Выдвинулись около полудня и спокойно ехали за постепенно садящимся солнцем до самого заката. Лошадка оказалась получше, чем у Муада и скорость фургона не могла не радовать. То ли мне просто повезло, то ли дело было в том, что травы считались более важным грузом, чем та вода, что вёз старик.

Остановились на привал спустя ещё полчаса на примерно такой же стоянке, на какой я встретил старика. Найс ушёл в лес и вскоре вернулся с парой кроликов, которых неожиданно профессионально освежевал, так что на ужин у нас был наваристый супчик с крольчатиной.

Жизнь, определённо, начинала радовать, и от того, когда мы уже разложились спать, я долго ворочался, не в силах заставить организм отключиться. Всё было слишком хорошо, в моей жизни такого не случалось.

А если даже и были светлые пятна, то это только затем, чтобы на контрасте последующий трындец показался ещё хуже. В голову начали лезть мысли о церкви, об Агнес, об Альталете… И только представляя, как буду втыкать в глаза святоши одну иглу за другой, я смог расслабиться и уснуть.

Ещё четыре дня прошли в том же режиме. Подъём, завтрак, иногда кашей, иногда с бонусом в виде пойманной Найсом дичи, неспешный день на козлах с остановкой на обед, снова путь, закат, привал, ужин, сон. И с каждым таким спокойным днём дискомфорт всё рос и рос.

Так что, когда, проезжая уже после заката по какой-то особенно заросшей лесной дороге, я услышал в кустах чуть впереди шорох и звякающие звуки прижимаемого к бедру оружия, вместо напряжения я даже ощутил некоторую расслабленность. Ну, наконец-то, знакомые и родные проблемы, как же я по вам скучал.

Найс насторожился в то же время, что и я. Как я успел выяснить, у его “зрения” был большой недостаток в виде небольшого радиуса восприятия. Его мир ограничивался десятком метров во все стороны, дальше ему, как и полагается нормальным слепым, приходилось полагаться на слух.

Остановившись и шёпотом предупредив Игоря, чтобы он не высовывался из фургона и вообще не поднимал голову, чтобы не задело случайным выстрелом, я вылез наружу вслед за Найсом. Хотя, как оказалось, можно было не торопиться. Даже успел стреножить нашу лошадку, прежде чем на дорогу начали выходить тёмные фигуры.

— Ушлышали наш? — осведомился один из них, подходя чуть ближе и оказываясь в кругу света от подвешенного на фургоне фонаря.

В отличие от напавших на меня молокососов, этот шепелявый экземпляр явно повидал немало. Шрамы, сломанный несколько раз нос, во рту не хватало половины зубов, да и вообще он выглядел так, словно не выходил из леса к населённым пунктам несколько лет. По крайней мере, воняло от него как от выгребной ямы.

— Да нет, просто по малой нужде остановились, — пожал плечами Найс, перекладывая свой, уже по всем правилам заточенный двуручник на другое плечо. — А вы кто будете?

Романтики большой дороги зашлись довольным гоготом.

— А ты — молодеш, — выдал вердикт шепелявый. — Тебя убьём пошледним.

— Если что, я тоже неплохо шучу, — подал я голос. — Как насчёт того, чтобы никого из нас не убивать, и мы пойдём каждый своей дорогой? Вы налево, мы направо. — В свете фонаря увидел, как Найс кратко кивнул. Отлично, он понял.

— Не, не вариант, — разбойник покачал головой.

— Ну не вариант, так не вариант… — пауза была достаточно долгой, чтобы слепой успел подготовиться. — Давай!

Мы рванули в лес, я вправо от дороги, слепой влево. Нужно было успеть до того, как банда окружит фургон. К сожалению, никакого оружия Братство мне не дало, видимо, простому извозчику не полагалось таковое иметь.

Так что пришлось ограничиваться тем, что было, а именно охотничьим ножом одного из мамкиных грабителей. Хотя, с учётом вполне неплохого клинка, висевшего на поясе у шепелявого, после этого боя я без оружия не останусь.

Первого разбойника удалось застать врасплох. Несмотря на полетевший мне в спину крик главаря: “Поберегишь!” — я успел наскочить на недоумевающего противника и всадить лезвие ножа ему под рёбра. Неожиданно это оказалась женщина в кожаной броне. Но от двадцати сантиметров стали ни дублёная кожа, ни довольно объёмная грудь её не спасли.

