парочки его коллег по цеху, прибывших несколькими минутами после, за версту несло недружелюбием.

Особенно тот, что, по представлениям Лаза о возрасте рыболюдов, был помоложе. Этот бросал на их компанию такие взгляды, от которых у самого Лаза, а скорее всего и Фауста с Маром, начинали дико чесаться кулаки. Ждать от него чего-то хорошего точно не стоило, и, к сожалению, первый «хороший» рыболюд по имени Бай Тан явно оказался в меньшинстве.

Однако, когда к троим магам присоединился четвёртый, явившийся не от купола, и откуда-то со стороны аномалий, судя по всему поспешивший с операции по захвату подопытных, ситуация резко изменилась.

Этот рыболюд точно был стар, это было видно даже тому, кто не прожил неделю в куполе, наблюдая за рыболюдами. Его кожа посерела, плавники на руках и ногах ссохлись, а узор на голове был настолько витиеватым, что его вряд ли удалось бы повторить даже профессиональному художнику.

Эту деталь Лаз подметил довольно быстро: с возрастом у рыболюдов рисунок становился всё более сложным и запутанным, словно кольца у дерева, нарастающие с каждым годом.

И появление этого старого рыболюда резко поменяло ситуацию снова в пользу Бай Тана. Судя по всему, он обладал очень большим авторитетом даже среди равных себе магов.

Лаз сейчас очень жалел, что не уделил изучению этой пятёрки побольше времени, больше занимаясь исследованием быта и каких-то странных заскоков водного народа. Знал бы, как реагировать на того или иного мага. Хорошо ещё, что им повезло, и первым их «встретить» прибыл Бай Тан. А если бы это был кто-то их той парочки?

Между тем, обменявшись с остальными лишь парой слов, старый рыболюд вышел вперёд и изучающим взглядом окинул компанию людей. Лаз, уже ожидавший чего-то подобного, снова представил себя, а потом своих спутников. На лице рыболюда вначале отразилось удивление, но потом он, широко улыбнувшись, приложил руку к груди.

— Кмау.

Всё предыдущие жесты были повторены, однако, на этот раз Лаз, повинуясь внезапному порыву, сложив руки вместе, оставил их так, протянув вперёд, к старому рыболюду. Несколько секунд царило молчание, но затем, под явно протестующие возгласы парочки противников людей и, очевидно, одобряющие слова Бай Тана, Кмау поднял руки и сложил в точно таком же жесте.

Ронда впервые за последние десять минут глубоко выдохнула, Мар рассмеялся, наполовину радостно, наполовину нервно, а Фауст, Лаз мог сказать это даже не оборачиваясь, широко улыбнулся своей фирменной улыбкой. Первый контакт двух рас и народов, одновременно таких разных и таких похожих, прошёл успешно.

Переговоры с земляными тиреями были поручены Байтану, как первому вступившему в контакт. Луот и Крахам были против, но пятый Анак комплекса, остававшийся внутри на случай непредвиденных обстоятельств, Сибби Моту Анак Сврай, поддержал Байтана и Кмау. Так что большинством голосов решение было принято. По крайней мере до прибытия вышестоящих, сообщение которым уже послали.

Однако, внутрь комплекса их было решено не пускать. Несмотря на временно установившийся мир, тиреи чужакам не доверяли.

Варвары или не варвары, но какой-нибудь коварный план мог быть у любого. Но снаружи Байтан, невероятно довольный тем, что ему не придётся ничего говорить, ведь общение будет происходить с помощью жестов, уже был готов усесться с земляными тиреями за стол переговоров.

На самом деле никакого стола не было, лишь очищен от травы участок поля. Конечно, с помощью магии можно было создать тот же стол и вдоволь стульев. Но Крахам и Луот, так и не переменившие своего отношения, потребовали этого не делать и вообще не демонстрировать чужакам магию Кетании без крайней необходимости.

Когда это предложение было выдвинуто, Байтан уже был готов рассмеяться этой парочке в лицо, но Кмау после секундного размышления кивнул. Несмотря на то, что старый тирей поддержал идею мира и дружбы, как бывалый вояка он всегда старался оставаться в максимально выгодных по отношению к потенциальному врагу условиях. Спорить Байтан не стал.

Трое тиреев и четверо людей стояли друг напротив друга и с интересом рассматривали своих сегодняшних оппонентов. Тиреи дивились покрывающему головы людей меху, непонятным отросткам, закрывавшим слуховые отверстия, маленькому росту и бессмысленно мешковатой одежде.

Люди в свою очередь удивлялись сине-зелёной коже, плавникам, акульим зубам и плотно сомкнутым сейчас щелям жабр. Ну, если точнее, то удивлялись только трое из четверых, Лаз к внешнему облику рыболюдей уже привык.

Куда больше его сейчас заботила линия грядущих переговоров. Судя по всему, говорить с ними будет тот рыболюд, что стоит по центру, и это было хорошо. Именно он был тем, кто их встретил и именно он судя по всему относился к людям с наибольшей благосклонностью.

Второй член делегации, то ли просто сопровождающий, то ли советник, то ли ещё что, был тем, кто с самого начала показал своё негативное отношение к гостям. Последний же являлся тем магом, что не явился в самый первый раз, оставшись в куполе.

Но судя по его безразличному взгляду, к происходящему в целом и к ним четверым в частности он был сравнительно нейтрален. Итого, если говорить языком выборов: один «за», один «против» и один «воздержался». Расклад, очевидно, не лучший. Однако, и не худший, и Лазу этого было вполне достаточно.

Главной его целью на сегодня было дать этой троице понять, что они не пленники и переговоры будут вести лишь на равных с рыболюдьми, и сделать это как можно более аккуратно и дипломатично. На самом деле Лаз мог примерно прикинуть, что ни один из пятерых магов не обладал особо выдающейся силой души.