И вот в таком виде я носился по уровню. Пользуясь тем, что скелетам было совершенно наплевать, если не атаковать их лично, я разбегался и просто рассекал их головы клинком той стервозной мечницы. Броню снял, оставшись «голым».
Несмотря на то, что в меня то и дело отправлялись шальные стрелы и заклинания, я в большинстве случаев успевал либо уклониться, либо защититься своими ручками, а на таких ходулях каждый дополнительный килограмм тяжести сильно усложнял балансировку.
Из-за того, что матовые кости не бликовали, а клинок я всегда держал как можно ниже к земле, чтобы был подлиннее замах, в полутьме пещер люди даже не всегда понимали, что именно на них несётся. Да, они пугались, но, скорее, просто от неожиданности, а не потому что я был таким уж страшным. Скорее, уж абсурдным.
Однако я утешал себя тем, что это лишь временно, и когда-нибудь я накоплю побольше энергии и, наконец-то, покажу этим человечкам, где раки зимуют…
Вот только в какой-то момент проблемы начались и с этим.
Энергии умерших мертвецов с каждым уничтоженным скелетом становилось всё меньше. Теперь, когда я более-менее научился её чувствовать и рассчитывать количество, я понял, что тот, самый первый, скелет дал мне больше всего энергии.
Второй уже меньше, третий ещё меньше… и так далее, пока энергии, полученной за уничтожение очередного черепка оказалось меньше, чем требовалось для присоединения даже самой маленькой косточки. В итоге, если считать энергию, что поддерживала мой оригинальный скелет, я увеличил свои запасы примерно вдвое.
Из этого был сделан предварительный, но, скорее всего, правильный вывод, что из костяшек не выдоить энергии больше, чем идёт на один скелет. А значит, нужно было учиться экономить и правильно расставлять приоритеты.
И это было крайне важно, так как разные кости требовали разное количество энергии для присоединения. К счастью, я довольно быстро смог разобраться, что к чему. На самом деле всё было довольно просто: чем больше была сама кость и чем важнее она была для живого человека, тем больше она «стоила».
Бедренная кость была дороже плечевой, но дешевле пары рёбер. Именно поэтому в первый раз от слишком масштабной перестановки рёбер моя энергия почти подошла к концу. Моя текущая форма длинноногого-длиннорукого бегуна не расходовала всю имевшуюся энергию, поскольку череп, позвоночник и таз — самые «дорогие» части, наличествовали в единственном экземпляре. Но того, что было в запасе, вряд ли хватило бы на нечто невероятное, что смогло бы косить людей направо и налево.
Однако, пока моя система работала, я решил ничего не менять. Такое тело, может, и было заточено лишь под моментальные столкновения и вряд ли выдержало бы испытание напряжённым долгим боем с сильным противником, но оно было удобным и практичным, а также позволяло мне без лишних сложностей убивать не только скелетов, но и людей.
А мои метания по подземелью, естественно, состояли не только из истребления себе подобных. Если позволяла ситуация, я не отказывал себе в удовольствии прикончить парочку теплокровных. У них довольно часто можно было найти что-нибудь интересное, а под час и крайне полезное. Венцом моей коллекции стала карта прилегающих территорий подземелья.
На ней чёрным по серому, карта уже была не в лучшем состоянии, был нарисован проход на более низкий уровень этого самого подземелья. Долго объяснять, что было там, ниже, мне не нужно было. Более сильные монстры, более сильные люди, больше вещей и, я надеялся, возможность снова начать копить энергию.
И я очень хотел туда, в глубины, за новым оружием и новыми возможностями. Да, именно так. Именно это я и должен был сделать. Но для начала я должен был стать как можно сильнее, чтобы ненароком не помереть там, внизу.
И раз уж со скелетов я теперь не мог получить практически ничего, кроме запчастей, я решил открыть сезон охоты на человечков с целью обзавестись как можно лучшими бронёй и оружием. До этого, бегая по главным тоннелям, я почти никогда не забегал в узкие проходы и пещеры.
