— Зря ты так, — покачал я головой. — Убьёшь меня — и никогда не узнаешь, почему попал в Дьявольские Недра и почему стал демоном.

— Не интересует, — отрезал Игор-Рагок, принимая боевую стойку. С учётом его роста, комплекции и размеров оружия, смотрелось это, мягко говоря, внушительно.

Даже так? Ну ладно. Похоже, сейчас с ним что-либо обсуждать было бесполезно.

— Хорошо. Тогда обсудим всё попозже.

Как и предположил Веск, Рагок стал необычным демоном. В Дьявольских Недрах такое понятие, как “демоническая знать”, было не так весомо, ведь здесь демоны “рождались” сразу в полигоне, минуя предыдущую жизнь в преисподней. Однако инстинктивная оторопь перед теми, в ком текла королевская кровь, передавалась даже “искусственным” демонам.

Перед демоническим графом, каким был Рагок, обычные демоны не могли проявить даже половины реальной силы, что снижало их и без того крохотные шансы на победу и выживание. Ничего удивительного, что он так свободно расхаживал по уровню, терроризируя десяток городов. Однако меня его подавляющая аура мало заботила, хотя, стоило признать, побеждал бывший паладин всё-таки не только за её счёт.

Пожалуй, впервые в жизни мне встречался противник, настолько превосходящий меня в плане физической силы. Демон, да ещё и Бедствие средних стадий, одной чистой мощи его многотонного тела хватало, чтобы каждый взмах огромного молота создавал настоящие торнадо из пепельного песка.

С сожалением приходилось признавать: если бы я принял хотя бы один такой удар в жёсткий блок — от моих костей не осталось бы ничего, кроме трухи, несмотря даже на тройной ранг Воителя. Да что там говорить, если Игор-Рагок умудрился даже сломать пространственный замок Калии, из-за чего я, уже привыкший к абсолютной магии стилета, чуть не помер, лишь на долю секунды разминувшись с одним из ангелов на его молоте.

Пришлось вливать в кинжал втрое больше энергии, чем обычно, чтобы справиться с мощью противника, и при этом я всё равно чувствовал дрожь, передающуюся в руку при каждом ударе молота.

Однако такая разница в физической мощи вовсе не означала, что бывший паладин был непобедим. Рост, вдвое превышающий мой даже после превращения, тело, извитое гипертрофированными мышцами, и молот, который наверняка был в пару-тройку раз тяжелее Гуйара — всё это означало, что Рагок, выигрывая в силе, значительно уступал в скорости.

Конечно, с точки зрения обычного человека, он двигался быстро, даже очень. Вряд ли кто-то даже на ранге Рыцаря мог бы увернуться от его атак. Вот только я Рыцарем не был уже очень давно. И на каждый его удар я мог отвечать двумя, а то и тремя своими.

Впрочем, это не обеспечивало мне автоматическую победу. То, что я двигался и атаковал куда быстрее, означало лишь, что, в целом, я мог не опасаться получить по голове. Убежать от Рагока было бы тем более несложно. Но вот с моими контратаками всё было куда хуже.

Тело бывшего паладина было не только невероятно сильным, но и до абсурда крепким. Когда я, поднырнув под удар молота, атаковал его ноги, Гуйар оставил лишь неглубокую рану, максимум сантиметров десять, что с учётом размеров Рагока и живучести демонов было не страшнее кошачьей царапки.

И это притом, что сейчас Кровожадный Король весил уже больше трёх тонн, обладая невероятной убойной мощью. Конечно, в полную силу я пока что не бил, лишь прощупывая возможности бывшего паладина, но и он вряд ли сражался на пределе возможного.

К примеру, я нисколько не сомневался, что татуировки на его теле были вовсе не для красоты, поскольку от них прямо-таки несло силой адского пламени.

И минут через десять после начала нашего боя, когда мы обменялись уже несколькими сотнями ударов, Рагок подтвердил это моё предположение. Взревев так, что я почувствовал боль в ушах, бывший паладин бросился в атаку с удвоенной яростью. По спиралям на его коже, начиная с головы, заструился хорошо знакомый мне свет огня преисподней.

