— И тебя не пугает угроза смерти?

— Смерть пугает всех. Однако, я прекрасно понимаю, что ты не отпустишь меня и ни о каком «мирном разрешении конфликта» речи не идёт. Я слишком много знаю, слишком много видел, слишком опасен для тебя и этой девушки, — риск подобной тактики был крайне велик, но иначе было просто не выкрутиться. Слишком плотно, во всех смыслах этого слова, прижал старика этот живой ошейник.

— Но тогда чего ты добиваешься? Зачем вообще предлагаешь переговоры, если знаешь, что в итоге всё будет бессмысленно?

— Очевидно, потому что не считаю это бессмысленным. Я предлагаю тебе выбор. Либо ты убиваешь меня прямо здесь и сейчас и потом тратишь уйму времени на поиск того, что тебе нужно. Уверяю, всё ценное я храню так тщательно, что целой армии ищеек понадобятся недели на то, чтобы отыскать хоть что-то. Либо мы заключаем взаимовыгодное соглашение. Я добровольно делюсь с тобой местонахождением всех моих тайников, схронов и секретных ходов, а ты в ответ отвечаешь на некоторые мои вопросы. И я надеюсь, что в итоге смогу отыскать способ выбраться из этой ситуации.

— Не слишком ли ты самоуверен, вот так сообщая мне о своих планах?

— В самоуверенности нет ничего плохого. Если для этого есть основания. К тому же, можно подумать, ты о них не подозревал. Ну так что? Рискнёшь ради приза?

Айна, молча слушавшая этот разговор, ведь Лаз транслировал свой голос на всю клетку, сжала кулачки и кивнула, словно подтверждая, что примет любое его решение. Однако, Лаз не собирался заключать сделку с дьяволом. Ни сейчас, ни когда-либо потом.

— Приз, конечно, хорош, но я никуда не тороплюсь.

Последним, что Чибак Сиджи, маг, которому через год должно было исполниться четыреста сорок лет, один из сильнейших людей на планете и определённо лучший маг-теоретик витальной магии запомнил в своей жизни, был холод растекающегося по жилам яда.

Со смертью Чибака вся магия, работавшая на его энергии, развеялась. Зелёная смирительная рубашка, в которую старик закутал Ужаса, растворилась в воздухе, словно её и не было. А вот магия зачарования на стенах темницы никуда не делась.

Похоже, Чибак нашёл способ использовать для чар не свою собственную душу, а энергию окружающего пространства, как это делали в каганате или Башдраке. У подобной магии, наверняка, хватало ограничений, но Лаз всё равно просто обязан был заполучить эти наработки. И сейчас было самое время этим заняться.

Стянув с кровати простыню и очистив её от крови псионикой, Лаз принял человеческий облик и завернулся в ткань, как в римскую тогу. Создавать себе одежду по старинке, из энергии Зверя теперь было слишком сложно. И пока он не разберётся в своих новых способностях тщательнее, оставалось прибегать к подручным средствам.

— Он… совсем умер? — только теперь Лаз заметил, что Айна стоит над Чибаком и с каким-то странным взглядом смотрит на четыре небольших ранке у него на шее.

— Ты не хотела, чтобы я его убивал? — спросил молодой человек, подойдя и встав рядом.

— Не совсем… — она замялась, пытаясь сформулировать мечущиеся в голове мысли. — Я понимаю, почему ты это сделал и понимаю, что это было необходимо. Но…

— Но он был живым человеком, — закончил за неё Лаз.

— Да.

— Когда-то я думал, что один человек не имеет права решать чужую судьбу. Сейчас я считаю иначе. Всё решает цена. Любое событие на свете имеет свою цену. И цена его смерти, — Лаз кивнул на тело Чибака, — намного ниже, чем цена жизней: твоей, моей, всех тех, кто нам дорог и кому он мог отомстить, а также всех, кто мог пострадать в будущем от его рук и теперь не пострадает. А потому я ни секунды не жалею о содеянном. Но, раз об этом зашёл разговор, хочу тебя попросить. Если когда-нибудь я неправильно оценю чью-то жизнь, останови меня.

— Обещаю… — Айна кивнула, только теперь сумев оторвать взгляд от трупа, лежащего на полу. — А что с ним делать?

