На самом же деле, та энергия, которая врезалась в твой щит, может послужить точно таким же неудобством и для противника. (Тут стоит отметить одну особенность — при своём первоначальном появлении энергия Одарённого не наносит ему самому никаких увечий. Но! Такое правило действует лишь в первые секунды. Когда стихия уже вышла за пределы организма своего хозяина, она как бы перестаёт быть его энергией. И если направить её против него же — то он непременно от неё пострадает)

И вот тут-то вступает в силу та самая техника, которая и помогает идеально провернуть мне этот манёвр. Дабы противник не успел понять то, что ты приближаешься и просто-напросто отменить атаку, необходимо делать всё очень быстро. Чем быстрее — тем лучше. А для скоростного рывка у меня кое-что припасено.

В тот момент, когда огненно-электрическая волна впечаталась в мой ледяной щит, я уже стоял в спринтерской позиции. Спустя мгновение с усилием оттолкнулся вперёд и создал под своими ступнями скользкий слой. Этот трюк я называю — "ледяная походка".

Я словно на коньках, с высокой скоростью покатился навстречу вожакам с выставленным вперёд щитом. Естественно, глупые аристократы ничего не успели осознать. Буквально через секунду я уже оказался перед их носами, и в дополнение к обжегшей их собственной энергии, наотмашь вмазал ледяной бандурой.

Воздушный звук пламени и электрический треск тут же затихли. Ещё секунду назад уверенные в своей победе аристократы теперь свалились без сознания. Я расслабленно вздохнул и произнёс вслух:

— Минус шесть.

Почему-то, видимо по привычке, ожидал после победы услышать овации сидящих на трибуне зрителей. Но из зрителей, находящихся в сознании, здесь была одна лишь Ева. Да и та сидела не на трибунах, а стояла возле пустых бутылок из-под алкоголя и использованных шприцов.

От пережитого шока в глазах сестры застыло непонимание. Кажется, она не до конца успела осознать, что здесь вообще произошло в последние тридцать секунд. Это для меня в мозгах создавалась целая тактическая операция, после претворённая в жизнь. Со стороны наблюдателя же всё выглядело странно, непонятно и быстро.

— С-с-а-а-а-ш? — Протянула Ева и расширенными глазами начала перепрыгивать с одного лежащего без сознания, на другого. — Как…как это…чё щас было вообще?!

— Вообще, вроде как, я тебя спас… — Как-то скромно произнёс я.

— С…спасибо… — Как-то недоверчиво ответила Ева и поковыляла в мою сторону. Когда дошла, её, наконец, настигло осознание.

Стоя в метре от меня, сестра вдруг открыла рот и в глазах её блеснуло влагой. Перед тем, как она расплакалась, я успел ухватить её в объятия.

Пока стояли в таком положении, я бережно гладил её по голове, а сам осматривал избитых уродцев. Жека и рыхлый валялись без сознания, почти не шевелясь. Парень в капюшоне, которого я оглушил схлопыванием ладоней, держался за уши и, извиваясь на полу, что-то мычал.

Вожаки находились в полном ауте — им досталось больше всего.

Единственным человеком, чье самочувствие меня настораживало, был белобрысый. Он, получивший меньше всех, тем не менее, выглядел как тот, кого огрели по лбу гигантской трубой. Как-то театрально приоткрыв рот и скрючив пальцы, парень совершенно не шевелился.

"Врёт" — подумал я, и с трудом отодвинув хнычащую сестру, подошёл к нему. Казалось, что пока я приближался, у парня случился сердечный приступ. Ведь тот уровень страха, что исходил от него — бил все рекорды.

— Долго будешь притворяться, или мне тебя за шкирятник поднять? — Поинтересовался я.

Белобрысый ещё несколько секунд попритворялся поверженным, но всё-таки встал. Стыдливо отряхнувшись, и бросив взгляд на Еву, поднялся на ноги.

— Рассказывай. — В приказном тоне сказал я.

— Что рассказывать… — Опустив глаза в пол, пробубнил парень.

Ева же в это время прекратила плакать, ограничиваясь лишь периодическими шмыганьями. Вступать в наш разговор не решалась.

— Слушай, думаю не нужно объяснять, что я могу с тобой сделать? — Указал рукой на пятерых его друзей.

После небольшой паузы парень всё-таки пошёл на сотрудничество.

