Так и человеческое тело, в оригинале не способное стать сильнее определенной границы, при участии энергии жизни легко преодолевало заложенные природой ограничения. Правда, оставался ещё вопрос, как с помощью этой силы можно избавиться от проблем с почками, но это оставлю напоследок.
Разобраться в этом было сложнее, чем могло показаться. Хотя бы потому, что участвующие во всём этом материи были куда тоньше и сложнее, чем просто стеклянные болванки. И когда я нащупал правильный путь, процентов сорок от того огонька, что оставил убитый мной инквизитор уже были истрачены впустую, к большому сожалению.
С другой стороны, ничего не бывает просто так, и мне не было особенно жаль. Результат был куда важнее, тем более, что это было только начало. Как показала прошедшая неделя, объём поглощённой мной энергии был предательски мал.
То ли главный из той тройки инквизиторов был всё равно из низов церкви, то ли поглотить удалось лишь небольшую часть, не знаю. Но мне пришлось потратить больше половины из оставшихся шестидесяти процентов на укрепление тела, чтобы реально ощутить разницу.
И это не значило, что я стал в два или три раза сильнее, нет. Вряд ли вообще был смысл оценивать в таких категориях, так как улучшение было слишком смешным. Так что я решил потратить остаток исключительно на ноги не просто так.
В деревню уже пару раз приходили представители церкви. Дважды открыто, заявляясь посреди дня с явно тяжёлыми телегами, укрытыми тканью, чтобы не было видно, что находится внутри. Зная святош, вероятно, это были какие-то артефакты обнаружения, и в такие моменты я был несказанно рад, что энергии смерти во мне не осталось.
И ещё однажды я проснулся посреди ночи от стойкого ощущения, что на меня кто-то смотрит. Подобным предчувствиям я привык доверять и пусть так никого и не увидел, стоило всё-таки перестраховаться и приписать это тем же ребятам.
Сомнений никаких быть не могло. Церковники всё-таки решили проработать вариант моего побега не в подземелье, а по поверхности. Хорошо, что ещё в тот день, когда Ролад привёл меня в деревню, я отпустил похищенного коня, срезал к чертям хвостик, который носил бывших владелец тела, остригшись до довольно коротких волос, и взял у старосты его старый набор одежды, спалив костюм конюшего.
Изменить лицо я, к сожалению, пока не мог, так что оставалось надеяться на то, что внешность пропавшего инквизитора не будет точно известна ищейкам. Но, так или иначе, охота за моей тушкой, похоже, не собиралась останавливаться, и я не строил напрасных иллюзий.
Однажды мне придётся бежать, причём бежать далеко и долго. Потому сильные ноги мне сейчас были куда важнее сильных рук.
— Эй, ты! — голос раздался со стороны калитки, на лавочке у которой я и сидел. Уже не детский, а мужской, причём обладатель этого голоса явно был очень зол.
Да какого чёрта? Вы издеваетесь? Я ведь почти закончил… ну уж нет, я доделаю, что хотел.
— Ты что, глухой?! — тон голоса стал ещё выше, но, похоже, заходить на участок старосты мужик всё-таки трусил. Что же, мне даже лучше.
— Нет, папа, он точно не глухой, — обиженный голос Цыплёнка, в котором легко слышались плачущие нотки, я узнал сразу. Нажаловалась, мелкая. Похоже, и правда, придётся разбираться.
— Вставай давай, поговорить надо!
Со стороны я, должно быть, казался либо дико напуганным, либо образцом вселенского спокойствия, но на самом деле уже строил страшные планы расправы. Приставать к тем, кто тебе сто раз сказал: “Не лезь”, — а потом ещё и ябедничать на него за безобидный щелбан.
Ещё одна причина, почему я не любил детей. И людей в принципе, так как они из этих же детей и вырастали. Вот только ещё чуть-чуть энергии перекачаю и…
— Слышь, я с тобой разговариваю, — на плечо легла тяжёлая рука. Похоже, субтильным телосложением девчонка пошла не в батю. Похоже, не судьба мне сегодня закончить.
С силой упёршись левой ногой в землю, выкинул правую вертикально вверх, насколько это позволяла растяжка слабо тренированного тела. Но, с учётом того, что мстюн наклонился вперёд, чтобы схватить меня, этого хватило.
