Большая часть войска Лиората не имела сознания и подчинялась либо воле призывателя, либо вложенным в голову при призыве инстинктам, а демилич при всём желании не мог уследить за каждой точкой поля боя.
Так что провокациям Агнес монстры поддавались прекрасно, пытаясь достать магессу оружием и когтями и следуя за ней, куда бы она ни двинулась, тем самым нарушая свои и так довольно хлипкие боевые ряды.
Найс с Лаэной, отойдя от применения слишком мощной магии, также включились в бой, решив не разделяться и по полной использовать неожиданно открытую синергию. И противостоять их совместной мощи с трудом могли даже высокие стадии, от каждого попадания покрывавшиеся сетями тонких, но крайне глубоких порезов, затянуть которые было сложно даже энергии смерти. А с учётом того, что скорость парочки была выше всяких похвал, поймать их нежити было крайне сложно.
Веск же, хоть и не имел достаточно эффективных атакующих способностей, своими иллюзиями вносил в ряды противника самый настоящий хаос. Может быть, будь мертвецы умнее, они бы легко смогли распознать поддельных дивов, коих тут и там выскочило несколько десятков, по крайней мере, я без труда мог вычислить оригинал просто по энергетической ауре.
Но бывший охотник на нежить знал о мертвецах достаточно, чтобы понимать: большего не требовалось. И в результате его диверсионных операций нежить начала атаковать друг друга в довольно больших масштабах, так что по количеству “убитых” Веск не сильно отставал от того же Рагока.
Я к тому моменту уже столкнулся с рыцарем смерти. Даже высшие Бедствия были против меня теперь практически бессильны, так что через ряды мёртвой армии я проложил себе путь словно горячий нож сквозь масло, но вот Катаклизм, пусть и низший, был уже совершенно иной историей.
Сила Лиората заключалась в магии, тогда как тело было довольно слабо, но у рыцаря смерти всё было с точностью да наоборот. Не считая некротического пламени, что он использовал, в нём не было и грамма магических сил, вся мощь заключалась в его теле. И это, определённо, был самый физически сильный противник из всех, с кем я когда-либо сражался.
Моя боевая форма была раза в два выше человеческой, и Карадор пропорционально увеличил свои размеры, чтобы соответствовать размерам хозяина, так что сейчас я смотрел на всё с высоты метров шести, не меньше.
Но рыцарь смерти на своём скакуне был ещё больше, и смотреть на такого же, как я, конного всадника снизу-вверх было, признаться, не слишком приятно. Тем более что, как и драголич, он мог подниматься на своём скакуне в воздух, так что, даже взлетев, у меня не было бы преимущества. Так что первым, что я решил сделать — это избавиться от его коня.
Удары его клинка были невероятно тяжелы, без блокировки пространства мне едва удавалось выдержать их, а Карадор подо мной вздрагивал при каждом столкновении наших оружий, но я терпел и ждал подходящего момента.
В отличие от большинства призванной демиличем нежити, рыцарь смерти не лишился своего рассудка, мог оценивать ситуацию и уж точно скорректировал бы свой стиль боя, если бы узнал о поглощённой Гуйаром способности Калии.
Так что мне нельзя было бездумно пользоваться блокировкой просто потому, что удары было тяжело выдержать. К тому же я пока что не демонстрировал умение драголича под воздействием тёмного пламени скакать по воздуху в любых плоскостях и даже вниз головой, это тоже решил приберечь. Мне ещё нужно было расправиться с Лиоратом, нельзя было тратить на рыцаря смерти все свои козыри.
От столкновений меча и Гуйара во все стороны расходились ударные волны, раскидывавшие слабую нежить, как кукол, а разлетавшиеся от таких ударов мой чёрный и некротический огни рыцаря оставляли на камнях выжженные следы и растворяли мертвецов словно кипяток — сахар.
Мы двое на этом поле боя были неудержимы, и всем, включая Рагока и Веска, приходилось спешно убираться с дороги, чтобы не попасть под раздачу. Однако, если посмотреть на наше противостояние со стороны, то становилось понятно: мы оба выжидали.
