Сколько было подобных Найсу, который с лёгкостью и изяществом применял сложнейшую пространственную магию в бою, я даже не брался предполагать. Сотни на всё многомиллиардное человечество? Десятки?Может, единицы? Встреча в той больнице Братства оказалась, мягко говоря, очень необычной.

А ведь это было далеко не всё. Иначе невозможно было для него столь быстро расти в рангах воинских техник. Правда, вот тут моя догадливость уже давала сбой, и оставалось только разводить руками. Радовало хотя бы то, что Найс про мои способности тоже не знал очень многого, так что мы были в примерно равных условиях.

Кстати об этом. Стоило уже и мне присоединяться к веселью. Запас энергии резко просел, Похищение в последнее время забирало всё больше и больше сил. Впрочем, грех было жаловаться, с учётом того, что по мере спуска по этажам Звериных Пещер в мой арсенал форм добавлялась всё новая и новая нечисть.

Рост увеличился раза в полтора, из-за чего в норме двуручная булава отлично легла в ладонь. На левом предплечье выросла мощная костяная пластина, заменявшая щит.

Всю кожу покрыла толстая броня, защищающая от атак лучше любой стали. Рот превратился в пасть от уха до уха, полную зазубренных акульих зубов. А об изменениях, произошедших с внутренними органами и мышцами можно было рассказывать несколько минут.

Когда-то я уже создавал себе боевую форму. И уже тогда это было крайне внушительным бонусом к силе. Однако тогда это всё-таки было не совсем полноценное тело. Скорее пазл, слепленный из кусков разных некро-монстров. Но теперь, с добавлением в уравнение энергии крови, всё кардинально поменялось.

Магия крови не просто так использовалась для создания химер из тел разных существ. С помощью Изменения и Похищения я был способен вылепить желанное тело, словно из глины. А энергия крови, пропитавшая за эти два года каждую мою клеточку, творила своё особое волшебство, окончательно убирая все “разногласия” между изменёнными частями организма.

Фактически, это бронированное клыкастое тело было уже не просто произведением моих способностей, а настоящим, созданным лично мной представителем нечисти. У меня даже появилось подозрение, что я мог начать новую кровную линию, занявшись сексом с кем-нибудь из местных самок. Впрочем, это уже после расправы над местными заправилами.

Издав боевой рёв, в этом теле звучащий особенно угрожающе, я бросился вперёд. Несмотря на увеличившийся вес, в скорости это тело нисколько не потеряло. Мимо Найса, занятого превращением защитников стен в кровавую кашу, я пронёсся размытым силуэтом, едва не схлопотав удар его Когтя, который даже для трёхметрового меня казался слишком большим.

— Будешь отставать — я вообще тебе ничего не оставлю! — крикнул я за спину, зная, что слепой меня легко услышит.

— Стой, сволочь! — разом позабыв о своих противниках, Найс устремился следом, вверх по улицам Кантилании прямо к центу города и дворцу правителя.

Конечно, было не совсем правильно вести себя подобным образом во время такого боя. Тем более, что я был только средних стадиях Воителя и Магистра, а Найс, хоть и добрался до поздней стадии, но только в ранге Воителя.

Переводя на силу монстров, нас обоих можно было считать высшими Побоищами. И да, такой уровень силы сам по себе был очень хорош, но точно не против целого города, ведь, к примеру, в Падсонитар было своё Бедствие, совсем иной уровень.

Однако, что меня, что его нельзя было мерить стандартными определениями рангов. Я достиг своих рангов не только в энергии жизни, но и в энергии крови, то есть энергии у меня, в целом, было вдвое больше, чем у любого другого.

К тому же боевая форма давала мне физическую мощь, превосходящую Найса, а ведь у меня было ещё Усиление. То есть реальная моя сила давно превысила границу ранга Бедствия. Про слепого с его магией пространства я даже не хотел думать.

Найс никогда не пользовался магией, кроме как для обороны и в разных критических ситуациях вроде той, когда он убил пытавшегося загрызть меня волка. Иначе его сила, скорее всего, была бы ещё больше.

