Так что, когда драугр закричал: “В рассыпную!” — мне осталось только прекратить играться и взяться за дело всерьёз. Пространство внутри клетки полностью заполнило чёрное пламя, и внутри этого моря я устремился к банши.
Так как я сам был центром моря, а в землю запустил втрое больший объём чёрного пламени, сбежать ей было, в принципе, невозможно, только покрыть тело энергией смерти для защиты и попытаться дать бой. Безрезультатно, естественно.
Гуйар отлично блокировал атаки фантомной косы, от живого оружия, иного и не стоило ожидать. При этом ни силой, ни скоростью, ни особой техничностью боя Ярана похвастаться не могла.
Главным преимуществом банши была её бестелесность, но против меня она была бесполезна и в каком-то смысле даже стала слабостью. В результате спустя пару минут её энергия оказалась исчерпана, и глава клана призраков была сожжена заживо в тёмном огне. Хех…
К тому времени Сиора уже раздавила лапой голову орлиного скелета, а Лаэна пробила своей саблей череп драугра-лучницы. Оставались только Саргас, попавший в окружение Рагока, Буля и Агнес, а также скелет-маг, преследуемый Астом верхом на Карадоре.
Костяшка не слишком пострадал, все его травмы, разве что кроме потерянной руки, легко могли быть залечены с помощью энергии смерти за несколько часов. Но этой самой энергии у него не могло остаться много. Так что истинного вампира и поджидающих у границ установленного барьера Найса с Веском должно было оказаться достаточно, чтобы не дать ему сбежать.
Так что, вместо того, чтобы присоединяться к преследованию, я решил помочь с Саргасом, а потом расспросить Рагока об его аспекте, пока истинный вампир не вернулся.
Наши совместные атаки драугру, значительно ослабленному предыдущим сражением, было не выдержать. Спустя меньше чем полминуты он был вбит в землю ударом молота бывшего паладина, а потом его голова была размозжена Гуйаром.
Я повернулся к Рагоку.
— Ты проявил свой аспект?
— Да, — демон кивнул, после чего его тело начало быстро уменьшаться, в конце концов, превратившись в человеческое. Его молот, теперь покрытый узорами демонического войска, также сжался.
— Позволь, — я потянулся к молоту и схватился за рукоять.
Неожиданно лица демонов, изображённые на оружии, исказились, и на меня ощерилось множество яростных пастей. Это оружие, определённо, было на пути к проявлению собственного сознания. Однако это было лишь “на пути”. Молот, как и Гуйар, когда я его только-только нашёл, пока что имел лишь инстинкты, о разуме не могло быть и речи.
Так что, когда Рагок его отпустил, и оружие оказалось в моих руках, демоны тут же успокоились. Молот, даже уменьшившись, всё ещё был невероятно тяжёл, куда тяжелее Гуйара, каким я использовал его в человеческой форме. Также я ощущал в нём могучую энергию адского пламени, а стоило немного сосредоточиться и очистить разум от посторонних мыслей, как в голове зазвучал боевой марш, а из самой глубины души поднялось желание броситься в гущу битвы.
Без сомнения это был эффект от проявления аспекта. Даже без полноценного сознания это было великолепное оружие, одно из лучших в мире. Гуйар у меня на поясе задрожал от нетерпения. Ему, похоже, не терпелось сожрать молот Рагока. Прости, малыш, но эту вкусняшку ты не получишь.
— Твой аспект — это “война”? — я вернул молот демону.
— Услышал, как я кричал? — усмехнулся бывший паладин, — да, ты прав. Мы сражались, я ударил со всей имевшейся у меня силой, и тут у меня в голове что-то щёлкнуло. Словно озарение. Очень странное чувство, как ты и говорил.
Я, естественно, рассказал всем о своём опыте проявления аспекта, а также о том, чтобы они не старались выдавить из себя что-то. Аспект, даже если ты понимал, каким он примерно будет, невозможно было проявить насильно.
