— Господин Ситаль! — Громкий оклик прервал рассказ декана. Тот поморщился и обернулся на звук, уже собираясь сказать что-то нелицеприятное, но в ту же секунду изменился в лице и поперхнулся.
— З-здравствуйте, господин Бадис! — поклон декана факультета магии был адресован серьезного вида пожилому мужчине с короткими черными волосами, кривым, явно сломанным, носом и полуприкрытыми, словно в полудреме, серыми глазами. Он, в сопровождении еще четырех человек, как раз выходил из бокового коридора.
Лаз уже слышал эту фамилию и услужливое сознание быстро подсказало, где именно. Базил Бадис был четвертым по старшинству высшим магом Кристории и единственным псиоником в их рядах. И, судя по отношению декана, перед ними был именно этот Бадис.
— Не стоит, господин Ситаль, не стоит, — улыбка высшего мага была широкой, но насквозь фальшивой. — Мои новые коллеги как раз показывали мне что у вас там есть, на факультете.
— Это очень хорошо, я рад, — отношения между этими двумя были невероятно гладкими, но не из-за взаимной симпатии или старого знакомства. Просто один испытывал по отношению к другому искренний страх, а тот — столь же искреннее презрение. — А я вот, рассказываю первокурсникам о классах.
— Здравствуйте, ребята, — голос Базила резко потеплел, а глаза сощурились еще больше, превратившись в тонкие щелочки. Эта улыбка была настоящей.
— Здравствуйте, господин Бадис! — Кто не понял личности стоящего перед ними человека, уже был проинформирован соседями, так что все сто восемьдесят четыре человека поклонились как могли глубоко.
Один Лаз лишь коротко кивнул. Савойн для него был существом отдельного рода, кем-то, находящимся вне его теперешних способностей. Однако в Базиле Бадисе, сильнейшем псионике страны, он видел не столько высшего мага с семидесятилетним стажем, сколько цель и соперника. А соперникам не кланяются в пояс.
Конечно, высший маг это заметил. Заметил и улыбнулся еще сильнее. Савойн рассказал ему об истинной силе этого ребенка и Базил не испытывал ни малейшего недовольства таким поведением. Несмотря на рост цивилизации, в этом мире все еще в полную силу действовал закон сильного. И изучающе смотрящий на него из-под белесых бровей мальчик имел полное право на некоторое высокомерие.
Однако не все понимали эту точку зрения.
Декан Райнис Ситаль получил свое место несколько лет назад за отличные организационные способности, изворотливость и хитрость. При потенциале чуть выше среднего и родстве всего с одним элементом, на факультете магии он был бесталанной белой вороной, но смирился с этим, понимая, что ради теплого местечка можно и потерпеть.
Все было отлично: он жил припеваючи, к внушительной зарплате изредка присовокупляя некоторые серые доходы, копил себе на безбедную старость в относительно спокойной обстановке. Пока его заместителем на целых пять лет не был назначен высший маг. Узнав об этом, Райнис чуть не упал в обморок со страху. Пять лет над ним будет нависать фантомная фигура одного из сильнейших людей современности, наблюдая за каждым движением и готовая покарать за малейшую ошибку. Тот факт, что Базилу было откровенно плевать на дела академии и он согласился занять это место только по просьбе Савойна и из интереса к Лазу, ему сообщить никто не подумал.
И теперь декан из кожи вон лез, чтобы угодить высшему магу, из-за чего упал в его глазах ниже плинтуса. Гордый и уважающий лишь силу, не важно где она проявлялась, в магии или в разуме, Базил Бадис большего всего в мире не терпел лизоблюдов и подхалимов. Не просто слабых, но тех, кто выпячивают свою слабость перед сильными, стараясь выклянчить себе что-нибудь с их стола. К сожалению, а может и к счастью, об этом Райнису тоже никто не рассказал.
— Маленький крысеныш, что ты творишь!? А ну поклонись господину Бадису как положено! — Опять же, никто уже не скажет, к сожалению или к счастью Лаз стоял ближе всех к декану факультета магии. Самому маленькому студенту разрешили там стоять, чтобы он мог видеть говорившего мужчину.
Среагировать на замах Райниса смогли шестеро. Четверо профессоров уже собирались остановить декана, но краткий взмах высшего мага заставил их прерваться. Мотивов Базила они не знали, но все-таки прервали уже готовые сорваться в полет заклинания.
