Для диверсий Ужас, понятное дело, не подходил, как и человеческая форма. Он бы просто не смог выйти из клетки. Однако, Ужас был вовсе не единственным существом, в кого Лаз мог превратиться.

Эта форма просто уже была в «памяти» его магии, так что процесс проходил без лишних заклинаний и всего за несколько секунд. И если так, то, пожалуй, даже хорошо, что Айну унесли. Лаз бы точно не хотел, чтобы она видела, что с ним будет происходить.

Ужас был воплощением грубой силы, машиной для убийств. Энергия Зверя проделала невероятную работу, собирая результаты многих месяцев исследований Лаза в идеального монстра. Однако, это вовсе не означало, что ничего нельзя было изменить.

Ему был необходим шпион, а точнее даже диверсант. Маленький, способный незаметно проникнуть куда угодно, убить человека без шума и пыли, а после также незаметно скрыться. И пусть гигантское тело было взято за основу, результат обещал выйти кардинально иным.

Пять лет в шкуре чудовища не уничтожили в Лазе тягу к экспериментам и поиску нового. И уменьшив Ужас до размеров некрупной кошки, он только начал. Плоть, способная сжиматься и растягиваться, подобно дождевым червям; шкура, обладающая возможностями к мимикрии и маскировке, подобно каракатицам и осьминогам; геконьи подушечки на кончиках пальцев, позволяющие карабкаться даже по идеально гладкому стеклу; большие глаза с широким углом обзора, воспринимающие множество невидимых человеку частей спектра; способность чувствовать тепло, как у змей, и сильнейший змеиный же яд в тонких и острых клыках.

Получившаяся в итоге шестиногая ящерка была идеальным шпионом и ассасином. И, с лёгкостью проскользнув между прутьями решётки, она отправилась на свою первую разведку.

Скорого возвращения Айны можно было не ждать. Один лишь эффект от наркотика Чибака будет длиться несколько часов, а уж сколько времени старику понадобится, чтобы вникнуть в тонкости магии трансформации и думать не стоит.

Еду Ужасу скидывали по жёлобу, Айне, понятное дело, никто ничего носить не будет, пока она не вернётся. Так что можно было не слишком волноваться, что в темницу кто-нибудь зайдёт.

Когда же ящерка подбежала к двери в темницу, Лаз окончательно уверился в своей полной свободе часов на десять минимум. Энергия в помещении отсутствовала, её откачивали специальной магией. Но природа не терпит пустоты, и если просто оставить между темницей и остальным жилищем Чибака проход, то пространство быстро заполнится энергией из внешней среды.

А потому дверь, которую ни Лаз, ни Айна никогда не видели, была двойной, с большим тамбуром, и скорее всего работала по принципу шлюза. Лишний раз открывать её никто бы даже не подумал. Правда, при таких условиях и выбраться через этот выход становилось невозможно. Но на то она и разведка, чтобы изучить все возможности.

Пробежав в другой конец коридора, Лаз обнаружил подъёмную площадку, на которой, очевидно, перемещали сюда и отсюда огромную тушу Ужаса. Однако, даже поднявшись вдоль направляющей лифта до самого верха, Лаз всё равно ничего не нашёл.

Конечно, огромные ворота, в которые в полный рост мог пройти даже какой-нибудь динозавр, было сложно назвать «ничем». Но, даже несмотря на свой размер, они были совершенно герметичными.

Оно и понятно. Подъёмник, как и дверь, был устроен словно шлюз. И пока платформа не поднимется до самого верха, закупорив темницу в энергетическом вакууме, ворота не откроются.

Третье и последнее место, через которое в теории можно было выбраться — дыра в потолке, через которую Ужасу скидывали туши, также оказалось наглухо закрыто перегородкой.

Однако, в отношении этого выхода Лаз был настроен куда более оптимистично. Нужно было лишь подождать.

Кормёжка монстра происходила строго по расписанию, три раза в день с равными перерывами. Который был час, сказать было невозможно. Даже сверхчувствительные органы ящерки не могли уловить сквозь зачарованный камень каких-то сигналов с поверхности.

Но чувство времени у Лаза было отличным. И следующая коровья туша обещала упасть где-то часа через три.

