— Нет, это понятно, — Лаз замахал руками. — Не думай, что я этого не понимаю или не отношусь к этому без должной серьезности. Я это к тому, что чем больше моя сила, тем спокойнее я принимаю то, что не могу всего.
— А, я понял. — Фауст кивнул. — Тогда это и правда хороший подход.
— Спасибо.
Пару минут они сидели в молчании, думая каждый о своем.
— Ну что, собираемся или еще по одной? — Наконец прервал молчание Фауст, чья кружка вновь показала дно.
— Я свободен до конца дня, Айна во дворце занимается какими-то организационными делами, так что можем посидеть еще. Я как раз думал, что ты захочешь отправиться проверить, как там дела с неохваченными удовольствиями.
Фауст усмехнулся.
— Ты со мной, понятное дело, не пойдешь.
— Это ты меня так неумело подначиваешь или я не понял?
— Да нет, ничего такого. Я вообще-то искренне завидую тому, что между вами. — Снова, по вполне очевидной причине, наступила тишина.
— Ты решил больше не пытаться ее найти, да?
— Да сколько уж пытался, — вздохнул Фауст. — Пора и честь знать.
— Но если уж ты столько усилий приложил, значит она тебе все-таки небезразлична.
— А какая разница, если ей небезразличен ты?
— Думаешь, я, такой как сейчас, еще буду вызывать в ней чувства? — Невесело улыбнулся Лаз. — Ведь все то, за что она меня полюбила, исчезло. Тому свету, что она увидела благодаря мне прошлому, я теперешний — полная противоположность.
— Мне кажется, ты на себя наговариваешь. — Фауст покачал головой. — Признаюсь, когда мы только встретились уже почти три года назад, я и правда думал, что при твоем участии этот мир придет к незавидному финалу. Но сейчас я думаю совершенно иначе.
— И что же великий знаток людских судеб скажет обо мне?
— Зря смеешься, — мужчина наклонился вперед и ткнул Лазу в грудь пальцем. — Ты изменился, с этим невозможно спорить, и изменился очень сильно. Твои мысли, желания, эмоции — все теперь иное, чем когда мы только познакомились: жестче, опаснее, темнее. Но это не означает, что в тебе исчез свет. Ты постоянно говоришь о том, что ты тьма, а Айна свет, но человек не может быть чисто-белым или чисто-черным. Она дает, ты забираешь, она создает, ты разрушаешь, она спасает, ты убиваешь. Но и она убивала и разрушала тоже, а ты на моей памяти спас жизни множеству людей. То, что ты изменился — не плохо само по себе. И пока тебе будет хватать разума поступать правильно, эти изменения пойдут во благо. Просто это благо не будет таким идеализированным и радужным, как ты хотел когда-то.
— Хочешь сказать, что я, если так можно сказать, снял розовые очки?
— Не совсем понял, но вроде бы правильная аналогия. — Кивнул Фауст.
— Я тебя услышал. — Лаз замолчал на несколько секунд. — Хорошо, я обещаю подумать над этим.
— Ну уже неплохо. Так что, пойдем?
— Да, пить пиво мне точно расхотелось.
Осень в Апраде разительно отличалась от осени в Талитейме. Если в столице каганата еще цвели цветы и люди ходили, обмахиваясь веерами, то столица Кристории уже пару раз видела снег и лишь самые стойкие горожане еще отваживались выходить на улицу в одних рубашках.
Вот только нельзя было сказать, что одна погода была хуже другой. Многим жара была куда ненавистнее подступающих холодов, а белизна свежего снега — куда приятнее пестрых красок клумб. А уж в отношении процветания самой столицы и говорить было нечего, Апрад уже давно был признан величайшим городом континента.
Став мировым центром магии и окончательно отстранившись от государственной политики (по крайней мере официально), Кристория выиграла куда больше, чем когда-то проиграла. Сейчас ученики апрадского Дома Магии уже начали занимать высокие посты не только в Кристории, но и по всему Люпсу, а еще лет через пятнадцать-двадцать воспитанники крупнейшей в мире академии обещали заполонить вообще весь континент. И с этим уже ничего нельзя было сделать, с каждым годом уровень преподавания в Апраде только рос и все меньше оставалось заведений в других странах, способных составить ему хоть какую-то конкуренцию. А это означало, что все больше аристократов и богачей отправляли в Дом Магии своих детей учиться, что означало еще больше денег финансирования, а значит все лучшие и лучшие условия. Спираль роста начиналась заново и момента, когда она все-таки затормозит и превратится в круг не было видно.
