Фауст, вернее, тогда его звали совсем иначе, родился в 3144 году мировой истории, что означало, что сейчас ему было пятьсот сорок четыре года. Его родиной были те земли, что сейчас занимал Башдрак.
Тогда, правда, военного королевства не было и в помине, а побережье моря Чудовищ просто игнорировали, чтобы избежать нападений подводных тварей. Магия в ту эпоху была куда менее изощренной и сложной, чем в современности.
Не было известно ни про трансформацию, ни про доспехи, ни про небесные крепости, ни, тем более, про магию зачарования. Лишь озёрники уже некоторое время пугали континент своими питомцами, но и то, в те времена подчинять по-настоящему огромных и сильных монстров никто не рисковал.
Фауст был сыном потомственного егеря и был вполне доволен такой жизнью, вместе с отцом неделями пропадая в лесах. К сожалению, стать наследником семейного дела ему было не суждено.
Когда ему исполнилось пятнадцать, Фауста, как старшего мальчика в семье, по приказу короля забрали в армию. В отличие от гибкого каганата, где можно было официально откупиться от воинской службы, пожертвовав в казну определённую сумму денег, служить тогда были обязаны пожизненно, вне зависимости от обстоятельств.
Но, как говорится, нет худа без добра, и служба пришлась Фаусту по нраву. Особенно ему нравились уроки боя на мечах, в чём он показал талант, какой встречается лишь раз на миллион. Уже через пять лет не осталось ни одного мастера во всем небольшом королевстве, кто мог бы составить ему конкуренцию.
Благо, ограничивать молодого человека никто не собирался, и к тридцати он уже объездил чуть ли не половину Люпса, участвуя в разных турнирах и почти везде завоёвывая первый места. Обеспечил свою семью на несколько поколений вперёд, дважды был женат, оба раза не слишком удачно, заработал себе славу и почёт, но этого Фаусту показалось мало.
Мастера-мечники, бесспорно, были невероятно популярны и известны. Однако, были люди, обладавшие куда большей силой, властью и славой. Нетрудно догадаться, что это были маги.
Пятьсот лет назад магия не была способна вызывать грозы или выращивать деревья из пустоты, но сила души человека с высшим потенциалом никуда не девалась. И никакое мастерство не могло преодолеть эту разницу.
А Фауст очень этого хотел. Хотел настолько, что это стало его одержимостью.
И тот факт, что он не обладал даже толикой магии, не смог его остановить. Честолюбие смешалось в нём с бесконечным упорством и, несмотря на то, что ни один человек не поддерживал его глупого стремления превзойти магов просто мастерством и грубой силой, Фауст отказывался сдаваться. Хотя, может быть именно это и стало главным стимулом. Ведь даже отец, который поддерживал его всю жизнь, не верил хотя бы в мизерный шанс успеха подобной затеи.
От службы в армии после всех выигранных турниров Фауст был, конечно же, освобождён. Ему даже был дарован дворянский титул, так что от исполнения своих целей его ничто не отвлекало. И закрывшись в своём небольшом имении, что молодой человек купил на деньги от выигрышей, он с головой погрузился в тренировки.
Не давая себе ни дня отдыха, он стремился к по определению невозможному: к победе живого тела над магией. Не трудно догадаться, что даже через десяток лет его труды ни к чему не привели.
Фауст по-прежнему был лучшим мечником, он стал даже сильнее, чем был на пике своей славы. Но это всё ещё было бесполезно против фаэрболов или ветряных лезвий. Вот только, было ли это помешательство или сумасбродство, верить в провал он отказывался.
Прошло ещё двадцать лет. Отец Фауста, как и его мать, умерли, а он даже не заметил и не пришёл на похороны. Время от времени он ещё соглашался участвовать в турнирах, чтобы хватало денег на жизнь, и всё ещё неизменно выигрывал.
Но слава давно прошла, и иначе как безумцем его уже не называли. Фаусту было уже за шестьдесят. Казалось бы, сила уже давно начала покидать его тело, пытаться достичь чего-то уже не просто глупо, а саморазрушительно, но ему было всё равно.
Потом на престол взошёл новый король, и жизнь Фауста перестала быть такой спокойной. Новый правитель не был законным наследником, он захватил власть силой и ему нужно было укрепить свои позиции.
