— Понравилось, когда тебя называли богиней, сука?

— О, ещё как. А как тебе твоя новая жизнь? Наслаждаешься вторым шансом?

— Каждую грёбаную секунду. Тридцать с лишним лет ждал нашей встречи, чтобы поблагодарить тебя, а потом вырвать глотку.

— Какой ты милый. И куда делся тот мальчик, что ни при каких обстоятельствах не хотел лишать другого жизни?

— Умер.

— Очень жаль. А я ведь тоже очень ждала встречи именно с ним. Он мне так нравился своей невинностью и наивностью… да, кстати. Хочешь секрет? Это для тебя прошло тридцать лет. Для меня — в десяток раз больше. Понимаешь, что это значит? В мире Монарха с вашего исчезновения прошло… дай-ка подумать… где-то около четырёхсот лет?

— НЕТ! — полный боли возглас Айны разорвал тишину.

Диалог Лаза и той “богини”, что была ответственна за его перерождение, вёлся с помощью магии, никто больше не слышал, о чём они говорили. Но Мастер Метаморфоз параллельно транслировал жене всё содержание разговора. Вероятно, зря. Сорвавшись с места, Лаз за секунду оказался рядом с женой и заключил её в объятья. Айна, уткнувшись ему в грудь, зарыдала. Почему-то у них обоих не возникло даже малейшего подозрения в том, что “богиня” врала. Словно её слова лишь подтвердили их собственные ощущения, до того подавляемые нежеланием признать истину. Но теперь от правды было уже не спрятаться. И Айна оплакивала всех тех людей, что умерли на Люпсе, пока они пролетали сквозь междумирье.

— Что происходит, парень? — Акволь, вполне понимавший сложность ситуации и не спешивший вмешиваться, после крика девушки всё-таки не выдержал. — Что ты выяснил?

— Для текущей ситуации… ничего полезного.

Хотя Мастер Метаморфоз и оставался внешне спокойным, внутри у него кипел шторм эмоций. Лани. Отец. Сариф, Мари, Алексис и Джи. Его племянники и племянницы. Дяди. Все его знакомые. Все уже давно были мертвы. Может быть кто-нибудь из магов и сможет прожить четыреста лет, особенно если станет Мастером, но это будут единицы из всего огромного Люпса. Да и даже так, какой будет смысл в их возвращении? Война с культом за четыреста лет не могла не закончиться чьей-нибудь победой. Так что либо им придётся окунуться в бесконечную месть, либо стать изгоями в своём родном мире. Ни то, ни другое не выглядело как хороший план. Но тогда в чём была его цель? После уничтожения культа? После всех войн? Если он больше не мог вместе с Айной вернуться к семье и прожить долгую и спокойную жизнь, то ради чего было… всё это?

Ответ пришёл сам собой. Ради его дочери. У него теперь был ребёнок, который должен был родиться и вырасти здоровым и счастливым. И эта мысль, упав в круговорот всех остальных, в секунду превратила бурю в полнейший штиль. Лаз точно знал, что должен сделать. Он поднял глаза на Ланса.

— Зачем я вам нужен?

— Прошу прощения, но на этот вопрос я не отвечу при стольких свидетелях.

— Если я соглашусь пойти с вами без сопротивления, вы отпустите её?

— Лаз, не надо! — Айна подняла голову и взглянула мужу в лицо заплаканными глазами.

— Сожалею, но это невозможно, — Ланс покачал головой. — У нас должны быть гарантии, что ты не начнёшь буянить. Так что твою ненаглядную ждёт роль заложницы.

— Я так и думал. А вы? — Мастер Метаморфоз повернулся к Акволю. — Конечно же с радостью отдадите наши жизни за временное перемирие.

— Ты и сам всё прекрасно понимаешь, парень, — сухо ответил древний маг, — жизни двух человек не стоят начала мировой войны.

— Всё понятно.

— Парень, не глупи. Мне тут рассказали о тебе много интересного и признаю, ты силён. Но десяток Мастеров тёмной гильдии тогда и несколько сотен сейчас — это несоизмеримые вещи. Ты проиграешь, что бы ни делал. И твоя жена может пострадать в процессе. Так что спокойно прими свою судьбу. Можешь утешиться тем, что твоя жертва поможет спасению сотен тысяч, миллионов жизней.

— А если я не захочу добровольно класть голову на плаху, то автоматически стану виновником всех этих миллионов смертей? Какая прекрасная логика! — Лаз горько рассмеялся, а потом его лицо вдруг ожесточилось и глаза заволокло тьмой. — Фауст!

