Ну была не была. Как будто с разбегу в прорубь, я затараторила:

— Я волновалась о тебе. Поэтому вчера я приходила к твоей комнате. И застала очень занимательную картину. Как, кстати, настроение сегодня? Ящерки смогли утешить? — и все равно получилось слишком эмоционально, даже я услышала в этих словах обиду и злость, а на последнем предложении голос и вовсе задрожал, как у какой-то влюбленной малолетки.

Лицо дракона расслабилось, и он даже хмыкнул, чуть наклонив голову набок.

— И? — это все, что он сказал в ответ.

Перед глазами вдруг всплыл насмешливый взгляд его королевского папаши, а в ушах зазвенели его слова: «А ты на что рассчитывала?»

Стало смешно, и улыбка сама собой расползлась на моей лице.

Динозавр воспринял это как-то по-своему, потому что опять попытался меня поцеловать.

— На этом и закончим, Динозавр, — слова сорвались с моих губ, когда до касания его губ оставалось лишь пара сантиметров.

Дракон выпрямился и уставился на меня с непонимающим выражением на лице.

— Все-таки я верно уловил обиду в твоих словах?

— Наверное верно, но это не имеет никакого значения.

— Что тогда имеет? Или это какие-то твои манипуляции? Говори прямо, чего от меня ждешь.

Я отступила от дракона на шаг и огляделась. Его присутствие до сих пор забивает мне голову ватой. Не хотелось, чтобы у нашего разговора были зрители. Но палатка была совершенно пуста.

— Я хочу, чтобы ты ушел и больше не пытался со мной увидеться.

Ну вот я все и сказала и не реву еще с иканиями и всхлипами. Даже учитывая то, что внутри будто граната сейчас взорвалась, и мои внутренности разбросало так, что сложно разобрать где сейчас грохочущее сердце, а где желудок, пытающийся вытолкнуть скудный завтрак прямо мне в легкие.

— Что за ерунду ты сейчас говоришь? — а вот и блеск злости в изумрудных глазах.

Я тяжело вздохнула, пытаясь хоть немного расставить этот салат из внутренностей по местам, но куда уж мне. Пришлось сильно напрячь все тело, чтобы из разных отверстий не хлынули не контролируемые потоки каких-нибудь жидкостей, и снова стала подбирать слова:

— Я — дура, потому что так и не научилась прислушиваться к другим, а все продолжаю судить всех по себе. Так вот …, — и снова тяжелый бесполезный вздох, — мне, наверное, нужно было увидеть, чтобы, наконец, услышать и понять все намеки Луцеи, а еще понять, кто ты сам есть такой. И мне это не подходит.

Дрей тяжело дышал, выпуская из ноздрей тонкие струйки дыма.

— Что, черт возьми, меняет то, что ты там вчера увидела? Нам стало плохо вместе? Или может ты ждала, что я начну, как Ил бегать к отцу и просить разрешить нас пожениться? Ты серьезно?

— Нет, не думала. И да, теперь мне плохо с тобой, — ответила вдруг охрипшим и ослабевшим голосом.

Дрей скрипнул зубами, схватил меня за затылок и притянул ближе, заставляя сильно задрать голову.

— Столько лет я с тобой. Ни с кем и никогда так долго я не был. Мне кажется, что я достаточно выделил тебя среди многих.

А меня вдруг объяла такая злость от этих его слов, которые меня. Что? Должны были успокоить? Или даже польстить? А этот его жест с замашками абьюзера. В руке тут же заклубилась магия, и я толкнула его в живот волной, наверняка, обжигающего холода. Дрей отшатнулся на несколько шагов, и взмахнул руками, но все же смог удержаться на ногах.

Теперь динозавр превратился в Годзиллу. Трах-тибедох, махафака.

По его коже стали носиться волны неконтролируемой красно-золотистой чешуи, а на руках выступили когти.

Но вдруг эту его злость, как ветром сдуло. Динозавр выпрямился и улыбнулся своей фирменной улыбкой от уха до уха.

— Ты права. Этих лет и так слишком много. Видимо, ты слишком, скажем так, не стандартная для меня, это было, как острая специя. Если есть ложно, но полная дрянь, а добавить щепотку в основное блюдо самое то, но эта пикантность тоже рано или поздно приедается.