А потому все решения предшественника были подвергнуты тщательному разбору. Ничего удивительного, что одинокий и почти что забытый шестидесятилетний мастер меча, почему-то всё ещё пользующийся старыми привилегиями, попал под прицел. У Фауста отобрали титул и земли, даже имение, купленное им на собственные деньги, было отнято якобы за долги.
Ему, впрочем, было плевать. Покрошив в капусту пришедших по его душу королевских стражей, он сбежал из страны и спрятался в горах.
Прошло ещё сорок лет. Про столетнего мечника никто даже не вспоминал. А он, как заведённый, продолжал практиковать своё мастерство где-то вдалеке от цивилизации, уже даже не совсем понимая и помня, что он делает и зачем. Всё-таки сотня лет для не обладающего магией человека — огромный срок.
Однако, именно в то время, будучи стариком на самом излёте своей жизни, Фауст попал в серый мир.
Это было именно так, как помнил сам Лаз. Серая пустошь, серое небо, серый свет серого солнца и неспособность сойти с места. Даже капельку пошевелиться и хоть что-то сделать с окружающей пепельной действительностью не получалось.
Но, как и Лаз, Фауст всё-таки смог перебороть наложенные на себя ограничения. Последним, что он запомнил, перед тем как покинуть серый мир, были взвившиеся в небо столбы пыли, поглощающие всё вокруг, и столь знакомое ощущение рукояти меча в руке.
Вернувшись в реальность, Фауст не обнаружил никаких перемен и решил, что это просто галлюцинации приближающегося к смерти мозга.
Вот только прошло ещё пятьдесят лет, а он не только не умер и не постарел, но и наоборот, начал молодеть. Время постепенно возвращало Фаусту почти всё, что у него забрало: силу мышц, прямую спину, чёткость зрения и слуха. И даже больше, в своём теле мужчина начал ощущать мощь, ранее невиданную.
В возрасте ста пятидесяти лет, после почти века в отрыве от цивилизации, Фауст решил вернуться на родину. Ему очень хотелось испытать своё вновь полное жизни тело в бою против других мастеров.
Возвращался он совершенно без опаски. Всё равно преследовавший его король уже давным-давно умер, как и вообще все, кто ещё мог бы узнать мечника в лицо. Двигаясь по лесу в сторону когда-то покинутых земель, Фауст неожиданно услышал далёкие отзвуки боя и решил посмотреть, что происходит.
Подобравшись чуть поближе и выглянув из леса на равнину, он понял, что попал в самый разгар крупного сражения. Кто с кем сражался, понятное дело, Фауст не знал, ни один из флагов не был ему знаком, но сам факт близости людей, с которыми лицом к лицу он не встречался девяносто лет, привёл мужчину в восторг.
И, позабыв об осторожности, он выскочил из-под прикрытия деревьев, тут же схлопотав прямо в лицо хорошую такую огненную стрелу. В общем-то сам виноват, нечего просто так выпрыгивать посреди напряженной битвы. И вроде как поделом, покойся с миром.
Вот только Фауст не умер. Заклинание, которое должно было превратить его голову в пустое, исходящее паром место, лишь ослепило его на один глаз и оставило болезненный, но вполне терпимый ожог.
Непонятно, чего испугавшись больше, атаки мага или того факта, что он выжил, Фауст припустил обратно в лес и в следующий раз вышел к людям уже в другом месте и с куда меньшим энтузиазмом. Глаз, к сожалению, так и остался незрячим, однако, в чём-то мужчина был даже рад, что это произошло.
Слепота была прямым доказательством того, что произошедшее не было сном или видением. Он, и правда, пережил прямое попадание боевого заклинания. Если бы оно пришлось куда-нибудь в грудь или руку, вообще никаких долгосрочных последствий не было бы, ожог вокруг глаза прошёл за пару дней.
Фауст получил то, чего хотел и чего добивался полтора столетия. Не только силу, невозможную для обычного человека, но и устойчивость к магии, позволяющую ему сражаться против чародеев на равных. Связать произошедшее с тем видением серого мира было довольно просто. Однако, как бы он ни пытался, вернуться туда у него не получилось ни разу за все следующие четыре сотни лет.