— А ты явно соскучился по аудитории, да? — я картинно захлопал в ладоши. И было за что, перформанс Короля действительно был достоин сцены какого-нибудь крупного театра. Однако говорить ему этого я, конечно, не собирался. — Привык своими Владыками командовать — не получается отучиться? Речи перед армиями давно не толкал? Ах, да, я забыл. Уже пятнадцать тысяч лет не толкал! За такое время навыки ржавеют, ты сейчас даже рыбу в том, что она плавать умеет, не убедишь. Слушай, а ты в этой белизне все пятнадцать тысяч лет сидел или только с того момента, как я появился? Потому что, если первое, то я тебе искренне сочувствую, это же полный…
— МОЛЧАТЬ!
Да, рано я его похвалил. Ну что это, Король? Ноздри раздуваются, кулаки сжаты, вся харя красная… Эх, как же быстро ломаются образы великих Повелителей, стоит только узнать их поближе… в видениях грехов Король представал идеальным существом без слабостей и недостатков, абсолютным и непогрешимым.
Вероятно, они и видели его именно таким. Но я-то знал его настоящего. Воспоминания, хотя в них не было никаких мыслей, только картины и образы, рисовали не слишком радужную картину.
В своём мире Король не был ни монархом, ни хоть сколько-нибудь важным человеком. В воспоминаниях детства, которые было легко узнать по низкой точке обзора, фигурировало что-то наподобие детского дома. По крайней мере, большое помещение с кучей детских кроватей я никак иначе интерпретировать не мог.
Многие картины иного мира я видел глазами идущего пешком человека, а с учётом разнообразия тамошних самоходных экипажей, позволить себе их могли не только местные аристократы. Ещё немало кусочков памяти показывали, пусть чистую и ухоженную, но довольно маленькую комнатку, в которой будущий Король, вероятно, жил уже во взрослом возрасте, а ещё часть — белые помещения и коридоры, судя по всему больницу.
И ни разу ни в одном видении я не смог поймать в отражении зеркала, воды или прозрачной стены огромного дома лицо человека старше лет двадцати-двадцати трёх.
С учётом того, что в намеренное сокрытие от меня части воспоминаний верилось с трудом, раз уж я пару раз видел довольно интимные подробности, можно было заключить, что в этот мир Король попал в, можно сказать, детском возрасте.
Да, потом прошло много лет, за которые он успел стать известнейшим гением поколения, а потом и Демиургом, и воспоминаний об этом времени у меня почему-то было очень мало. Но человеку практически нереально перекроить тот образ и характер, с которыми он родился и вырос до сколько-нибудь сознательного возраста.
Через сотни да даже через тысячи лет под маской власти и могущества скрывался детдомовский подросток, росший в бедности, постоянно попадавший в больницы то ли из-за слабого здоровья, то ли из-за насилия, и покинувший свой мир в юные годы. С такими знаниями несложно догадаться, что весь этот пафос был напускным.
И даже, если я и мог ошибаться, его вспышка в ответ на банальнейшие и, по сути, даже не обидные подколки уничтожила любые сомнения. С такими вводными данными было даже странно, что он смог достичь чего-то подобного.
— Расскажи, зачем тебе это? В чём состоит великий план великого Короля, вознамерившегося уничтожить реальность? Я уже знаю, что новый светлый мир для каждого — это брехня. Но тогда, чего ты хотел добиться? Куда хотел привести всех тех, кто шёл за тобой?
— Кто шёл за мной? — лицо Короля исказилось, гримаса гнева сменилась столь же гротескной и преувеличенной маской пренебрежения. И это, неожиданно, очень ему подходило. Именно такое выражение делало словно мраморные черты его лица вновь подвижными и живыми. — Что бы ты понимал… Они — никто, весь этот мир — лишь пустышка, в котором лишь я — настоящий и живой! Даже ты, частичка моих души и сознания — лишь бледная тень реальности! Даже если я расскажу, зачем, ты всё равно не поймёшь, потому что твой разум ограничен рамками этого мира! Никто не поймёт!