Пятка с невероятно приятной отдачей (были в живом теле и иные, невидимые в первый момент плюсы) врезалась мужику прямо в челюсть. Тот тут же отшатнулся, но плечо моё не выпустил и дёрнул меня на себя с такой силой, что я едва не упал.
Глаза к этому моменту, конечно, уже были открыты, и я с удовлетворением заметил выражение недоумения и страха на лице папы Цыплёнка. О, так он же, получается, Петух! Отличное погоняло прямо напрашивалось на хорошую взбучку.
Стараясь не терять равновесие, со всего размаху опустил пятку прямо мужику на ногу. От таких нагрузок мышцы в нижних конечностях едва не застонали. Но это было даже хорошо, ведь энергию жизни нужно было ещё “освоить”. В каком-то смысле появление Петуха пришлось даже кстати, просто бегать вокруг деревни было уже слишком скучно.
К сожалению, весил я недостаточно много, а обувь на мне была слишком мягкая и сломать ему пальцы не получилось. Однако это было достаточно больно, чтобы мужик всё-таки отпустил моё плечо, параллельно разорвав рубаху, поднял колено и попытался схватиться за пострадавшую конечность.
Как бы не так. Разворот вокруг своей оси в низком приседе, так, что я едва не выбил себе все зубы сиденьем лавочки, и идеально выполненная подножка отправила Петуха в полёт.
От этой мысли стало настолько смешно, что даже в такой ситуации я не удержался от улыбки. А ситуация, на самом деле, была ещё далека от завершения. Несмотря на отлично исполненное комбо, сила моих ударов оставляла желать лучшего, ведь энергии жизни ещё лишь предстояло впитаться в мышцы моих ног. Без этого я в лучшем случае был лишь чуть сильнее того самого одного “скелета”, которыми я мерил свои силы, будучи нежитью.
А вот мой противник точно был намного сильнее. И дело было не в телесной магии. Он был высок, широк в плечах, и излишний вес не мог скрыть покрывавших его руки мускулов. В рукопашную он разобрался бы даже не с одним, а с парой-тройкой скелетов, просто за счёт своей комплекции.
Полученное от инквизитора тело тоже было довольно крупным, но своему оппоненту я проигрывал по всем статьям. Плюс моя худоба — не успевшее исчезнуть последствие строгих постов, которыми себя морили святоши, и его деревенская жизнь, означавшая постоянный физический труд… мои удары его, скорее, удивили и разозлили, чем по-настоящему нанесли урон.
Разве что самый первый, в челюсть, мог быть хоть немного серьёзным. Но произведён он был из такой неудобной позиции, что на это не стоило надеяться. Приземлился же он на плечо, и пусть, судя по сдавленному возгласу это было достаточно больно, боеспособность его от этого вряд ли сильно снизилась.
В итоге выходило, что продолжение драки будет для меня невыгодно в любом случае.
— Не надо было меня трогать, — сухо бросил я, усаживаясь обратно на лавочку, поближе к калитке. Пытаться его добить не стоило, это могло лишь привести его в состояние разъярённого быка, и тем более, не стоило убегать после такого. Оставалось только попытаться сделать вид, что я мог навалять ему при любом удобном случае и просто не хотел марать руки.
Однако, похоже, тактика не сработала. Или же он не хотел позориться при дочке, уже смотревшей на него с выражением искреннего детского недоумения. Тряхнув головой и приняв устойчивое положение, он издал нечто, отдалённо напоминающее боевой клич, и бросился на меня.
Расчёт выбрать место поближе к выходу оказался верным, и через секунду я уже выскочил за калитку, после чего отбежал ещё на несколько метров до широкого открытого пространства. Нельзя было дать Петуху загнать меня в угол, один его удар мог легко отправить меня в нокаут.
К моему счастью, в тактике боя он не понимал ровным счётом ничего, так что просто бросился следом, широко разведя в стороны руки, словно хотел меня обнять. Глупо, конечно.
Пригнувшись и проскользнув под локтем так, что почувствовал затылком движение воздуха, я со всей силы ударил противнику под левое колено. Охнув от боли и с трудом удержавшись на ногах, он развернулся и снова попытался схватить меня. Но и на этот раз я вывернулся, снова оказавшись за его спиной и нанеся удар уже по правой конечности.