Рыцарю смерти не было необходимости меня убивать, лишь задержать, пока его хозяин не выведет из тела искру чёрного огня, а я ждал возможности, которая позволила бы мне получить преимущество в бою против Катаклизма.
И, в конце концов, такая возможность появилась. В какой-то момент между нами промелькнуло тело костяного дракона, одного из высших Бедствий, что сейчас активно охотились за моими спутниками. К сожалению, помочь им я никак не мог, у меня своих проблем было по горло.
Но появление этого дракона на секунду разделило нас с рыцарем и прервало беспрерывную цепь атак. Более того, не видя меня в эти мгновения, Катаклизм не смог ничего заподозрить в том, что я вдруг остановился на месте и окутал Гуйар втрое большим слоем тёмного пламени, так что булава полностью скрылась от постороннего взгляда.
Так что, когда он вновь бросился на меня и, размахнувшись своим клинком, нанёс рубящий удар, тот факт, что я не поставил блок, а сам взмахнул Гуйаром навстречу, рыцаря скорее обрадовал, чем заставил насторожиться, ведь я стоял на месте, а значит, силы в таком ударе должно было быть куда меньше.
А насторожиться ему стоило. Потому что внутри облака чёрного огня я придал Кровожадному Королю совершенно иную форму, воспользовавшись тем, что у Гуйара активация пространственной блокировки происходила не мгновенно, а шла постепенно от рукояти до конца оружия.
Клинок рыцаря смерти с полной силой наткнулся на зафиксированную в пространстве гарду длинного гибкого меча, от чего даже мёртвая плоть нежити на секунду онемела от прошедших по кости вибраций. И пока Катаклизм не успел восстановить равновесие, мой меч, повинуясь уже приданному импульсу, изогнулся дугой и своим остриём пробил насквозь голову рыцарского коня.
Хоть рыцарь смерти и был в ближнем бою куда сильнее своего призывателя, в отличие от демилича его череп, как и череп его скакуна, оставался слабым местом. И в ту же секунду, как Гуйар пробил голову коня-скелета, тот просто осыпался грудой костей, как и любая другая нежить.
Рыцарь смерти потерял своего скакуна, а с этим и семьдесят процентов боевой мощи. Он всё ещё мог держаться в воздухе, но та скорость и тот неостановимый импульс, что были, пока он находился верхом, бесследно испарились.
Теперь уже он был вынужден терпеть мои атаки, не в силах даже попытаться ответить. И при таком раскладе довольно быстро своё слово сказала разница в качестве нашего оружия. Да, клинок рыцаря смерти был просто великолепного качества, о таком мечтал любой мечник, несмотря даже на то, что высотой этот клинок был куда больше человека.
Но с Кровожадным Королём, живым оружием, прошедшим своё собственное становление, он не мог сравниться. Раньше, пока мы оба были верхом, рыцарь смерти бил, естественно, лезвием, и, хоть на нём и оставались зарубки от Гуйара, ситуация не была критична.
Но теперь, вынужденный принимать наполненные колоссальным весом удары Гуйара на клинок плашмя, чтобы иметь возможность поддерживать блок второй рукой, рыцарь смерти с каждым ударом приближал смерть своего оружия. И меч Катаклизма, в конце концов, не выдержал, от очередного удара выгнувшись дугой.
После этого прикончить рыцаря смерти стало уже совсем просто. Хоть его сила и была невероятной, без своего скакуна и без своего клинка показать её у него не было никакого шанса. Во второй раз за пол дня я упокоил Катаклизм, и хлынувшая в меня энергия стала достойной платой за все сложности, с которыми я столкнулся.
Впрочем, энергии оказалось куда меньше, чем я предполагал. Точно куда меньше, чем было у зомби-дракона. Конечно, дракон был на стадию выше, но скорее дело было в том, что он был призванным монстром. Обидно.
Однако, оглядев поле боя, я понял, что жаловаться мне вообще-то не на что. Хотя почти все мои спутники и имели редкие силы и способности, их ранги оставляли желать лучшего. Против сотни Бедствий врага они до сих пор держались только за счёт уловок и скорости.