И выглядел этот процесс… довольно противно, по-другому и не скажешь. Еда не притягивалась к нему, как в моём случае с энергией, не пропадала, оказавшись поблизости, не растворялась в дымке таинственной магии. Нет, он в буквальном смысле ел.
Его челюсти будто жили своей отдельной жизнью, словно внутри них находилось отдельное сознание. Стоило в определённом радиусе появиться еде, как они вытягивались и на огромной скорости накрывали лакомство. Если же целей было много, рот увеличивался ещё и вширь, становясь в несколько десятков раз больше своего хозяина и больше похожим на полог какого-нибудь циркового шатра.
Но самым противным было даже не это. Когда челюсть растягивалась, становились видны её внутренние части, уже точно не принадлежавшие человеку. Несколько рядов, словно у акулы, тонких и острых зубов, количество которых каким-то образом увеличивалось пропорционально размеру самой пасти, а также десятки длинных и толстых, будто у огромной жабы, языков, как раз и слизывавших с земли все “деликатесы”.
При этом делали они это на огромной скорости, потому что воплощение Обжорства парил над полем боя, подобно самой жуткой на свете пчеле, собиравшей кровавый нектар. Даже многие наблюдавшие за этим воины-победители не могли сдержать дрожи и рвотных позывов, потому что ел он далеко не беззвучно, с хрустом и причмокиванием поглощая проигравших.
После него не оставалось ничего, даже самой маленькой капельки крови, и если бы не покрывавшие землю многочисленные кратеры от взрывов, выжженные пятна, созданные магией огромные валуны и прочие последствия масштабной магической битвы, то сказать, что тут только что кто-то сражался было уже невозможно.
И так бы воплощение Обжорства и продолжил очищать территорию, делая это видение совершенно бессмысленным, но потом вдруг произошло то, чего ни я, ни, похоже, никто на поле боя не мог ожидать.
В сероватой дымке в паре сотен метров над уже наполовину очищенным побоищем появился человек. И тут же каждый из многотысячной армии людей, нечисти, демонов и прочих монстров, рухнул на колени, склонившись перед невероятной силой, что он испускал.
Единственным, кто остался на ногах, был объект моего наблюдения — едок. Однако и он, тут же прекратив трапезу и нацепив на лицо максимально подобострастное выражение, согнулся в глубоком поклоне Королю.
Да, это был именно ОН. И на этот раз я, наконец-то, смог разглядеть его лицо… моё лицо. Нет, конечно, мы не были идентичны. Немного иные черты, нос с горбинкой, в отличие от моего, прямого, другой цвет глаз и в принципе более смуглый тон кожи.
Но это всё было не важно, потому что я был бы слепым, если бы не заметил очевидного сходства. Может быть, не братья-близнецы, но просто братья — легко. И такое мне очень сильно не понравилось. Нет, менять внешность по такому надуманному поводу я не собирался, хотя и мог сделать это без каких-либо проблем.
Это было МОЁ лицо, и, если бы я его изменил, это бы означало, что я струсил, не важно, перед самим ли Королём или перед тем влиянием, что он на меня оказывал. Но понимание своей неразрывной связи с убитым пятнадцать тысяч лет назад разрушителем мира от такого решения не становилось менее неприятным.
Остаток видения я пропустил, погружённый в свои мысли. Да и слушать-то там особо было нечего, Король выслушивал отчёт воплощения Обжорства о прошедшем сражении. Если бы не то, что я теперь знал, как ОН выглядел, это видение, и правда, было бы довольно бесполезным.
Впрочем, по этому поводу я особо не убивался, мне видений от самого Короля вполне хватало.
Очнувшись, я понял, что остальные моего “отсутствия” так и не заметили, я также сидел, скрестив ноги, окружённый мощной аурой после прорыва на ранг Повелителя. Ну и хорошо, не стоило показывать им свою слабость, не важно в каком виде.
Осмотрев себя с ног до головы в энергетическом видении, я сразу обратил внимание, что чёрное пламя, раньше просто курсировавшее по телу вместе с кровью и пропитывавшее плоть, теперь, сгустившись до состояния, похожего на жидкость, полностью захватило вены и артерии.