Это был рискованный план, ведь, если вернуться нужно будет также скрытно, то придётся ждать следующей кормёжки, а это в общем счёте больше одиннадцати часов с того момента, как забрали Айну. Девушку могли вернуть раньше.

Однако, Лаз также понимал, что тянуть нельзя. И не потому, что возможность была крайне удачная. А потому, что Чибак, поняв принцип работы магии трансформации, со временем начнёт проводить над Ужасом всё более и более долгие и сложные опыты. Да и к экспериментам над Айной, наверняка, вернётся.

Лаз не боялся боли, и от Айны старик не требовал ничего особенного. Но в таких обстоятельствах будет куда сложнее найти правильный момент для побега. И раз так, откладывать дело в долгий ящик не стоило.

А потому стоило понадеяться на то, что душа старика достаточно закостенела, чтобы процесс поглощения первой крупицы энергии Зверя у него занял хотя бы полдня. Этого времени Лазу будет достаточно. В крайнем случае, если кто-то зайдёт в темницу и обнаружит, что Ужас таинственным образом испарился, Лаз сможет понять это по поднятой тревоге и скорректировать план.

Прижавшись к стенке жёлоба для мяса своими цепкими лапками, ящерка замерла в ожидании. Ужаса, буйствовавшего в лесах Сайркина, нельзя было заподозрить в терпеливости. Однако, за три года после битвы при Апраде, Лаз, проживавший жизни самых разных зверей, научился ждать.

Тогда ему приходилось и дольше сидеть в засаде, поджидая потерявшую бдительность добычу. Сейчас же добычей была туша уже мёртвой коровы, с таким он справится даже с закрытыми глазами.

Когда сверху послышался характерный удар чего-то мягкого о что-то твёрдое, ящерка напряглась и приготовилась к броску. Ей нужно было, увернувшись от падающего мяса, успеть проскользнуть в средний отсек шлюза до того, как перегородка закроется. И с этой задачей Лаз справился отлично и даже с опережением графика.

В клетке, раньше лишь соседствовавшей с жилищем Айны, держали не только хищных, но и травоядных животных. А они, понятное дело, требовали куда больше пищи. Так что люк оказался достаточно широким, чтобы даже падающая коровья туша не перегораживала его целиком. Юркому и гибкому телу этого было достаточно.

Когда крышка шлюзовой камеры начала вдвигаться в стенку шахты, Лаз подобрался и, не дожидаясь завершения процесса, юркнул в образовавшуюся щель, крепко вцепившись коготками в стенку. Бывшая бурёнка, сейчас в сравнении с ящеркой казавшаяся просто гигантской, соскользнула во всё расширяющийся провал. Снизу послышался так знакомый Лазу шлепок мяса о камень.

После этого нижняя шлюзовая перегородка вошла в стену до конца, подождала пару минут, и только потом начала закрываться обратно. Как оказалось, торопиться ему было совершенно не обязательно.

Спустя несколько секунд он оказался в герметичном каменном мешке, а вернее цилиндре, объёмом в десяток кубических метров.

Глаза ящерки были в разы чувствительнее, чем у кошек или сов, позволяя чётко видеть даже самой тёмной ночью, но сейчас Лаз, и правда, оказался в абсолютной темноте. В герметично закрытый шлюз не проникал ни единый лучик света, однако, другие органы чувств получили сполна.

Особенно досталось обонянию. Не стоило ожидать, что камеру шлюза будут чистить каждый раз. Но судя по тому, что Лаз мог уловить запахи гниющей травы и забродивших фруктов, последняя генеральная уборка была задолго до появления в темнице Ужаса.

И сейчас, в наглухо закрытом пространстве, все эти ароматы с утроенной силой ударили ему в голову. А так как нюх у ящерки был превосходным, Лаз едва удержался от того, чтобы не зажать нос.

Стало бы только хуже, лапки ящерки уже были испачканы в слизеподобной дряни, что покрывала стенки шлюза. Хорошо, что коровьи туши, падающие в камеру, не успевали пропитаться этой вонью.

И ещё лучше то, что это мучение не продлилось долго. Спустя ещё минут пять, показавшихся Лазу часом, уже верхняя заслонка шлюза начала вдвигаться в стену. Очень удачно, ведь была возможность того, что её открывали лишь перед спуском новой порции мяса. Тогда Лазу пришлось бы проделывать себе путь магией, что было крайне нежелательно.