Остался последний опыт, которых я хотел провести до того, как уберусь отсюда. В процессе разгребания свалки я докопался до самого дна и сейчас стоял не на куче костей и стали, а на твёрдом каменном полу, достаточно ровном и гладком. И от него до края ямы было добрых четыре метра.
Согнув колени, я примерился и выстрелил своим телом как из пушки. За эти дни я успел изучить кротовью свалку вдоль и поперёк, так что для ориентации в пространстве темнота не была преградой. Но, зная о габаритах ямы, я не учёл своей новой силы.
Отметка в четыре метра осталась далеко позади, и я, не сумев поменять положение в воздухе, сначала врезался в низкий потолок, а потом шлёпнулся на край обрыва. Не сказать, чтобы это как-то мне навредило, разве что Жюстина не удержалась от язвительного замечания.
Но даже если бы в процессе я сломал себе пару костей, это уже не было важно. Я всё равно был невероятно рад. Я прыгнул с места вверх почти на пять метров, и это даже не было пределом. Подобная сила была недоступна ни одному человеку.
Больше тут мне делать было нечего. Доспехи и оружие, сброшенные в яму, по большей части пришли в негодность, куда удобнее было отобрать всё нужное у людей.
Так что, опустившись на живот, я по-пластунски пополз обратно в главный тоннель.
***
— Гад такой, бей его! — слушать, как мой рот издаёт моим голосом вопли одобрения всё ещё было очень странно. Но приятно, этого нельзя отрицать.
Кричала же Жюстина про крота, встретившегося мне на пути. Раньше казавшийся здоровенным скелет теперь едва доставал до колен, да и моя сила значительно выросла, так что я его не особо боялся, даже при том, что всё ещё ничего не видел. Как выяснилось, зря.
Может быть, бегать эти ребята быстро не могли, но вот бросаться с места в атаку, за секунду преодолевая несколько метров — вполне. Я ощутил, как вокруг бедренной кости сжимаются кузнечные тиски, сила сжатия челюстей у этих тварей была невероятной.
Однако и мой скелет теперь был куда прочнее. Кость не сломалась, получив лишь несколько выщерблин, а тут уже я включился в противостояние.
Сложив кулаки всех четырёх рук в замок, я со всей дури врезал по черепу крота. Кость монстра была очень толстой, но всё равно по коридору разнёсся характерный треск, а моя нога ощутила, как на секунду ослабла мёртвая хватка.
Ударив ещё трижды, я добился желаемого эффекта: мои руки по локоть утонули в черепушке винтового крота. Монстр мгновенно опал грудой костей, а я ощутил, как в меня вливается энергия. И после долгих дней на, можно сказать, энергетической диете, это было словно в жаркий летний полдень после утомительной работы приложиться к кружке с холодной водой.
Однако больше ничего у упокоенного крота я забирать не собирался. Теперь я не мог просто баловаться с костями, снова и снова перестраивая своё тело.
Во-первых, на каждую кость мне нужно было найти несколько двойников, чтобы она соответствовала силе остального тела, а носить с собой груды скелетов я не мог. Во-вторых, я и не собирался больше бездумно экспериментировать, добавляя такие части, как руки-позвоночники, или вдвое увеличивая количество рёбер, что я уже делал в качестве бреда.
Да, это смотрелось эффектно и в чём-то было полезно, но встреча с молотом показала, что истинная сила была в другом. Может быть, потом, когда я окончательно разберусь в этой системе, выясню все тонкости, узнаю все правила… может, тогда в моих силах будет построить тело, отличающееся от человеческого, но при прочих равных куда более сильное.
Но сейчас у меня не хватало на это ни знаний, ни возможностей. И лучше было не спорить с природой, ведь она неспроста создала человека именно таким. Так что на данный момент пары лишних рук мне было вполне достаточно.
Оставив косточки крота позади, я продолжил движение по главному тоннелю. Правда, недолго. Задумавшись об очередном рассказе Жюстины, я слишком сильно оттолкнулся ногой, в результате чего подскочил на месте, ударился спиной о потолок и распластался на полу.