Последним, кто вовремя заметил занесенную для пощечины руку был сам Лаз. После случая в королевском дворце он понял, что псионику можно использовать как своеобразный эхолот. На то, чтобы научиться мониторить область вокруг себя с помощью магии в пассивном режиме, не тратя на это всю концентрацию, он потратил больше года. Однако результат стоил того: теперь для Лаза область радиусом в пять метров во все стороны была как на ладони. Он ощущал все, что происходит вокруг, даже если стоял с закрытыми глазами и зажатыми ушами.
И, конечно, лишенную магии, простую пощечину от не слишком натренированного человека он не заметить не мог.
Гнева не было. Даже какого-то раздражения он не ощущал. Легкое движение магии произвело небольшой телекинетический толчок сбоку в левую ногу декана. Не ожидая такого, мужчина потерял равновесие и распластался на полу, больно ударившись о камень плечом. Никто ничего даже не заметил, по рядам первокурсников прошлась волна сдерживаемых смешков, но на этом все. Девяносто процентов присутствующих решило, что декан просто поскользнулся.
Зеленый от унижения и злости Райнис вскочил, открыл было рот, чтобы снова крикнуть что-нибудь в духе: «Все заткнулись!», но поймав на себе презрительный взгляд Базила и не менее презрительный — Лазариса, пробормотал что-то неразборчивое и скрылся в одном из коридоров.
— Картина маслом, — вырвалось у Лаза.
— Кхм… ну, раз господин Ситаль оказался там, — Базил Бадис оперативно взял на себя роль декана, — я продолжу там, где он закончил. Вы будете разделены на четыре группы, это вы уже слышали. Эти четверо, — он указал себе за спину, где стояли немного ошарашенные профессора. — будут кураторами там. Сейчас они будут называть ваши имена и там… кхм… те, кого они назовут, пожалуйста, подходите и оставайтесь там. Все ясно?
Увидев подтверждающие кивки, высший маг улыбнулся и отошел в сторонку, закрыв глаза.
Как водится, начали с самой слабой и многочисленной группы.
— Натан Дунт! — Полненький паренек, еще секунду назад светящийся предвкушением, с понурым лицом отправился к низенькому старичку с пустым левым рукавом. К сожалению, стихийные маги были лишены возможности носить технологические протезы.
— Лидамия Рашу! — Прыщавая девочка лет семнадцати, судя по одежде явно из бедной семьи, с грехом пополам прошедшая отбор, напротив, улыбалась от уха до уха. Для нее даже низкая группа в Дома Магии была несбыточной мечтой, вдруг осуществившейся по прихоти одного старого высшего мага.
— Диола… дочка, не могу разобрать фамилию, — подслеповато щурясь, старик вглядывался в список.
— Диола Кшантим… — раздался из толпы глухой бас. — Парень я. Придушу когда-нибудь батю… — К профессору подошел шкаф метр на два, лысый и с мордой профессионального убийцы.
В общем счете в низкий класс отправилось почти семьдесят человек. Кто-то радовался, кто-то возмущался, но на итог это никак не повлияло. Самая большая группа, распрощавшись с другими профессорами и Базилом, исчезла за поворотом.
А вот в среднюю группу улыбаясь шли почти все. Причины было две. Во-первых, не оказаться на дне рейтинга в лучшей академии страны уже было серьезным достижением. Второй де причиной был сам куратор группы. Несмотря на то, что одета она была в стандартную строгую профессорскую форму, скрыть притягательных изгибов тела девушка так и не смогла. Скорее такая одежда даже подчеркивала сочные формы, заставляя парней едва не вывешивать на плечо языки. Стеснительность же, с которой она ловила на себе раздевающие взгляды, еще больше усиливала витающее в воздухе напряжение. Лаз точно знал, чем будет заниматься по вечерам минимум половина средней группы.
Высокому классу с этим повезло намного, намного меньше. Больше всего их куратор походил на смесь женщины, медведя и гранитного кирпича. Квадратное лицо с густыми усиками над верхней губой и сросшимися бровями обрамляло нечто, в оригинале явно претендовавшее на название «каре», но превратившееся в итоге в кривое «под горшок». В маленьких свиных глазках блестело вечное недовольство, а широкие квадратные же ноздри то и дело раздувались, словно выискивая, кто и где нарушает правила академии.