На деле же выяснялось, что Чибак был скорее не Франкенштейном, а Джекилом, скрывающим своего Хайда. Выбравшись из камеры, находившейся метрах в тридцати под поверхностью земли, Лаз попал в совершенно обычный на вид особняк аристократа средней руки.
Обои в цветочек на стенах, картины с предками хозяина, хотя в случае Чибака скорее это были потомки, бархат, морёный дуб и позолота. В меру роскошно, в меру импозантно, в меру утончённо.
Лаз даже нашёл несколько оправленных в аккуратные рамочки благодарных грамот от короля Сайркина. Не знай Лаз правды, никогда бы не заподозрил, что в тайных лабораториях под домом проводятся жестокие и даже по меркам этой эпохи негуманные опыты над людьми.
Что самое удивительное, попытавшись аккуратно прощупать подземелье магией восприятия, Лаз ничего не почувствовал. Словно того каменного мешка, из которого он буквально пятнадцать минут назад выбрался, просто не существовало.
И даже тот отдел холодильника, в котором складировались туши, в магическом видении казался обычным подсобным помещением без каких-либо таинственных люков в полу. Теперь становилось понятно, почему Айну не нашли за столько лет тщательных расследований. Чибак создал идеальное прикрытие не только для себя, но и для своих темных делишек.
Лаз мог даже не пытаться что-то найти в этом особняке. Он был создан специально для того, чтобы отводить от Чибака любые подозрения. Тут просто не могло быть никаких разоблачающих его материалов. Никаких замаринованных в банках голов, никаких отчётов о вскрытии монстров, никаких шляющихся по коридорам деревянных слуг. Всё чинно, чисто и благопристойно.
И от этих мыслей у Лаза в мозгу словно что-то щёлкнуло. Невероятных усилий стоило удержался от того, чтобы не начать крушить всё вокруг самыми сильными из имевшихся у него в запасе заклинаний. И ему было плевать на людей, что могли пострадать в процессе. Но в исступление Лаза приводил вовсе не сам факт обмана.
Его бесила та стерильность, которую Чибак развёл вокруг своей аморальной деятельности. Не было ничего такого в том, что кто-то скрывал свою истинную сущность от окружающих. В той или иной степени так поступали вообще все люди, а Лаз лгал всем вокруг с того самого момента, как научился говорить.
Но Чибак не просто прятал что-то. Он старательно и последовательно выстраивал вокруг своей прогнившей насквозь личности максимально изысканный и притягательный фасад.
И от чего-то это показалось Лазу настолько мерзким, что от нахождения внутри этого до скрипа правильного особняка ему стало хуже, чем когда он был в вонючей и склизкой темноте шлюза. Убийство Чибака перестало быть лишь необходимостью.
Возвращение в камеру прошло без инцидентов. Когда подошло время новой кормёжки Ужаса, на улице уже была ночь. Так что проскользнуть через кухню Лазу было в разы проще.
А дальше всё как по накатанной: прошмыгнуть в отверстие в крышке шахты, добраться до шлюза и затаиться в ожидании. Где-то спустя полчаса поток света сверху усилился, а потом рядом с ящеркой, чуть не пришибив маленькое тельце, плюхнулась коровья туша.
Айну вернули спустя ещё три часа. Омалии на этот раз не было, девушку принесли два дуболома, оставивших свою ношу в отдельной камере, где Ужас не смог бы их достать.
Перед деревянными големами можно было не притворяться, они всё равно ничего не понимали. И на этот раз Лаз не стал рычать и бросаться на решётки. А, наоборот, постарался как можно аккуратнее и тщательнее изучить слуг старика пассивной магией восприятия.
Болванчики в основном состояли из переплетения гибких стволов и лиан. И насколько Лаз успел понять, это, действительно, была лишь древесина. Непростая, её плотность могла сравниться со сталью, а кора, заменявшая дуболомам кожу, защищала от чужеродной магии, но всё-таки это было просто дерево.
Однако, в каждом из них было кое-что, куда более интересное с точки зрения магической инженерии. Как и у големов из земных сказок, у этих ребят имелся мозг, или сердце, или управляющий центр, не важно, как это назвать.