Она успела только схватить меня свободной рукой за только начавшие отрастать волосы, но в следующую же секунду силы разбойницу покинули, и я с лёгкостью смог освободиться. Не став тратить время на вытаскивание зазубренного с обратной стороны лезвия из тела, выхватил из ножен у неё на поясе квадратного сечения кортик и рванул снова вправо, там я слышал ещё одного человека.

На этот раз всё оказалось сложнее. Разбойник уже ждал появления защитника фургона, и мой выпад удачно поймал на щит.

Однако, судя по тому, как далеко мне удалось оттеснить его ударом лёгкого кортика, техниками он либо вовсе не владел, либо владел на самом минимальном уровне. Так что я не стал особо с ним миндальничать. После освоения энергии главаря молокососов я был достаточно уверен в своих силах.

Протянув руку, я схватился за край щита и со всей силы дёрнул на себя. Не ожидавший такого разбойник слишком поздно взмахнул своим мечом, и его удар пропал втуне, мне просто нужно было сдвинуться чуть в сторону. А мой кортик между тем уже входил ему в шею.

В эту же секунду я почувствовал поток энергии жизни, втекающий в моё тело. Этот парень ещё не умер, лишь захлёбывался кровью. Так что, похоже, этим бонусом меня наградила убитая разбойница. Приятно. А вот ещё одного приятного бонуса в виде неплохого щита мне получить было не суждено. Он был прочно пристёгнут к руке убитого аж тремя ремнями, и возиться с застёжками сейчас было совсем некогда.

Слева послышался чей-то болезненный вопль. К счастью, голос был незнакомый, то есть Игорю не принадлежал, а значит, это Найс зарубил кого-то своим клинком. Количество разбойников успешно уменьшалось, но праздновать победу было рано.

Встречать нас на дорогу вышло четверо, остальные прятались по кустам. Сколько их точно было, утверждать не брался, но точно не меньше, чем показавшихся. Я убил двоих, слепой как минимум одного, может, двоих, но в любом случае выходило ещё как минимум четверо-пятеро противников.

Дальше прочёсывать лес по эту сторону от фургона счёл нецелесообразным. Лучников у них не было, иначе меня бы попытались пристрелить, ещё когда я сидел на козлах. А вот забраться в фургон и прикончить моего проверяющего они могли легко. И тогда плакала моя работа на Братство. Убитый в первом же рейсе соглядатай, тем более, сын какого-то там начальника — этого мне точно не простят.

Так что, подхватив с земли меч, который разбойник бросил, пытаясь зажать развороченное горло, я поспешил обратно, к дороге. И, как оказалось, вовремя. Один из бандюг под прикрытием ещё двоих как раз забирался в фургон. Заметив меня, они тут же развернулись и приняли стойки.

Довольно корявые, но быстро я через них бы всё равно не пробрался. Наш качок, несмотря на свои немаленькие габариты никогда не державший в руках оружия и не практиковавший техник, к тому времени уже точно будет мёртв.

Дерьмо? Дерьмо. Но разгрести ещё было можно. Разогнавшись посильнее и взяв чуть в сторону, я заскочил на поваленное дерево, оттащенное каким-то доброхотом с дороги, и с него уже прыгнул прямо на спину позарившемуся на моего проверяющего. Тот такого явно не ожидал, его рука соскользнула с края полога фургона, и мы вдвоём, перелетев парочку изумлённых бойцов шепелявого, рухнули в траву с другой стороны дороги, кубарем покатившись под откос.

В процессе я сильно пожалел, что оставил нож в рёбрах бабы, сейчас он бы пригодился куда больше, чем длинный меч. Но справиться с противником удалось и так. Вернее, даже справляться не пришлось. Пока мы летели, успели перевернуться, и на землю я упал, уже фактически сидя на бандите. При этом ему не повезло даже больше, чем могло показаться: очень удачно для меня торчащий из земли камень с характерным треском пробил ему висок.

Ещё пару кувырков в обнимку с мертвецом, и я, отделавшись отбитыми рёбрами и, вероятно, здоровенным синяком на плече, вскочил и устремился обратно. В голове бил колокол, перед глазами мелькали звёздочки, но координации я не потерял и уже чувствовал, как приходят в порядок растормошённые мысли, так что ничего страшного не произошло.