— Эй! — когда я услышал, как в камере напротив звякнули цепи, я тут же окликнул вампира. Однако прежде, чем я получил ответ, прошло ещё около пятнадцати минут.

— Кто? — его язык заплетался, было видно, что заклинание святой магии ещё не до конца из него выветрилось.

— Я тут, напротив! — его глаза нежити, как и мои, могли видеть практически в кромешной темноте, так что он меня точно увидел. Впрочем, даже если бы я не знал о такой особенности физиологии немёртвых, установку контакта определить было не сложно.

— Фу! Какая мерзость! — вампиры в большинстве своём были “рождены” нежитью и помнили себя людьми, а потому не полностью лишались человеческих эмоций, и такая вещь, как отвращение, им была знакома.

— А вот это было обидно, знаешь ли! Побудь тут с моё, ещё не таким красавчиком сделают!

Я, и правда, выглядел откровенно дерьмово. После того, как у церковников не получилось напрямую залезть в мою душу, чтобы подчинить меня изнутри, они решили пойти в обход. А для этого им, похоже, нужно было полностью расшифровать схему движения энергий внутри моего тела.

То есть сделать примерно то же, что когда-то хотел сделать Лиорат. Вот только, в отличие от демилича, способного делать это дистанционно, инквизиторы использовали более топорные и разрушительные способы.

Фактически, все их “исследования” заключались во всевозможных повреждениях моего тела и наблюдении за тем, как на это реагировала моя энергия. Оказывается, даже если я не чувствовал боли, разный урон моё тело, энергия смерти внутри него и, следовательно, моя душа, воспринимали по-разному.

Отсечение, смятие, раздробление, сожжение, оледенение, святая магия, растворение в кислоте и ещё множество более изощренных способов причинения ущерба. Так что не удивительно, что всего через пару дней после завершения опытов я выглядел достаточно отвратительно.

Со временем моё тело восстановится за счёт крох оставшейся внутри энергии смерти, после чего всё повторится заново. Однако пока что я походил на беднягу, которого сожгли, утопили, колесовали, отдали на растерзание падальщикам, а то, что осталось, сожгли, утопили и колесовали повторно.

— Ну и что? — ответ вампира меня, мягко говоря, удивил. — Ты всё равно уродливый. Не хочу с тобой разговаривать. — Похоже, это будет сложнее, чем я думал.

— Слушай, ты вообще знаешь, где ты находишься? Понимаешь положение, в котором оказался?

— В тюрьме, — пожал плечами вампир. — Ну, казнят, подумаешь. Не впервой.

— Ты идиот или притворяешься? — я уже начал думать, что мой замысел обречён на провал. — Ты — в темнице инквизиции. Не чувствуешь магических печатей на своих цепях? Тебя не просто казнят, тебя уничтожат, как любую нежить. Пробьют к чертям голову, а прах развеют по ветру.

Лишь после этих слов на его лице появилось что-то, кроме самодовольства. Каким образом он вообще умудрялся скрываться от церковников так долго? Впрочем, сейчас было не время это выяснять.

— Что же делать?

— Ты хочешь отсюда выбраться? — нужно было воспользоваться его страхом, пока у него не случился новый приступ звёздной болезни.

— Конечно! Я не хочу умирать! — вот, это другое дело. Идиот, конечно, но, по крайней мере, сговорчивый.

— Тогда ты должен делать так, как я скажу, идёт?

— Ну… — он осмотрел меня с ног до головы.

— Выставят на солнце и дадут прожариться до хрустящей корочки, — угрожающе напомнил я ему о перспективах.

— Да, согласен.

— Тогда не сопротивляйся.

Переселение.

Способность, не требовавшая затрат энергии. Единственное, что мне осталось после того, как магические кандалы церковников высосали из меня всю с таким трудом накопленную энергию смерти. Насильно переселиться в другую нежить я, тем не менее, не был способен, слишком ослаб, так что требовалось добровольное сотрудничество со стороны донора тела.

К счастью, вампир оказался достаточно трусливый, чтобы после пары угроз подчиниться и позволить занять его тело. Альталет был прав, инквизиторы раскололи бы его в два счета.