При этом, что было вдвойне странно, его также нельзя было проявить, если ничего не знать об аспектах. Сознательное и при этом чисто-интуитивное — ничего удивительного, что нечто с такими странными и строгими правилами получения было ключом к вознесению.
— Когда вернёмся, надо будет озаботиться твоим поднятием до начальной стадии Катаклизма. Вкупе с аспектом это будет огромным преимуществом для нашей боевой мощи.
— Жду — не дождусь.
— Хорошо.
Аст, Найс и Веск появились спустя минут десять. Слепому магу нужно было время, чтобы снять созданный им купол блокировки пространства. Он и Веск выглядели немного расстроенными, очевидно тем, что им не довелось поучаствовать в столь масштабной драке, но тут уж ничего нельзя было поделать, обстоятельства были сильнее нас.
А вот истинный вампир светился от счастья. Несмотря на то, что он понимал, со смертью двух из трёх Катаклизмов империи Затхлой Крови общая мощь страны резко упадёт, он всё равно был в восторге, ведь теперь его власти ничего не препятствовало.
За эти месяцы я более-менее разобрался в характере Аста и был уверен, что истинный вампир, как говорится, предпочёл бы править адом, чем служить в раю. Даже если бы соседние империи отхватили от Затхлой Крови огромные куски, единолично владеть остатками его бы полностью устроило.
К тому же Аст всё ещё рассчитывал на двух созданных нами вампиресс: Миасу и Лиру, думая откормить их кровью. И тогда его власти уже ничто не смогло бы помешать. Эх… три тысячи лет прожил, а ума не нажил.
Возвращение в город Атолли прошло без фанфар и приветственных шествий. Естественно, никто из жителей города и даже всей империи и понятия не имел о произошедшем на Пустом кряже грандиозном сражении. Найса и Буля я послал с Астом на “спасение” Бедствий кровососов, до сих пор находившихся в окружении сил Гартрота и Коалиции, а сам отправился к Лире.
Бывшая Святая Дева пока не восстановилась полностью, но прошедшие несколько дней стали для неё полезнее, чем предыдущие недели. Так как вместе с кровью истинная вампиресса поглощала и часть силы жертвы, в ней содержащуюся, а моя кровь была пропитана чёрным пламенем силы Повелителя, произведённый эффект был в несравнимое количество раз больше, чем от крови простых служанок.
Пока что, правда, сила Лиры не увеличивалась, оставаясь на продвинутой стадии Резни, что примерно соответствовало средней стадии Ратника, что была до последней смерти у предыдущей владелицы тела. Вся энергия, что она поглощала уходила на стабилизацию её души и сущности истинного вампира.
Но момент, когда её внутренние энергии придут в равновесие, уже был не за горами. Лире уже не нужно было большую часть времени проводить в постели, она самостоятельно и без каких-либо сложностей ходила, а также начали проявляться способности истинных вампиров к гипнозу, которые бывшая святая активно применяла на мне.
С учётом разницы в рангах для меня это воздействие было не страшнее щекотки, но сам посыл, что Лира пыталась мне внушить, меня очень радовал. “Больше крови!” — это было единственным, что её в последнее время волновало. Миаса после того, как я скормил ей единственную капельку, стоило меня завидеть, бросалась с мольбами о добавке.
И хотя Лира была куда старше вампирочки, и, определённо, куда более гордой, объёмы выпитой ей крови были совершенно несравнимы с тем, что досталось мелкой. Я позволял бывшей святой пить столько, сколько она хотела, до предела насыщения, который с её небольшой силой наступал довольно быстро.
И с каждым разом зависимость Лиры от моей крови становилась лишь больше. Кровь для вампиров была самым настоящим наркотиком, мало чем не отличающимся от человеческого опиума, разве что без опасности передозировки.
Потому не было ничего удивительного в том, что спустя несколько десятков “кормёжек” даже половины бокала моей крови Лире было недостаточно для удовлетворения, а ломка стала на порядок страшнее, что меня, естественно, не могло не радовать.
Теперь без меня бывшей Святой Деве уже было невозможно, и не далёк уже был тот день, когда в обмен на капельку крови она будет готова сделать всё что угодно.