Кровь по ним ещё бежала, я ощущал её энергетическим видением, но, если меня порезать — рана точно вспыхнет огнём цвета ночи. С учётом того, что цвет плоти давала именно кровь, выглядел я теперь довольно жутко, в чём убедился, взглянув в зеркальце кареглазой.
Кожа была даже не мертвенно-бледной, а пепельно-серой, а язык, внутренности рта, уголки глаз — и вовсе стали почти чёрными. К континенту нежити я теперь подходил куда лучше. И не то, чтобы это меня реально волновало, но в будущем я собирался ещё вернуться в мир живых, и там такая внешность точно вызвала бы, мягко говоря, недопонимание.
Так что после консультации с Лиоратом и получаса попыток мне удалось втянуть всё “лишнее” чёрное пламя в энергетический центр, вернув крови естественный цвет. Физическая сила при этом заметно упала, всё-таки именно тёмный огонь был источником моей мощи, но вернуть всё обратно было делом пары секунд, так что я не волновался.
Также метаморфозам подверглась и боевая форма. Вытянулась метров до пяти, естественно, став куда сильнее, но главное изменение оказалось даже не в этом. Броня, раньше гладкая и покрывавшая всё тело словно плёнка, теперь во многих местах отсутствовала, создавая что-то вроде переплетённых белоснежных жгутов, открывая прекрасный вид на мышцы.
К счастью, последние от такого не испытывали никакого дискомфорта, но было достаточно очевидно, что в бою такая защита была мало полезна. Однако её прочность совершенно точно выросла в разы, и это ещё был не предел.
Активировав спрятанный внутри своего нового тела механизм, я заставил жгуты резко расшириться, покрыв всё тело такой же, как раньше, сплошной бронёй. Однако теперь, я это отчётливо ощущал, эта броня ещё и проникла внутрь мышц, создав прочнейший каркас в теле, предназначенный дополнительно защищать от ударов.
При этом вместе с размерами этого естественного доспеха рос и его вес, в конце достигнув нескольких тонн. В бою это точно будет очень полезно, к тому же после пары опытов стало понятно, что в “открытом” режиме броня каким-то хитрым образом усиливала энергетическое восприятие, что тоже являлось большим плюсом.
Карадор и Сиора после поднятия ранга стали значительно больше в размерах. И если драголич всё ещё мог уменьшаться по моему приказу, то вот байцзе в холке достигла трёх десятков метров, а с поднятой головой кончики её рогов и вовсе болтались на полусотне.
И уменьшаться бывший крошечный котёнок не умела. В будущем с этим надо будет что-то придумать, потому что внимания она привлекать будет слишком много. К счастью, теперь, в ранге Катаклизма, губительная аура Заброшенных земель оказывала на неё куда меньшее влияние, так что, в крайнем случае, можно было оставить байцзе здесь.
Рагок из демонического графа стал герцогом — адской знатью с куда большими властью и могуществом, что вылилось в увеличившийся почти вдвое рост, куда более сложный и витиеватый узор на коже, выросшую вторую пару рогов, а также контроль над значительно более мощным адским огнём, от которого даже я со своим тёмным пламенем ощущал определённую угрозу.
Всё-таки я не являлся истинным демоном и, хоть и использовал энергию преисподней, не был по-настоящему благословлён силой ада.
Лаэна пережила очередную эволюцию, уже третью, став, если верить Найсу, немейским львом, вернее, львицей, видом нечисти, являвшимся прародителем всех иных львиных родов и линий. Её размеры в истинном облике вновь увеличились, став на голову выше моей боевой формы, на шее появился меховой воротник, похоже, женская версия гривы.
От своего нового вида Лаэна получила практически непробиваемую шкуру, чтобы оставить царапину на которой Найсу пришлось усилить Коготь пространственной магией. Правда, это не означало, что она стала неуязвима, удар чем-то вроде молота Рагока или Гуйара, может, и не разорвал бы её шкуру, но без особого труда превратил бы кости в труху, а внутренности — в кашу. Впрочем, даже так её боевой потенциал значительно вырос.