— Д-да…

— Хорошо. Давайте, дамы, я весь во внимании.

Предлагала девчонка, надо сказать, много всего, вперемешку с мольбами и рыданиями. Вот только большая часть была либо бессмысленной, либо откровенно глупой. Ни помощь в бою, ни обязанности повара, ни тем более, на всё согласное женское тело мне были не нужны.

Похоже, у кареглазой из-за осознания реальности приближавшейся смерти резко отключился мозг, потому что только полная дура стала бы всерьёз предлагать такое скелету. К её счастью, минут через пять, когда истерика более-менее прошла, а первая порция соплей и слёз иссякла, девчонка всё-таки начала думать, и дальнейшие предложения уже были более осмысленными.

Деньги, оружие и доспехи, книги по магии — мне это было либо не нужно, либо я мог достать всё сам у приключенцев, но двигалась она уже явно в правильном направлении. И вот, наконец-то, я услышал то, что могло меня заинтересовать.

— Вам… — она замялась, понимая всю кошмарность того, что собиралась предложить, — вам ведь, наверное, иногда нужно не нападать на людей сразу, а усыпить бдительность или просто о чём-то поговорить?

— Продолжай…

— Я могла бы делать это для вас. Втираться в доверие к другим отрядам.

— Будешь предавать своих живых соплеменников ради нежити?

— У них ведь амулеты… они не умрут окончательно…

— Но ведь тогда и тебя начнут подозревать. Если вдруг сможешь выжить — могут даже обвинить.

— Это… — она подняла на меня полные неожиданной решимости глаза, — это лучше смерти.

На исходе этих десяти минут Жюстина тоже придумала, что предложить. Своё молчание в любой момент, когда я захочу, пока кареглазая путешествовала со мной.

С учётом того, что трёп моей квартирантки работал как убаюкивающее жужжание только тогда, когда мне было совсем нечем заняться, а во всё остальное время её комментарии откровенно раздражали, это была хорошая сделка. А дальше настала пора разбирать трофеи.

Вот только ничего полезного для себя, кроме булавы бородача, я не нашёл. Сейчас мои кости были даже крепче железа, так что в обычной броне не было никакого смысла, а неплохое оружие я уже нашёл — молот здоровяка отлично подходил моей новой силе.

В результате большая часть времени ушла на то, чтобы кареглазая собрала в рюкзак всякую необходимую людям всячину: палатку, спальный мешок, котелки, какие-то брикеты с едой, швейный набор — ну и так далее по списку. Ей оружие я решил оставить.

Мне навредить она не сможет, а вот иметь средство противодействия нежити в случае чего будет полезно. Закончив же со сборами и отойдя на несколько поворотов тоннеля от места учинённой мной резни, я понял, что нормально она в такой обстановке думать не сможет, я взялся за разъяснительную беседу.

— Итак, мы с тобой договорились. Ты будешь исполнять роль разведчицы, переговорщика и приманки, а я оставлю тебя в живых, — она кратко кивнула. — А теперь обсудим несколько правил. Первое: никаких попыток к бегству, мятежу или чему-то подобному. Я понимаю, что моё общество — это не предел мечтаний, но лучше не пытайся его покинуть. И в первую очередь ради своего же блага, на этом уровне даже не заходя в пещеры нежити можно нарваться на кучу неприятностей. Думаю, это ты уже понимаешь лучше многих.

Сглотнув, она снова закивала.

— Вижу, мы поладим. Итак, второе. Как ты уже могла заметить, я в этой голове не один. Можешь считать это раздвоением личности или чем угодно ещё, мне всё равно. Суть в том, что ты понадобилась моей квартирантке. Её зовут Жюстина, вы огульно знакомы. Выполнять её приказы и просьбы не обязательно, твоя задача просто поддерживать с ней беседу. Не представляю, что у неё там такое переклинило, но ты во всё это влипла именно по её прихоти, так что вам будет о чём побеседовать.

— Вредина… — кареглазая вздрогнула, сразу ощутив смену персонажей. Умная девочка.

