И обе они требовали одного и того же подхода. На самом деле, суть любого протеза, использовался он Дамией, его дедом или сильнейшим псиоником Кристории, единственным из одиннадцати высших магов, состояла в одной простой идее. Распределение нагрузки. Система, которой на Земле успешно пользовались еще древние египтяне, на Люпсе приняла совершенно новый и крайне изощренный вид. Блок.

Принцип прост до безобразия: с помощью колеса и веревки можно удвоить любое усилие благодаря увеличенной вдвое длине вытянутого троса. Однако псионики возвели эту банальную систему до уровня, о котором земляне не могли и помыслить в своем средневековье. Благодаря магии, позволяющей производить мельчайшие манипуляции, такие вещи, как блочные системы размером с палец, не были чем-то невероятным.

— Магия… — Лаз потер затылок. Короткий ежик, который ему обновляли ежемесячно для облегчения веса головы, зашуршал и приятно заколол ладонь. — Мне следовало догадаться, что магия не может быть лишь благословением этого мира.

Все было верно. Там, где было что-то хорошее, неизменно находилось и что-то плохое. Магия подарила Кристории процветание: всегда богатые урожаи, чистые города, безопасность. Вот только, давая людям все это, магия забирала у них нечто иное, не менее важное. Изобретательность и приспособляемость.

Да, каждый день совершались открытия, и все такое… но снова, в области магии. Человечество до сих пор пользовалось примитивными сельскими инструментами и даже не задумывалась о том, что есть смысл придумать что-то сложнее плуга и бороны. Человечество вдыхало чистый воздух, в котором не было вони сточных вод, протухшей еды и потных тел и даже не представляло, что такое система канализации. Человечество жило в спокойствии, зная, что любых опасных тварей тут же убьют маги и даже не помышляло о новых типах вооружения. Никто не знал об ирригации, с этим отлично справлялась магия воды, о бурильных установках — чары земли справлялись куда эффективнее, о порохе, который не шел ни в какое сравнение с магией огня.

Живя в личном пузыре заботы и внимания, Лаз не замечал этого, пока не столкнулся с проблемой нос к носу.

— Один Всеотец, они даже не знают, что такое червячная передача! — Тихий рык разнесся по комнате, разбудив Принцессу и напугав проходящую мимо двери прачку. Еще пару дней в доме будут виться сплетни о том, что молодой господин говорит на непонятных языках: Лазарис, чтобы выразить несуществующие в языке Кристории понятия, переходил на русский.

С того дня, как он прошел фиктивный тест, прошло больше полугода. Деревья стояли в прекрасных красно-желтых одеяниях, воздух с каждым днем становился холоднее, а Лаз все громче и громче ругал кристорских ученых.

Ему было шесть с половиной и, как большому мальчику, ему было позволено пользоваться библиотекой дома. Поначалу он просто сгорал от предвкушения и азарта, уже фантазируя, какие уникальные научные труды сможет прочесть. Все-таки человеку новейшего времени стоило повторить «пройденный материал». Вот только, отбросив беллетристику, исторические труды, геральдические списки и магические хроники, Лаз осознал, что почти ничего не осталось.

Они с Дамией, понятно, не занимались проектированием протезов в профессиональном виде, скорее это походило на очень хорошую подобию. Вот только ни в одном мало-мальски серьезном томе он не нашел ничего, что бы они не создавали. Разница была лишь в размерах и КПД системы, но никак не в концепции.

А это означало, что вместе с разработкой абсолютно нового типа магии ему придется еще и создавать заново простейшую механику, которую учил на земле каждый школьник.

Лаз тяжело откинулся на спинку своей каталки. За последнее время он довольно сильно подрос, так что инвалидное кресло пришлось сменить. Мозги были пусты, как и последняя книга из тех, что подавали хотя бы минимальные надежды. Полгода, если не считать практики контроля души и окончательного избавления от заиканий, пошли коту под хвост. А он-то до последнего надеялся, что хоть кто-то в этом магическом мире захочет заняться простой наукой. Похоже, зря.