Я уже сбился со счёта, сколько раз происходило подобное. Проблема была в том, что приспособиться к новому телу оказалось куда труднее, чем я предполагал. Став сильнее сразу по всем пунктам, я больше не мог на интуитивном уровне определять, какое усилие и когда нужно прикладывать, и темнота с низкими потолками нисколько не помогали.
Приходилось сосредотачивать всё внимание просто, чтобы нормально ходить. В противном случае я то делал резкие прыжки, то закручивался на месте словно юла, то банально падал, слишком широко разведя ноги.
Однако поговорка: «Время — лучшее лекарство», — в моём случае была как никогда правдива. Частота случавшихся со мной казусов, пусть медленно, но уменьшалась. С кротами после первой неудачной встречи я теперь тоже справлялся довольно быстро.
Нужно было только вовремя уйти в сторону и перехватить клыкастый скелет в воздухе. Лишившись связи с поверхностью, кроты становились совершенно беспомощными, начинали беспорядочно загребать лапами в воздухе ногами и клацать челюстями, забывая о враге, и легко давали себя убить.
Расправившись с несколькими десятками кротов, я решил, что этого пока достаточно. Во-первых, находить их в том секторе их муравейника, где я находился, становилось всё труднее. А во-вторых, энергии, получаемой из тварей, стало слишком уж мало. Больше мне в этих переходах делать было решительно нечего.
Поиск пути наверх оказался недолгим, и теперь, со всеми руками и ногами, к тому же ставшими сильнее в несколько раз, вылезти наружу мне было очень легко, пусть проходы и стали теснее.
Однако второй уровень Подземелья Некроманта, словно бы в отместку за дар в виде системы слияния, встретил меня, мягко говоря, недружелюбно. И если бы не ставший куда крепче череп, я бы осыпался обратно в колодец в виде груды костей, даже не успев вылезти из дыры.
Стоило моей голове высунуться на свет, как по ней пришёлся сильный удар чем-то тупым и тяжёлым. Едва не разжав руки и не начав очередное падение, я одним рывком выкинул себя в освещённый тоннель.
Перекатом уйдя от очередного удара, я остановился и ощупал череп. Небольшая трещина, неопасная, спасибо слиянию. Если бы на моем месте был обычный скелет или просто человек, ему уже точно пришёл бы конец. С недовольством я оглядел группу воинов, сгрудившихся у противоположной стены.
Пятеро: четверо мужиков и девушка. Ни одного мага, что было хорошо, однако при этом все они выглядели довольно сильными.
Один, лысый, очень высокий и немного полноватый, держал в руках двуручный боевой молот с клевцом. Не такую махину, как была у метателя, но против скелетов всё равно отличное оружие.
Второй, бородатый, с неровным шрамом через лоб, был пониже, но тоже довольно высоким, по крайней мере выше меня, и, судя по всему, являлся лидером группы. Боевая стойка и пристальный взгляд выдавали в нём опытного вояку, к тому же он был единственным, кто не растерялся при моём появлении. Именно в его руке была зажата тяжёлая булава, сделавшая трещину на моём черепе.
Ещё парочка близнецов, везёт мне на них. Эти были совсем зелёными: детские лица без следа растительности и недоумение в глазах. Правда, было видно, что в сражениях парочка уже принимала участие. Они были растеряны, но не дрожали, а один уже тянулся к висящей на поясе дубине. Всё-таки первый этаж они прошли, каким бы незначительным это достижение ни было.
Девушка, по моей оценке, была второй по старшинству в отряде. Среднего роста, она, тем не менее, была отлично сложена. В отличие от лысого бугая на её загорелом теле нельзя было найти ни капельки лишней жировой прослойки.
И пусть её руки и ноги не покрывали жгуты тугих мышц, было видно, что она знала, с какой стороны браться за оружие. Вот только моя квартирантка предпочитала мужчин.
— Мне нравится тот, что с бородой, люблю серьёзных мужчин! — я уже настолько привык, что она разговаривала моим ртом, что не успел её прервать.