— Помолчи пока, — без капли раздражения перебил я Жюстину. — Итак, дальше. Пункт третий и последний. Раз уж я вынужден таскать тебя за собой, то я буду по мере необходимости тебя кормить, поить, одевать и давать время на сон. Как уже не раз было сказано, мне всё это не нужно, так что цени то, что я ради тебя так стараюсь. Всё поняла?

— Да.

— Очень хорошо…

— А как тебя зовут? — понятно, моей квартирантке не хватало просто «кареглазая». Девчонка снова дёрнулась. Я её прекрасно понимал, сам поначалу не мог привыкнуть.

— Толья, — выдавила она из себя.

— …и вот я ей и говорю: «Милочка, вы ничего не понимаете в десертах, сладкое мороженое не может подаваться после мясного блюда!» А она такая вся напыжилась, губки подвернула, видите ли, я её обидела. А что обидела, если всю правду сказала, правильно я говорю?

— Правильно, — в голосе кареглазой отчётливо слышалось невыносимое страдание.

В общем-то я и сам бы давно заткнул Жюстину, но обещал ей минимум час бесед в день, так что приходилось терпеть. А ведь мне, в отличие от кареглазой, ничего не надо было делать.

Вообще, стоило отдать ей должное, поначалу она честно старалась поддерживать некое подобие беседы. Вот только помощник Архимага была крайне самовлюблённой фифой с раздутым до небес самомнением.

Так что, стоило кареглазой начать что-то рассказывать и Жюстина тут же принималась её перебивать, задавать какие-то глупые и ничего не значащие вопросы, смеяться невпопад… в общем, делала всё, чтобы история девушки стала как можно менее понятной и связной. После чего при первой же возможности перехватывала инициативу и возобновляла свой бесполезный трёп.

Кареглазой ничего не оставалось, кроме как терпеть, однако с каждым разом её энтузиазм становился всё слабее и слабее. И теперь, спустя столько времени, всё, что она делала — это изредка поддакивала Жюстине в нужные моменты. Впрочем, моей квартирантке этого было вполне достаточно, и зачем ей нужна была кареглазая, если почти ту же работу мог бы с успехом исполнять камень, я до сих пор не понимал. Какие-то женские штучки.

Меня это, впрочем, особо не касалось. Свою часть сделки — обеспечение кареглазой едой и временем на разные живые дела, я исполнял исправно, а остальное уже её проблемы. К тому же, честно сказать, наблюдать за ней было довольно интересно.

Девчонка, несмотря на всю серьёзность и опасность сложившейся ситуации, держалась очень достойно. К моему обществу она привыкла довольно быстро, а на смену голоса не обращала внимания уже через пару дней совместного путешествия. И, что самое главное, это было не смирение обречённой, я это ясно видел. В её душе ярким пламенем горел огонёк сопротивления и бунта.

Она прекрасно понимала, что убить меня у неё не получится. Просто потому, что я был слишком для неё силен, а так как я был нежитью, не нуждался в отдыхе и никогда не снижал бдительность, как-то подловить меня у неё бы тоже не вышло.

Несмотря на то, что на её шее не было поводка, на ногах — кандалов, а вокруг — решёток, это была практически идеальная тюрьма. Побег без амулета воскрешения был практически равнозначен прыжку в вольер с тиграми. Мёртвыми костяными тиграми.

Потому что, может, нежить и не покидала своих пещер, все тоннели второго этажа рано или поздно заканчивались либо тупиками, либо этими самыми пещерами. Только в самом начале в небольшом радиусе от прохода с первого этажа тоннели ветвились, практически не натыкаясь на пещеры, чтобы люди могли зайти достаточно далеко и не толпились в одном районе. Дальше уже нельзя было пройти и пары километров без необходимости вступить в сражение, и это с учётом всех поворотов лабиринта.

Однако кареглазая всё равно старательно продумывала и даже готовила побег. Откладывала часть провианта куда-то в самый низ рюкзака, собирала с тел убитых приключенцев деньги, даже стащила один из моих кинжалов, который я метнул в одного из противников и «забыл» о нём.

Да, естественно, она всё это проворачивала якобы в тайне от меня, а я старательно делал вид, что не замечаю её стараний. Во-первых, пока у неё была надежда на успешный побег, она оставалась максимально послушной и старательно исполняла всё, что я приказывал.