В итоге наше желание вдвоём уничтожить Кантиланию ни на секунду не казалось абсурдным. Куда более странными были все те попытки диверсантов из города прикончить нас во время привалов. Я, кстати, так и не понял, зачем это им было надо.

Захваченные живыми убийцы то ли, и правда, не знали ничего, кроме своего задания, то ли были слишком преданными. Потому что даже мне, отлично обучившемуся искусству пыток в результате стольких лет самых непосредственных наблюдений за работой инквизиторов, не удалось из них ничего вытянуть. Самая ирония была в том, что, не нападай на нас так часто, мы бы, возможно, и не стали атаковать город, просто заплатив за проход.

Так что местные сами напросились. Впрочем, на самом деле ни мне, ни Найсу подобные оправдания были не нужны. Как я успел выяснить за два с лишним года в Звериных Пещерах, мой слепой друг был далеко не пай-мальчиком. Понятно, что человек, выбравший путь наёмника и без колебаний убивавший людей, в принципе, не мог быть добряком.

Но, в отличие от, к примеру, Веска и тем более Тольи… пока она ещё была Тольей, Найс не был против и старого-доброго немотивированного убийства. Иначе я бы вряд ли смог добраться до Воителя и Магистра в энергии жизни, ведь для этого пришлось прикончить окончательной смертью немало авантюристов.

Но была и ещё одна причина для меня атаковать город. Кантилания должна была стать чем-то вроде личного экзамена. Проверкой моих способностей перед тем, как я, наконец, приступлю к свершению своей мести. С моего пленения церковью прошло уже почти тридцать лет.

И все эти годы я представлял, как сверну Агнес шею. Альталет был следующим на очереди, но к священнику я испытывал лишь холодную ярость за четверть века пыток. Магесса же была живым свидетельством моей неудачи, а также главной причиной, по которой церковь смогла столь быстро выйти на мой след. Так что её я ненавидел искренне и от всего сердца.

И если мне удастся всего лишь на пару с Найсом разбить защиту целого города нечисти, то и к сражению с Агнес я буду готов, даже если она успела за эти годы Архимагом стать. Остановившись на самой широкой площади Кантилании, я вновь взревел, вызывая местного главаря на бой.

Нечисть, в большинстве своей, была очень вспыльчива. Происходящие от тех или иных магических монстров и наполненные бурлящей энергией крови, они и вели себя соответственно. Тем более, когда речь заходила о потомках одной из самых воинственных звериных рас.

Я услышал отдалённое эхо — это с грохотом распахнулись двери дворца. И уже спустя несколько секунд напротив меня приземлилась могучая фигура высшего драконида. В отличие от своих младших собратьев, больше похожих просто на ящериц-переростков, этот экземпляр имел все признаки истинных драконов.

Голову правителя Кантилании украшали изогнутые рога, в глазах и приоткрытой пасти пылало голубоватое пламя, а за спиной мерно подрагивали огромные кожистые крылья. Если сам драконид был ниже меня на голову, то кончики его крыльев поднимались метров на семь, не меньше.

Конечно, мне доводилось сражаться и с куда бо́льшими противниками. Но, пожалуй, из всех пока что встреченных представителей нечисти именно этот был самым внушительным.

И исходящая от него энергия ранга Бедствия, а также тяжёлая алебарда, явно лучшего качества, чем моя сравнительно средненькая булава, лишь добавляли его образу веса. Такой противник в качестве последнего испытания перед сражением с Агнес мне более чем подходил.

— Ну куда ты торопишься всё время? — вздохнул Найс, вставая рядом. — Сам с ним будешь?

— Ага. Можешь идти, там во дворце наверняка ещё немало его подчинённых осталось.

Слепой мечник, кивнув, пробежал мимо драконида. Тот даже не обернулся вслед человеку, продолжая всматриваться в меня своими пламенными глазами.

— Какой ты крови? — наконец, спросил он, видимо, не сумев опознать мой облик. Что и не удивительно.