— Как-то это, по-моему, слишком самоуверенно, не считаешь? Да, ты попал сюда из другого мира, что делает тебя по-своему уникальным, но…
— Ха! — презрение в его голосе можно было черпать ложкой, — ну давай проверим, насколько ты отличаешься от остальных болванчиков!
То, что произошло дальше, было куда более странным, чем едва ли всё, что со мной когда-либо происходило. Король открыл рот, и я отчётливо понял, что он сейчас действительно что-то говорит, объясняет свои мотивы и раскрывает тайну, преследовавшую меня уже не первый год.
Вот только я не мог разобрать ни слова. И не потому, что потерял слух, его голос по-прежнему звучал в ушах, а потому, что слова потеряли всякий смыл.
Это даже словами было невозможно назвать, словно Король вдруг за секунду деградировал до стадии обезьяны и теперь просто орал, мычал, вопил и ухал. На самом деле набор звуков был куда разнообразнее, но вот каким животным они принадлежат, я уже вообще не имел представления.
Примерно то же самое произошло с движениями его губ, по которым можно было попытаться прочитать сказанное. И даже энергетические волны, содержащиеся в любой речи и позволявшие хотя бы примерно считать смысл сказанного, превратились в какую-то дичайшую какофонию.
Спустя пару минут он замолчал, а через пару секунд уже своим обычным голосом спросил:
— Ну, как, что-нибудь понял?
— Что ты со мной сделал? — я мотнул головой, пытаясь вытряхнуть из черепушки остатки воплей и визгов. — Что это была за магия?
— Никакой магии, — Король, вновь почувствовавший своё превосходство над ситуацией, вернулся к хладнокровному и чуть высокомерному поведению. — Просто ты, как и все остальные — пустышка. И то, что в этой пустоте есть минимальная искорка настоящего, ситуацию не исправляет. Так что просто смирись с этим и отдай себя мне. Я должен вернуться к жизни, чтобы, наконец-то, всё закончить!
— Чёрта с два, ублюдок! — огрызнулся я, чувствуя, как тянутся ко мне щупальца его энергии, справиться с которыми было выше моих сил. Но сдаваться было нельзя ни в коем случае. Иначе всё, что меня будет ждать, — это забвение.
Аспект власти вспыхнул полной мощью, и моя воля была лишь в одном: выбраться из этого места. В белом мире я точно не был Королю противником. А вот снаружи — уже вопрос. И неизбежности я точно предпочитал неизвестность.
Неожиданно всё сработало с первого раза. Я даже особого сопротивления не почувствовал, когда моё сознание словно бы воспарило над белой землёй, и застывшие фигурки, моя и Короля, остались где-то далеко внизу. Последним, что я запомнил, был голос Короля, раздавшийся у меня прямо в ушах: “Ты не сможешь противостоять вечности!”
Чёртов пафосный хрен…
Огонь. Огонь, щекочущий мою кожу. Почти обычный, банальный огонь, для Владыки, которым я теперь был, он, и правда, был сродни щекотке.
Но сам факт того, что я лежу внутри пожара, был странным и не слишком приятным. Тем более что прямо в этот огонь, похоже, подпитывая его не хуже нефти, из дыры в груди вытекала моя собственная кровь. К счастью, уже довольно медленно, рана по большей части затянулась.
С учётом того, что я не контролировал регенерацию, а травма, нанесённая Владыкой, не могла быть обычной, с того момента, как Рей проткнул меня своей деревянной саблей, должно быть прошло как минимум несколько часов, а то и пара дней.
Приложив некоторые усилия, грудь сильно болела, а правое лёгкое свистело, словно детская игрушка, я всё-таки сел и позволил себе использовать часть энергии на то, чтобы осмотреть местность.
Я находился на дне немаленькой такой воронки, радиусом метров в пятьдесят, а дальше тянулись обугленные стволы соснового бора. Думаю, не слишком ошибусь, если предположу, что я рухнул сюда прямо с неба, разметав по сторонам землю и устроив грандиозный лесной пожар.
Что же, бывало и не такое, однако проблема была в том, что до этого я находился за миллионы километров от любой суши в глубине бесконечного океана. Найсу на то, чтобы добраться от берега до того места, где я проходил вознесение, потребовалось несколько дней постоянных телепортаций.