Закончив свою хитро-выдуманную речь Дрей быстрым шагом вышел вон из палатки, оставив меня в очень знакомых чувствах, словно я опять чего-то не достойна.

А может он прав? И меня можно терпеть рядом с собой, только при условии разбавления меня чем-то еще, ну или кем-то. Вот же философ чертов, окончательно все мозги мне в состояние брожения привел.

Обидели ли меня его слова? Еще как. У каждого из нас есть та самая точка, удар в которую делает из нас слабаков.

Хочу ли сейчас рыдать? О, еще как. Но не позволю себе этого, по крайней мере до тех пор, пока не разберусь с тем, что меня еще ждет.

Я чувствовала себя отвратительно, словно кто-то меня пожевал и выплюнул. Нужно было срочно привести себя в порядок. Мне ничего лучше не пришло в голову, как хорошенько поистязать свои мышцы и знатно пропотеть, именно за этим я отправилась в тренировочный павильон.

Пятый круг. Все, о чем я сейчас думала, проползая на животе под магической сеткой, которая оставляла ожоги на коже при касании, что к концу десятого круга просто отключусь от усталости и обезвоживания.

Дальше простая стена из сколоченных бревен. Сущая ерунда. Разбегаюсь, и в несколько касаний ног и руг хватаюсь за верх.

— Ведьма!

От громкого неожиданного крика, рука соскальзывает, и я лечу спиной вниз, падая на простой соломенный мат.

— Черт, — хрипло стону, потому что от удара легкие сжались до размера яблока, и теперь отказываются выполнять свою непосредственную работ. И это уже второй раз за несколько дней.

— Прости, — перед глазами начинает мельтешить виноватое лицо Милашки-дракона. Нарек помогает мне сесть.

— Так себе месть, мой ездовой друг, — все еще с трудом дышу, но сидя все же стало лучше получаться.

— За что мне тебе мстить, Ведьма? — садится напротив меня на корточки, внимательно осматривая.

— Да хоть бы за Ларену.

Нарек ухмыляется и помогает мне встать на ноги.

— Чего хотел, горластый? — двигаю осторожно всеми частями тела, пытаясь определить сколько костей я сломала.

— Тебя Дарен к себе вызвал.

— Ну вот и погибель моя настала, — я театрально растягивала слова, стараясь прикрыть свой страх очередным кривлянием.

— Ничего тебе не будет, — Милашка приобнял меня за плечи, ведя к выходу из тренировочного ангара.

— А может я хочу, чтобы было, — протянула задумчиво, сама до конца не понимаю чего хочу и жду.

— Можно я тебе кое-что личное скажу? — Милашка так на меня глянул, что никто бы не отказал.

— Валяй, красавчик.

— Я случайно услышал часть вашего с Дреем разговора.

Я нахмурилась. Вот этого я и боялась. Еще не хватало жалости.

— А еще, хоть все и злятся, но понимают почему ты так поступила вчера. Так вот Дрей тебя просто не заслуживает.

Я хихикнула и как-то по-новому взглянула на Нарека.

— Он, между прочим, целый принц, — мне стало очень весело.

— Какой по счету на престол? Даже не припомню сейчас, — Милашка манерно потер подбородок, картинно закатывая глаза, вроде как вспоминая, а я засмеялась уже во весь голос.

— Спасибо, — я хлопнула друга по плечу. — Ты это, извини, если я где переборщила. Это я так, на случай, если не вернусь.

— Права подружка твоя хвостатая, — опять закатил глаза дракон. — Дура ты и есть.

— Эй! А это уже не вежливо, — пихнув дракошу кулаком в плечо, я крепко его обняла, а он смущенно похлопал меня по спине. Вот же Милашка драконья.

— Звали, шеф?! — я уверенно шагнула в кабинет Дарена, после сухого «входи» на мой вкрадчивый стук.

В кабине демон был в прекрасной компании. Сам Дарен занял кресло за своим рабочим столом, а вот напротив него в кресле для гостей вальяжно развалился король драконий, сам Деларрион, как там его по батюшке дальше?

А по правую руку от начальственного демона стоял бледный и угрюмый больше, чем обычно Алешенька, ну то есть Луцер.

Пришлось соблюдать приличия. Выровнявшись, словно черенок лопаты, я склонила голову, упирая глаза в пол.