Располагался он в центре груди и, хотя состоял, как и всё тело, из дерева, плотность энергии в нем в разы превышала таковую в остальном теле. Вписанные же в него заклинания были Лазу совершенно непонятны и незнакомы. Поэтому того, что хотел: понимания, как быстро и аккуратно отключить этих дуболомов, Лаз не нашёл. Да и вряд ли нашёл бы даже за несколько часов поисков.
Как бы не хотелось этого признавать уже в который раз, но Чибак Сиджи без всяких сомнений был гением. И перед тем, как покинуть это место, было совершенно необходимо заполучить хоть какие-то исследовательские материалы старика.
Пришедшей в себя Айне был изложен краткий отчёте о проделанной работе. Восемь часов, что были у Лаза между кормёжками, он потратил не впустую. Облазив особняк и его окрестности вдоль и поперёк, ведь на магию восприятия, как выяснилось, полагаться было нельзя, Лаз узнал много полезного.
Входов в подземную часть особняка, или в бункер, как Лаз окрестил этот построенный целиком из зачарованного камня комплекс, было четыре. По крайней мере больше найти не удалось.
Первый — шахта, ведущая к холодильнику, по которой он и выбрался.
Второй — подъёмник в противоположном от дверей темницы конце коридора. Выходил он, скорее всего, на слишком ровную и чистую лужайку в лесу в паре сотен метров от здания.
Третий — подозрительного вида дверь в самом дальнем конце коридора. Магия восприятия ощущала за ней кладовку с инвентарём для уборки. Но при этом сама дверь была чуть ли не втрое толще соседних дверей в обычные комнаты. И, наконец, тайный проход в кабинете самого Чибака, на исследование которого Лаз потратил почти два часа.
В лучших традициях детективных романов дверь находилась за книжным шкафом. Правда, открывалась она не вытаскиванием определенного тома, а магией. Ну или найти нужный рычаг не получилось из-за зачарования.
Существование прохода Лаз обнаружил также скорее дедуктивным, чем магическим способом: по нескольким царапинам на полу и лежащему слишком уж далеко от шкафа ковру. К тому же такой проход обязан был присутствовать, старику был просто необходим быстрый доступ к бункеру.
Выбраться им двоим было возможно только через шахту. Все остальные проходы либо закрывались магией, либо находились вне досягаемости из-за запертых дверей в темницу.
Однако, Лаз уже решил, что просто бегство не было приемлемым вариантом. Чибак Сиджи должен был умереть. Вот только проблема была в том, что, разобравшись со всеми организационными проблемами, возникшими после появления Ужаса, старик больше не появлялся в темнице лично.
При этом любая попытка добраться до него самостоятельно неизбежно привела бы к необходимости силового воздействия и, как следствие, тревоге. А в лобовом столкновении с таким противником Лаз встречаться пока не был готов.
Однако, план у него всё-таки образовался.
Чибак, в последние сутки находившийся в крайне приподнятом состоянии из-за сдвинувшегося с мёртвой точки обучения магии трансформации, сейчас был больше похож на готового к броску быка.
Раздутые ноздри, красные глаза, бьющаяся жилка на лбу, мало кто даже из самых старых его слуг видел мага в таком состоянии. И причина для этого была достаточно веской. Древесные слуги, которых он отправил за Айной, вернулись с пустыми руками и судя по «отчёту», на самом деле являвшемуся просто набором сигналов от их «мозга», девушки в клетке попросту не было.
Ничего удивительного, что Чибак был готов рвать и метать. Ошибаться его слуги не могли, прятаться в клетке было попросту негде. К тому же они воспринимали мир не глазами, а магией. Но и сбежать девчонка не могла.
Сквозь прутья решётки смогла бы протиснуться разве что кошка, а шахта для подачи еды Ужасу не только постоянно была перекрыта заслонкой, но и имела идеально гладкие стенки, за которые не смог бы зацепиться даже лучший в мире скалолаз.
Так что оставался лишь один, худший вариант из возможных. Произошло то, чего Чибак боялся с того самого дня, как Айна захотела жить с Ужасом в одной камере. Если бы не её жесточайший бойкот, старик бы никогда не позволил ничего подобного. И страх, что монстр в один прекрасный момент всё-таки сорвётся и сожрёт свою сокамерницу, преследовал Чибака неустанно. И, похоже, случилось именно это.