Однако королевский дворец Кристории все еще был вторым по масштабу и первым по значимости местом в столице и стране. И когда к его воротам приблизились двое незнакомцев, несущая свой караул неусыпная стража, теперь состоящая не только из гвардейцев, но и из магов, тут же преградила им дорогу.
— Кто вы?
— У меня встреча с королем, — вежливо улыбнувшись, сказал молодой человек с белыми, словно снег, волосами.
— Ваше имя, пожалуйста, и время встречи.
— Лазарис Морфей. — Ни у кого из стражей это не вызвало никаких ассоциаций. Похоже, Гатис постарался сделать все, чтобы имя Лаза было вычеркнуто из истории. — Время: сейчас.
— Наглость! — Воскликнул один из магов, поднимая во вполне однозначном жесте ладонь с зажатым в нем магическим жезлом. Вот только прошла секунда, вторая, пятая, а ничего так и не произошло.
— Передайте мои слова королю, уверен, он меня примет. — Не убирая с лица улыбки, сказал Лаз.
— Х… хорошо… — переводя взгляд со странного незнакомца на свое оружие, маг начал пятиться задом под недоумевающими взглядами товарищей.
— Я буду ждать тут.
— Тебе не кажется, что это нагло даже для тебя? — Шепнул Лазу на ухо Фауст, когда все стражи кроме одного вернулись на свои места.
— В прошлый раз я вошел к нему через окно, — усмехнулся молодой человек, — и тогда у меня не было даже десятой части теперешней силы. Так что это еще нормально.
— И почему я до сих пор удивляюсь? — спросил мужчина у пустоты.
— Потому что я до сих пор великолепен?
— Ну да, сейчас. — Недовольно буркнул Фауст, скрещивая на груди руки. — У нас гости, ты в курсе?
— Конечно. — Лаз поднял голову и кивнул куда-то в пространство. — Здравствуйте, Леттиция, давно не виделись. Не прячьтесь, я вас вижу.
Из воздуха материализовалась и спустилась прямо перед ними уже почти седая Леттиция Кутом.
— А я все-таки думала, что ты мертв. Выходит, не зря Его Величество переживал. Зачем ты хочешь с ним встретиться?
— А у нас мало причин для беседы? — Лаз покачал головой, словно учитель, разочарованный в нашкодившем ученике. — Столько всего произошло в прошлом, что стоило бы обсудить.
— Лучше уходи сейчас, пока еще можешь. За прошедшие годы мы многое сделали, чтобы избежать повторения той атаки.
— Угрожаете? Что-то новенькое. Я думал, вы и ваш король способны только бить в спину.
Лицо магессы побагровело.
— Следи за языком, мальчишка!
— Или что? Убьете меня? Мы это уже проходили. У вас не вышло тринадцать лет назад, не выйдет и сейчас. Лучше пустите меня по-хорошему, дайте поговорить с Гатисом и возможно, возможно… — Лаз широко улыбнулся, вот только Леттиция от этой улыбки побледнела и задрожала, как кролик перед удавом. — Возможно я не убью всех в этом дворце.
— Леттиция, почему ты его пустила?! — Взвизгнул Гатис, вскакивая из-за стола. Королю было уже под семьдесят, однако, даже несмотря на то, что он не был магом, благодаря неусыпной заботе придворных лекарей и целителей, он почти не изменился по сравнению с тем, каким Лаз его помнил. Чуть больше морщин, чуть меньше волос… он легко мог бы править еще пару десятков лет. Если бы Лаз тогда умер.
— Здравствуйте, Ваше Величество. — Молодой человек вошел и, не дожидаясь приглашения, сел за стол напротив короля. — Не вините свою телохранительницу, у нее не было выбора.
— Ты пришел меня убить? — Гатис, наконец поймав полный ужаса взгляд магессы, тяжело вздохнул и плюхнулся обратно в кресло.
— Ну для начала я бы хотел поговорить. Причем не только с Вами. Будьте добры, прикажите вызвать сюда Базила Бадиса, Мадэса Зуву и, конечно, Савойна Листера. Я знаю, они все в городе. Я подожду.