— Так-так-так… — месяцы сидения в одиночестве библиотеки выработали у него привычку говорить вслух с самим собой. Иначе тишина становилась просто невыносимой. — Не буду тешить себя надеждами, что где-нибудь в содружестве магии скрыты великие труды по физике. — Коллекция его дедов была достаточно обширной, чтобы можно было представить себе масштаб невежества местного человечества. — Значит сам… Метида Премудрая, дай мне терпения. Но для начала, — он с ненавистью посмотрел на осточертевшее инвалидное кресло, — я избавлюсь от этой хреновины.

— Мой Каган!

— Семь ударов? Интересно. Все свободны.

— Да, мой Каган.

— Процветания, мой Каган.

— Так. Говори, в чем дело.

— Я только что прибыл с задания, мой Каган! Информация критически важна, я осмелился явиться к Вам лично.

— Ну?

— Я был на северо-западной оконечности Люпса, мой Каган. В стране под названием Кристория.

— Хм? Что-то такое помню… кажется, мы получили какие-то расплывчатые сведения о существовании в том месте невероятного сокровища. Правда информация была крайне скудной и недостоверной.

— Все так, мой Каган. Но мой отряд все-таки был отправлен на разведку.

— Отряд? Сколько вас было?

— Семеро, мой Каган.

— Смерть, я надеюсь?

— Так точно. В плен они себя взять не позволили.

— Похвально. Ты — посланник их воли. Я ценю это. Твой ранг будет повышен на единицу. Но только при условии, что информация стоит семи ударов.

— Стоит, мой Каган!

— Это уже не тебе решать. Говори.

— Кристория — северная страна, занимающая территорию одноименного полуострова. Однако во владении страны находится также большой остров. И это очень важно.

— Почему?

— Потому что на острове нет никаких построек, распашек, вырубок или вообще каких-либо следов человеческой деятельности. При этом Кристория с самого своего основания ревностно оберегает остров от захвата врагом.

— Причин может быть несколько…

— Мы тоже так решили. Сама Кристория объясняет свое странное поведение тем, что этот остров — земля их предков, священное место. Прочесав страну вдоль и поперек, мы пришли к выводу, что если и есть что-то подобное описанному сокровищу — то оно хранится там.

— И что, хранится?

— Не совсем, мой Каган.

— Как это? Сокровище либо есть, либо его нет! Не дури мне голову!

— Я бы не посмел, мой Каган! Там определенно есть нечто, но это точно не сокровище в том виде, что упоминался в сообщении. Это не золото, не камни и даже не какой-то древний архив, что мы тоже подозревали.

— Тогда что там?

— Я… я не знаю, мой Каган.

— Пошел прочь!

— Подождите, я бы не пришел к Вам с пустыми руками!

— Последний шанс. Рассказывай, в чем дело, или будешь казнен. Мне надоели эти недомолвки.

— Остров представляет из себя огромное кольцо — посреди него расположено обширное внутреннее море, оставляющее совсем небольшую полоску суши. Мы сумели преодолеть около трех четвертей расстояния до центра моря, прежде чем были обнаружены и атакованы армией Кристории, просто патрулирующей пустые воды.

— Ладно, это уже интересно, продолжай.

— Я, как обладатель наиболее маневренных магии и доспеха, бежал, а мои напарники остались меня прикрывать. Однако мне удалось сохранить данные измерений определителя магии, который мы держали включенным все плавание.

— Что в них?

— К концу измерений, когда нас атаковали, плотность энергии была лишь вдвое меньше, чем у человека нулевого потенциала! Если прогрессия, которую мы наблюдали, сохраняется, то в центре моря она будет плотнее еще в десять-двадцать раз!

— …

— Мой Каган, это означает, что в центре того моря находится магический артефакт невероятной силы! Мощнейшее оружие, что могут создать наши ученые, повышает вокруг себя концентрацию энергии максимум процентов на десять, а тут разница в сотни раз! Правители Кристории идиоты, что не заполучили его для себя, с таким оружием…