Был большой шанс, что это будет тупик, что при моей слабой манёвренности сулило лишь проблемы. Однако, если скелеты встречались в коридорах довольно часто, люди в основном предпочитали оставаться как раз в пещерах. В коридорах им было куда сложнее продемонстрировать то, в чём живые были куда лучше мёртвых, — командную работу, к тому же всегда была вероятность оказаться атакованными сзади.
Да и скелеты всё равно рано или поздно их находили, так что особого смысла самим куда-то дёргаться не было? Такие мои выводы и логику подтверждало то, что большинство раз, когда я натыкался на людей — это, когда они меняли дислокацию, мелкими перебежками, всегда начеку и явно не желающие лишних стычек.
Стоило ли говорить, что если я, при своей неуклюжести на этих ходулях, умудрялся их прикончить, то их сила оставляла желать много лучшего? Если я чувствовал, что не справлюсь быстро — то просто убегал с такой скоростью, что люди даже не успевали понять, что это было.
Ну и, логично, экипировка у таких бедолаг почти всегда была не первого и даже не второго сорта. Если свет кристаллов в потолке, и правда, затухал ночью и вновь усиливался днём, как я предположил, то я бегал по этим коридорам уже больше недели, а оружия лучше клинков той девчонки я пока не нашёл.
А это было плохо, потому что лёгкие одноручные клинки, хоть и были удобны в обращении, не казались подходящим для меня оружием. Мне хотелось что-нибудь мощное и тяжёлое, боевой молот или палицу, а во вторую руку щит. Нормального щита, чтобы он был полностью железным и его не нужно было бы менять после первого же сильного удара, я тоже найти так и не смог.
Нужно было всё-таки забираться в пещеры, а это значило, что отработанный стиль, а значит, и уже ставшее привычным тело, надо было менять. Я укоротил ноги, высокая скорость бега мне в прямом столкновении была не нужна, а вот нормальная координация движений — наоборот, совершенно необходимо.
Вместо этого я удлинил свои мини-ручки, добавив им предплечье и взяв в одну из них щит, а в другую — неплохой клинок-бастард. С силой, что мне давали кости бедра и голени, орудовать таким одной рукой было не так сложно. В одной из «обычных» рук у меня остался лежать клинок девчонки, а последнюю я оставил свободной на всякий случай и, наконец, навесил на пояс несколько метательных кинжалов.
Также я решил вновь надеть броню, раздев нескольких попавшихся на пути приключенцев. Хотя, «броню» — это громко сказано, просто защиту из плотной кожи с металлическими вставками, да кольчугу, которую пришлось порвать на плечах чтобы просунуть в дыры вторые руки.
Однако, несмотря на скудность найденной амуниции, после облачения внешне я стал вполне похож на обычного человека, пусть и очень худого. Даже шлем нашёл специальный, с глухим забралом, чтобы не было видно черепа. «Задние» руки я при этом наловчился складывать так, чтобы спереди казалось, что щит и бастард закреплены на спине в каких-нибудь особых ножнах.
С учётом слабого освещения, а также того, что мало кто из людей в принципе мог подумать о встрече с разумным скелетом, если человек не будет слишком присматриваться, то, наверное, даже подпустит на расстояние удара, ничего не заподозрив. Особенно такой, что не будет отличаться большим умом.
И в первой же группе, на которую я наткнулся, нашёлся подобный экземпляр. Часовой, оставленный сторожить в узком проходе между двумя пещерами на случай появления скелетов, завидев меня, спокойно двигавшегося в его сторону с клинком наперевес, заулыбался и приветливо замахал рукой.
Сказочный часовой.
Ладно, на обычного скелета я, может быть, совсем не похож. Но и от людей в этом месте не стоило ждать только добра и позитива. Я не раз был свидетелем стычек между группами, доходило даже до убийств, так что подобная наивность была совершенно непростительной. Наверное, он и сам это понял, когда мой меч вонзился в зазор между шлемом и грудной пластиной брони.