И везде, где зажигались татуировки, мышцы огромного демона, и так казавшиеся ненастоящими из-за своей гипертрофированности, начали ещё вздуваться и наливаться силой. Судя по всему, это было чем-то сродни моему воспламенению энергии, но, если в моём случае тело наполнял туман Усиления, Рагок, похоже, использовал чистую энергию адского пламени.

А значит, и мне стоило показать всё, на что я способен. Воспламенение, запущенное на максимум, сделало мой внешний вид довольно схожим с бывшим паладином. Разница была лишь в том, что у него светились магические татуировки, а у меня сквозь кожу и броню просвечивала сама энергия.

В плане сияющих глаз и извергающегося изо рта и носа пламени мы и вовсе были почти близнецами. Однако лишь на этом я не остановился. Туман Усиления начал выходить из моего тела и, наполненный силой адского пламени, почти сразу обратил пространство вокруг в филиал ада.

Наблюдатели на стенах города, находящиеся в нескольких сотнях метров, сейчас, скорее всего, бежали прочь, не способные терпеть подобный жар. Вряд ли кто-то помимо Давры и моих спутников мог выдержать подобное дольше нескольких секунд. К счастью, пепел местных пустошей в принципе не мог гореть или плавиться, иначе нас с бывшим паладином ждала бы схватка в кипящей магме.

Однако сделал я это вовсе не потому, что хотел поджарить Рагока на пламени преисподней. Не стоило даже рассчитывать на то, что ему мой огонь нанесёт хоть сколько-нибудь серьёзные повреждения. Нет, я создал вокруг себя мир пламени, чтобы повысить эффективность воспламенения энергии.

Этот эффект я обнаружил уже через месяц после того, как попал в Дьявольские Недра, сражаясь с противниками, распространявшими вокруг себя жар адского огня. Суть его была в следующем: чем меньше была разница между температурой внутри моего тела и снаружи, тем медленнее я тратил энергию.

Если подумать, это было логично. Ведь воспламенение при всех своих плюсах было крайне невыгодным именно потому, что немало силы просто утекало в окружающее пространство из-за того, что я не мог идеально контролировать такие больше объёмы магии.

При этом немалая часть бесполезно тратящейся энергии уходила именно на тепло. Фактически, я, как какая-нибудь печка, отапливал воздух вокруг себя. И куда выгоднее было использовать сравнительно небольшое количество тумана Усиления, чтобы нивелировать разницу температур, чем постоянно мириться с потерей энергии.

К тому же в сплошном пламени противнику было куда сложнее отследить мои движения, а я ощущал всё через сам огонь, так как он и был моим Усилением. А ещё Гуйар, радостно пожиравший адское пламя с таким же аппетитом, как и любую другую энергию и концентрировавший эту силу внутри себя, мгновенно раскалялся до таких температур, что даже мне становилось горячо его держать.

В общем, сплошные плюсы. По сравнению с Рагоком, использовавшим адский огонь лишь для собственного усиления, мой арсенал был куда обширнее.

И эта разница в методах: грубом и примитивном у бывшего паладина и разностороннем и изящном у меня — сыграла решающую роль в нашем сражении. Нет, физически он всё ещё был куда сильнее меня, вероятно, отрыв даже увеличился. Вот только, как бы глупо это ни звучало, сила была далеко не только в силе.

Очередной замах огромного молота был прерван ещё на полпути. Я метнул Калию наперерез плачущим ангелам, лишь перед самым столкновением влив в стилет убойную дозу энергии. Подобный приём в этом бою я использовал впервые, и Рагок такого явно не ожидал.

Не подготовившись к тому, что оружие весом в десяток тонн вдруг наткнётся на преграду, он не успел стабилизировать стойку и начал заваливаться на бок. Скорее всего, это никак бы на нём не сказалось, бывший паладин был достаточно умелым воином, чтобы справиться с подобными трудностями. Одного правильного шага хватило бы, чтобы нивелировать потерю равновесия. Вот только я не собирался давать ему сделать этот шаг.

В один рывок я добрался до его ног, перехватил Гуйар двумя руками и, крутанувшись почти на двести семьдесят градусов, со всей силой впечатал Кровожадного Короля под колено Рагока, находившееся ровно на уровне моей груди. Подобного бывший паладин всё-таки не выдержал.