— Отдадим тело Омалии, — Лаз пожал плечами. — Несмотря на то, что ей вряд ли нравилось это место и то, что её дед творил, она всё-таки его внучка, может быть, захочет похоронить.

— Её убивать не будешь? — с какой-то детской наивностью в голосе переспросила Айна.

— Нет, конечно. — Лаз усмехнулся. — Я персонаж точно не положительный, но и не злодей. Она — хороший человек, это видно. Если пообещает забыть о том, что тут произошло, я даже готов помочь разобраться со всем этим.

— Ну тогда… пойдём?

— Вперёд.

Омалия стояла прямо перед входом в темницу и не могла себя заставить сделать хоть шаг. Ни вперёд, ни назад. Чибак, вбежав внутрь, оставил перед дверью четверых своих древесных слуг. Сказать, что случилось, он не удосужился, но судя по его разъярённому лицу произошло нечто ужасное. И это, похоже, было только начало.

Спустя четверть часа ожидания его деревянные воины вдруг застыли, затем сияние энергии у них в сердцах утихло, а потом они начали быстро иссыхать, словно из них вытягивали все соки. За пять минут могучие и невероятно крепкие марионетки превратились в четыре кучки сухой соломы.

А это могло означать только одно. Её дед умер. И когда вслед за вышедшей из темницы Айной, поддерживаемой незнакомым молодым человеком, в двери проплыло влекомое магией тело старика, подозрения обернулись оглушительной действительностью.

Девушка никогда не была близка с дедом. И вряд ли можно было сказать, что она испытывала к нему что-то хоть отдалённо напоминающее любовь. Оно и понятно, характер у него был, мягко говоря, не из лучших.

В детстве у неё часто даже заснуть получалось с трудом из-за боли в местах ударов розог. Даже сейчас Чибак иногда бил её за плохо выполненную работу.

Однако, он был её дедом и единственным человеком, заботившимся о ней. Так что, пусть любить она старика не любила, но была крайне благодарна за всё, что он для неё сделал. Поэтому терпела даже его крайне неоднозначные опыты.

И сейчас, когда она увидела его бездыханное тело, из глаз сами по себе потекли слёзы. Даже не задумавшись о том, что свою смерть её дед встретил от рук кого-то из этих двоих, Омалия бросилась Айне на шею, не в силах сдержать рыдания.

Айна с Лазом удивлённо переглянулись. Реакция была крайне неожиданной, но, в целом, так было даже лучше. По крайней мере мстить девушка им точно не собиралась.

— Что будешь делать дальше?

Сейчас в бункере кроме них троих были лишь запертые в клетках подопытные, люди и монстры, так что можно было поговорить спокойно. Убедившись, что Омалия, и правда, не держит на них большого зла за произошедшее, Лаз расслабился и позволил себе мирную беседу.

— Отправлюсь путешествовать, — девушка вроде бы успокоилась, но, то и дело, снова начинала всхлипывать. Поэтому Айна сидела на диванчике вместе с ней, а сам Лаз сидел напротив в удобном кресле. У Чибака, стоило признать, был неплохой вкус. По крайней мере если забыть о том, что уютная комната отдыха находилась между лабораторией, где препарировали людей, и темницей, где этих людей держали. — Дедушка никуда меня не пускал, единственный раз был ещё тогда, во время турнира. Хочу посмотреть мир.

Глядя на её заплаканное, но при этом искренне улыбающееся лицо, Лаз ловил себя на мысли, что просто не может её понять. Возможно, раньше, до жизни в шкуре Ужаса, он и смог бы вникнуть в её переживания.

Но сейчас это было всё равно, что черепахе пытаться осознать прелесть полёта. И потому несмотря на то, что Айна уже дважды одёргивала его, когда он пытался заговорить на запретную тему, Лаз всё-таки озвучил крутящиеся в голове мысли.

— Почему ты так спокойна? — Айна одарила парня уже третьим неодобрительным взглядом, но было поздно. — Я не понимаю. Твой единственный родственник умер. Убит мной, — Омалия дёрнулась, словно от удара тока, но Лаз и не думал останавливаться. — Ты не хочешь отомстить? Ладно, не убить, но хоть как-то навредить мне в ответ? Да просто накричать на меня! Почему ты сидишь вместе с нами и разговариваешь, словно мы — лучшие друзья?