— Спрашивай, а я честно буду отвечать…

— Хорошо. Так-с… эти двое, — указал я на вожаков, — твои друзья?

— Можно и так сказать…

— Что значит можно так сказать? — Возмутился я. — А что, можно и не сказать? Ну-ка говори прямо!

— Ну… — Заблеял белобрысый. — Они хоть никогда и не называли меня другом, но… я их друзьями считал. — Сознался парень.

— Считал? А почему в прошедшем времени? Больше не считаешь?

— Нет! — Как-то грозно выдал парень. — После того, как они меня обманули… развели, как лоха конченого! Больше никогда не буду с ними связываться.

Конечно же, я понимал, что это он только сейчас так говорит. Уже завтра, когда вожаки позовут его на какое-нибудь дело, он, как послушный пёсик, тут же прибежит к хозяевам. Тяга к аристократам обычных простолюдинов порой бывает очень сильной.

— А в чём именно они тебя обманули?

— Ну… — Он взглянул на Еву. — Такое дело…

— Давай, не темни, белобрысик. Будь со мной честен, и я ничего с тобой не сделаю. Наверное…

— Никита и Олег… — Кивнул он в сторону вожаков. — Попросили меня… позвать Еву. Ну, просто погулять. Они сказали, что хотят с ней познакомиться, без каких-то злых намерений. Я сначала ни в какую не соглашался. Ну, потому что… не хотел, вот почему! Но… в итоге, всё-таки, позвал. — Парень почесал свою кисть, из-под рукава которой проглядывался относительно свежий ожог.

— Вы с Евой учитесь в одном классе? — Задал я уточняющий вопрос.

— Не совсем. Мы с ней в параллельных. — Ответил парень, слегка смягчившись от этого вопроса.

— А эти двое… Олег с Никитой, откуда они?

— Это знакомые Жеки. — Белобрысый перевёл взгляд на вырубленного хуком парня.

— Так. Хорошо. И на кой чёрт им понадобилось знакомиться с Евой?

— Тут я тебе точно не могу сказать, но… у них были какие-то свои резоны. Из их разговоров я понял, что, вроде как, какой-то из знакомых Никиты и Олега попросил их об этом.

— Попросил о чём?

— Попросил о том, чтобы они… — Парень стыдливо покосился на Еву, и она с отвращением хмыкнула. — Задержали Еву, а после отправили тебе послание.

— Вот сука… — Не выдержал я и уставился куда-то вдаль. До меня дошло, в чём состоит дело, и кто здесь замешан.

— Прости… — Застенчиво, исподлобья, парень смотрел на Еву. От обиды у него трясся подбородок и глаза наливались солёной водой. — Прости, пожалуйста…

Но в ответ на это Ева лишь раздражённо вздохнула.

— Значит так! — Решительно заявил я. — Слушай внимательно. — Обратился к белобрысому. — С этого дня и до окончания школы ты ежедневно должен будешь следить за Евой. Но только издалека. Если заметишь хоть мельчайшую опасность, которая может ей угрожать, ты тут же должен сообщить об этом мне.

Парень достал из кармана телефон, и я продиктовал ему свой номер.

— Ещё раз повторяю, если увидишь хотя бы намёк на то, что Еве может угрожать опасность — звонишь на этот номер. Ну, или пишешь, если не получается дозвониться. Понял?

— Понял… — С грустью, но всё-таки и нотками проявившейся надежды ответил белобрысый.

— И ещё… ты отвечаешь за неё своей задницей. Даже если тебя будут бить, тебя будут пытать и угрозами заставлять что-то сделать, помни — я тот, кто в любом случае может сделать больнее. Уяснил?

— Да…

Я повернулся к Еве и спросил:

— У кого из них твой телефон?

— У того… в красных штанах… — Смущённо произнесла сестра.

Я подошёл к вожаку-клоуну и вытащил из его кармана два телефона. Один был дорогим, с большим экраном, дорогущим смартфоном. А второй, очевидно, Евин. Я передал сестре её гаджет, а из второго телефона вытащил симку, сломал её и выбросил на пол. Подошёл к белобрысому.

— Сможешь скинуть настройки?

Он взял телефон в руки, покрутил его и сказал:

— Без проблем. Это же андроид.

— Хорошо, спасибо. — Поблагодарил я парня. — Тогда как сделаешь, отпишись, хорошо?