Пёстрый мечник, которому в воздухе помогал держаться Ашадин, кивнул, показывая, что слышит.

— Помнишь, о чём мы с тобой говорили?

Ещё один кивок. Сейчас Лаз не мог поговорить с другом ментально, так как Айна, явно готовая сопротивляться всему, что бы её муж ни захотел сейчас сделать, отказывалась давать им возможность общаться с помощью мыслей. Однако Мастер Метаморфоз мог бы использовать магию, как только что сделал с “богиней”. Вот только сейчас ему уже было всё равно, услышит ли кто-нибудь их разговор или нет.

— Пообещай, что защитишь её… их.

— Обещаю. — Пёстрого мечника, естественно, посвятили в особые обстоятельства, в которых оказалась Айна. И он, осознавая, на что сейчас собирался пойти Лаз, больше не пытался его остановить. Потому что понимал также и ради чего он это делал.

— Остановите его! — голос Ланса, неожиданно мощный, разнёсся над рядами Мастеров.

Но было поздно.

Последним открытием, что вышло из-под пера Мастера Метаморфоз, была та самая технология межмирового перемещения. На самом деле он смог раскрыть этот секрет ещё до того как они встретились с Фаустом. Вот только проблема была в том, что открытый им способ имел неприятный побочный эффект. Маг, что открывал проход между реальностями, должен был заплатить всей имевшейся у него энергией. В буквальном смысле всей, включая и самую основу души. Фактически эта магия была смертельна в ста процентах случаев. Поэтому Лаз не рассказал ничего другу, так как для начала нужно было довести эту магию “до ума”, чтобы не нужно было умирать в процессе.

Вот только такого способа всё никак не находилось, сколько бы он ни вёл исследования. Скорее всего существовала безопасная альтернатива, но Лазу не удавалось до неё додуматься. А потом он атаковал пиратскую группировку “Морских Дьяволов” и получил понимание о способе слияния со своим Альтер-эго. И с того момента окончательно забросил исследования межмировых путешествий. Так сказать, до лучших времён. Однако, похоже, начинать искать альтернативу уже было поздно.

Лаз мысленно усмехнулся. Чуть меньше года назад он сделал почти то же самое. Отправил Айну и Фауста с помощью телепорта прочь из взлетающей на воздух базы “Покоя”, взяв удар на себя. Однако тогда у него был план встретиться с женой и другом лишь немного погодя, они не прощались надолго и лишь обстоятельства в лице Даата разлучили их на десяток месяцев вместо десятка дней. Теперь же всё было с точностью да наоборот. Запечатлев на губах Айны последний поцелуй, Лаз оттолкнул её от себя в открывшийся за спиной девушки бело-жёлтое сияние портала. Спустя секунду такое же сияние поглотило Фауста.

А потом Мастер Метаморфоз Лазарис Санктус Морфей умер.

Хаос был противоположен Порядку. Один воплощал созидание, фундаментальные законы, стоявшие у истоков мироздания, второй соответствовал полному разрушению этих законов в конце времён. Один был любовью и надеждой — второй яростью и ужасом. Один — жизнью, а второй — смертью. И если Айна, пока её душа объединялась с энергией Порядка, ощутила самое настоящее перерождение, то Лазу, чтобы слиться со своим вторым Я и окончательно уничтожить границу между своей душой и энергией Хаоса, пришлось умереть.

Ощущение того, как распадается его душа, по мельчайшим крупицам превращаясь в чистую энергию, создававшую стабильный межмировой портал, было пыткой. А вместе с ним, что доставляло Лазу некое извращённое удовольствие, страдал другой ОН, умиравший вместе со своим оригиналом. Однако продлилось это не слишком долго. Лишь несколько кратких секунд — а потом сознание Лаза погрузилось во тьму. Он умер, умер по-настоящему, без каких-либо оговорок. Это не было как когда “богиня” вырвала его душу из тела и отправила в иной мир. Тогда умерло лишь его тело, без которого, как Лаз теперь знал, жить можно было вполне успешно. Теперь умерла его душа. От неё ровным счётом ничего не осталось, она была до последней частички превращена в энергию и использовала для последнего его заклинания. Вернуть Лаза к жизни не могло ничто, даже сила магии Порядка Айны, ведь её банально не к чему было применять. Не было таких законов, установив которые можно было воссоздать распылённую в ничто душу.