Когда я открыл глаза, в камере напротив моё старое тело уже заканчивало рассыпаться невесомым пеплом.

Можно было спросить: “Какая разница, в какие цепи быть закованным?” Ведь, так или иначе, выбраться из-за решётки я не смогу, инквизиторы делали всё на совесть. Однако было кое-что, менявшее всю ситуацию. Новая душа в дополнение к моим квартирантам, а значит, и новая способность.

Не теряя ни секунды, нырнул в недра души. Пурпурные двери Гордыни, алые двери Гнева, зелёные двери Зависти, жёлтые двери Жадности — эти четыре были открыты. Но прямо сейчас эти четыре двери меня не особо интересовали. Дух вампира, в спешке я даже забыл спросить, как его зовут, прямо сейчас висел в центре круга дверей.

Со стороны он был похож просто на белоснежное пламя, что выглядело, конечно, красиво, но совершенно бесполезно. Пока он не станет проводником силы одного из грехов, я не смогу преступить к следующей стадии. И я должен был как можно скорее захватить контроль над ним.

Это произошло бы и так, но времени было в обрез, так что я постарался как можно сильнее ускорить этот процесс. Может, в магии я до сих пор был дубом, но вот в устройстве собственной души разобрался практически полностью, а то, что осталось тайной, уже вряд ли откроется в текущих условиях.

Всё-таки на это у меня было целых двадцать семь лет. Всё закончилось спустя четыре часа.

На секунду вынырнув из глубин души, открыв глаза и позволив челюсти двигаться свободно, я услышал поток проклятий от моего нового квартиранта. Похоже, всё шло успешно, я уже перехватил контроль над этим телом. Однако расслабляться было рано.

Снова ушёл в недра своего Я и нашёл дух вампира, висящий уже не в центре, а чуть в стороне, на пути к одной из дверей. И судя по направлению, это точно была не оранжевая дверь Обжорства, что разочаровывало. Какую способность я получу, когда открою эту дверь, я не знал точно, но после долгого изучения мог сделать достаточно точное предсказание.

И для того, чтобы выбраться из темницы, заполненной энергией смерти от множества содержащихся тут мертвецов, она подошла бы как нельзя лучше. Однако, похоже, мне достался какой-то неправильный вампир. Однако, какая из двух других дверей примет его дух, пока что было непонятно, так что я продолжил подталкивать его вперёд своей энергией. И спустя ещё десять часов реального времени дух вампира уже совершенно точно выбрал дверь небесно-голубого цвета.

Похоть. Конечно, лучше, чем Лень, которая мне бы вообще ничем не помогла, но… чёрт побери. Серьёзно? Похоть? У нежити? Да, вампиры были не на сто процентов нежитью, но… эх. Ладно, не в моём положении было жаловаться. Мысленно вздохнув, я с удвоенным усердием продолжил подталкивать дух вампирёныша к цели.

В самый первый раз, когда я получил Жюстину в качестве квартиранта, на то, чтобы её душа добралась до двери Гордыни, ушло несколько месяцев. Душе дракона Руха потребовалась пара недель. На этот же раз я уложился в четыре дня. И всё равно это было много.

Инквизиторы приходили в темницу не слишком часто, а моя камера была практически в самом конце коридора, так что пропажу они пока не заметили. Но вероятность того, что один из них появится для того, чтобы забрать вампира или просто ради проверки, увеличивалась с каждым часом.

А ведь мне ещё нужно было пережить процесс отпирания двери, в реальном мире выливающийся в безудержный приступ того греха, который эта дверь олицетворяла. Приступ Похоти… хорошо, что я был в цепях.

Нет, людей мне было совершенно не жалко. Даже наоборот, каждого святошу мне хотелось порвать в клочки. Но, если бы я начал разгуливать по темнице в поисках способа разрядки, факт моего побега точно бы вскрылся. А так, побился пару дней в конвульсиях — и нормально.

Хотя, конечно, это было не самое приятное из моих воспоминаний. Проблема проявилась, лишь когда со стороны входа послышались шаги трёх человек, а процесс открытия двери ещё не окончился. И это было по-настоящему плохо.